Страница 17 из 42
Когда ценность потерянного времени и номинал сокровища стали сравниваться, я решаю кончать это мероприятие. Овчинка выделки и т.д.
Вспаханный участок у стены был заснят на видео. Моя утомленная, пыльная морда на раскопках тоже. Сам процесс «как я не нашла денег» был не заснят, оператора нету с собой, но был потом пересказан в глазок телефона на месте археологических терзаний. Типа, репортаж.
Только это все пропало. Стёрли.
Сохранилось только фото пустого пакетика, который я определила, как «упаковочный сундучок» для баксов, и по вотсаппу случайно успела отослать....
Стерли, потому что на обратном пути, когда я, действительно отпустивши свои бурные желания и расслабившись, хотела тем же путем выйти обратно, была сцапана охраной в виде главного из пильщиков кактусов, то есть эвкалиптов.
Да, запах там… божественный. Это невероятно вкусно. Когда эвкалипты.
Я думала, что выйду, как и зашла, спокойненько – кому какое дело. В общем, ворота через которые я сюда проникла, были закрыты. И даже не особо смутившись, я, как наивная чукотская девчушка в степях Украины, попыталась найти выход без посторонней помощи. Не исключено, что нашла бы. Но, ещё мне захотелось…! сфотографировать, как выглядят спиленные эвкалипты в разрезе, чтобы чувствовался запах на фото… Неисправимый романтик. Тут меня и замели. Такой наглости не простили.
Фотки ликвидировали, меня нет. «Чего там делала, чего там делала…» – бурчу я в ответ на вопросы бдительного охранника, – Гуляла, блин, по солнцепеку!» Люблю на загаженных территориях солнечные ванны в полдень принимать, до обморока. Спрашивают херню. Я уже голодная, вообще-то. Но улыбаюсь, конечно, на всякий случай, такая вся честная, открытая.
Реакцию мою на удаление фото секретных объектов этот главный по тарелочкам наблюдает – интересно ему. Не дождешься, ни один мускул не дернется на моем мужественном лице: «Подавись, жлоб».
Заценил. Тут мне ужасно хочется повредничать, себя отстоять, то есть статус-кво восстановить. Говорю смело этому стройному загорелому с буравящим взглядом: «А что, цветочки тоже нельзя снять? Секретный объект?»
Там на грудах старых опилок от эвкалиптов, (давно, наверно, пилят) проросли какие-то диковинные то ли лилии, то ли орхидеи. Нежно розового цвета, оттеняющие несоответствие происходящего здравому смыслу, напоминающие любовь во время войны.
«Оксюморон. Сильная хрупкость. Жизнь в смерти…», – засмотревшись, подыскиваю я созвучные нутру сравнения.
А, да. Чего-то понесло, с голоду, что ли? Или с жары. Тут охранник достает здоровенный мачете. И я думаю, что, наверно, «статус-кво» он восстановит быстрее, чем я бегаю.
Короче, я сопротивлялась, но мне нарубили с помощью этого зеркального мачете этих неземных цветов. Огромный букет. Понятно, у ворот, до которых меня под конвоем довели, пришлось ещё выслушивать треп о красавице дочери главного охранника, живущей в Белоруссии. Они там все, похоже, в Белоруссию замуж выходят. Поветрие.
Объяснила провожающему, что я не скажу сколько мне лет, потому что он в виде трупа ловеласа, скончавшегося от шока у пока еще неоткрытых ворот, мне не нужен. Просто потому, что я рискую не выбраться отсюда никогда. И что оставшиеся четыре дня погоды не сделают, может расслабиться: «Ох, эти латиносы…»
Долго пользоваться служебным положением я ему не даю и до Пятачка, ждущего в ресторане, я добираюсь с опозданием всего минут в пятнадцать от обещанного.
Прибываю грязная, голодная, но вроде довольная. Ещё не поняла. С тяжелым букетом метровых цветов наперевес. От всех братков, короче. Отмываюсь в ресторанном туалете. На человека становлюсь похожей. Настроение… классное, по-моему. В тонусе. Вот ведь и пойми себя. При полном провале мероприятия. Хорошо так внутри… Может, потому, что сделала все, что могла? Не знаю…Гештальт закрыт.
«И от бабушки ушла и от дедушки… При-клю-ч-е-ние!»
Букет мы с барменом вставляем в ведро для шампанского с талой водой. И официант водружает это колышущееся розовым сооружение нам на стол. Тут его и оставлю… не с собой же таскать. Чаю заказываю горячего себе тоже ведро.
Теперь просто посидеть, просто попить чайку. И помолчать от избытка.
Хорошо…
В общем, хреновый из меня кладоискатель. Впрочем, сложно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. С дружеским приветом из чилийских застенков! Ваша комрад Ольгита.
Посылаю Освальдо, как я думаю, провокационную фотографию усталой и довольной меня в ресторане с гигантским букетом наперевес. Вот какая я, развеселая и востребованная девчонка.
Он отмечает, что длина моих шортов… которые и на самом деле, примерно, чуть длиннее трусов, и далее будет заставлять дарить букеты и приставать всяких посторонних мужиков. И что смотрится это все с голыми загорелыми ногами, конечно, потрясающе и заманчиво. Тем не менее…
Освальдо не высказывает прямо, но я чувствую, что мой друг предлагает немного думать головой. Видимо, предполагает, что она у меня есть. Ага, спасибо за комплимент. А чего думать-то. Жарко здесь, просто очень жарко. И я здорово отвыкла в мерзлой России, что ко мне можно приставать.
Черт возьми, а как оказывается здорово, что можно. В разумных пределах, конечно.
Из ПЗ. На океан в Дель мар
–А не махнуть ли нам на море-океан? – разомлевши от столичной жары, предлагаю я.
–Отчего же не махнуть, – лениво отзывается Пятачок, – Куда?
–Понятия не имею, глянь, ты хорошо ищешь, чего там поближе, – свали- ваю решение я.
Пятачок без слов углубляется в телефон.
–А вот. Пляжи Винья-дель-Мар находятся на берегу одноименного
модного курорта Чили, третьего по величине города страны.
–Далеко?
–Сто двадцать километров. Самое близкое. И восемь от Вальпарисо…
–Класс! Про Вальпараисо что-то слышала! Чего там еще интересного написано?
–Вдоль длинной береговой линии с пляжами Эль-Норте, Акапулько, Калета-Абарка, Лас-Салинас, Плайа-дель-Соль тянется набережная Вергара, за которой расположена самая оживленная часть курорта, изобилующая ресторанами, дискотеками, ночными клубами, фешенебельными отелями.
Самый процветающий город побережья известен колониальной архитектурой, большим количеством музеев и памятников, особым национальным колоритом.
–Едем. Название подходит, Винья-дель-Мар. Прямо для меня.
–Ага.
Это действительно недалеко, и страшно удобно на рейсовом автобусе добираться. От автовокзала в Винья-дель-Мар четыре квартала, и ты уже шлепаешь по берегу, облицованному в набережную. Выбираешь место у воды на кромке пляжа, покрытого мелким белым песком
и, глазея по сторонам и на горизонт, вслушиваешься в звуки толпы воодушевленных отдыхающих разноцветных человечков и серого дышащего океана.
Спуск в воду пологий, дно отличное песчаное, правда, океанский прибой препятствует спокойному купанию. Здесь совсем нежарко от ветра, но смелый народ купается. В этот раз я не желаю упустить такую возможность поприветствовать Тихий океан и решаю окунуться. Может, и ничего.
Блин, вода реально холодная! Но раз решено, значит надо. Притерпелась, вроде и нормально: «Занырнуть под эту волну или голову лучше не мочить?»
Океан не любит нерешительных, и когда я, наконец, важно собираюсь осчастливить пучину погружением без «головы», то опаздываю с толчком, и волна, бескомпромиссно толкнув тело, неожиданно легко сбивает меня с ног и проглатывает в своих объятиях. Охренев от молниеносности, я соображаю, что в кувырке прибита головой ко дну «низовкой», отходящим течением. Причем чувствительно прибита так, что мои ноги отдельно от всего остального лихо проносятся над этим всем остальным в сероватой воде, довершая разворот на глубине метра в два с половиной. Где у нас верх? Там. Так, развернуться. Как холодно.
«Теперь главное без паники, – жестко командую себе, – Спокойно».