Страница 10 из 12
Так что, если захочешь в следующий раз что-то предпринять можешь действовать. Я буду молчать… – улыбаясь сказала она.
От этих ее слов Свят заулыбался я немного покраснел, а я обалдел от того что она все это время понимала и контролировала этот процесс, но ничего хотя не говорила об этом мне.
– Спасибо, Люб. Буду знать. Договорились. Я скажу ей если что.
Этими, скупыми предложениями Свят подписал мысленную бумагу дружбы с моей девушкой.
После этого момента для Свята она стала такая же близкая, как и я.
Я был очень удивлен ее жесту. С одной стороны, была ее подруга, а с другой стороны был парень ее подруги и она нашла способ, как не теряя никого, сделать жизнь моего друга чуть проще.
От этого всего я был очень удивлен и в тоже самое время горд внутри, что у меня есть такая девушка, которая очень проницательная и мудрая по отношению к каким-то жизненным ситуациям.
Не смотря на то что у нас сложилась такая крепкая дружба и все было так весело, мне нужно было подготовиться для начала новой студенческой жизни, когда Виктория вернётся обратно домой и начнётся моя учеба.
Знакомый отца мне очень хорошо помог.
Вернее, он помог не мне, а моему отцу и поэтому я поступил на бюджетную основу в университет, хотя было все лишь шесть таких мест на моем факультете.
Люба радовалась и гордилась мной, когда я ей об этом рассказал, но мне было так совестно внутри рассказать ей всю правду о моем поступлении, потому что она не знала, что мне помогли, а она была так рада и я не хотел ее расстраивать.
Для места проживания я не стал наглеть и просить у родителей много денег на то, чтобы снимать квартиру.
Поговорив в деканате и заполнив пару документов, я принес некоторые справки и бумаги для того чтобы мне выделили комнату в общаге.
Я никогда не жил в такого рода заведении, да и вообще я еще на тот момент толком и один то никогда не жил. У меня всегда была дома еда и все удобства быта, находились «под боком».
Когда учебный год начался, и я стал изучать Москву немного в другом формате, я понял, как в ней не просто жить тем, кто приехал.
В общежитии для меня впервые появилось понятие «общее», с другими людьми которых я даже не знаю.
Конечно первое время в общежитие я не готовил ничего, я перекусывал что-то из еды на бегу, пока направлялся из одного места в другое.
Какие-то кафе, какие-то забегаловки, что-то быстрое, чтобы просто сэкономить свое время.
В этой быстрой обстановке мне приходилось еще что-то учить, что-то стирать, с кем-то общаться и уделять при всем этом время моей девушке, с которой мне больше всего необходимо было общаться, иначе я просто бы сошел с ума от этой мелькающей в моих днях скорости.
Первые пару месяцев мы больше общались с Любой по телефону, и очень редко виделись, потому что-то, то у меня были какие-то дела, когда она была свободна, то у нее когда свободен был я.
Тогда мне казалось, что Москва вообще не тот город чтобы строить какие-то отношения с человеком, с которым ты там познакомишься, потому что все слишком быстро.
Ребята, с которыми я общался в университете рассказывали мне как они быстро знакомятся с девочками и так же быстро расходятся, общаясь только для интимы, для меня как человека каких-то других порядков было немного это дико.
Там все были для хорошего общения, но не для отношений.
И вот мы с Любой в этой суете виделись по выходным иногда гуляя, иногда сидя в кафе, иногда проходя ко мне в комнату в общаге договорившись с нашей «хранительницей», святая из святых, большого общего университетского дома, которая сидела в комнатке возле турникета вахтершей Зинаидой.
Со Святом в этот учебный период я виделся в живую еще реже чем с Любой.
Мы тоже разговаривали с ним по телефону, так как он помимо того, что, пытался учиться, еще и плотно общался с Мирославом, который теперь уже наглядно показывал ему процесс их деятельности. Так как я себе позволить такого не мог, при встречи Свят кратко рассказывал мне о том, что происходит внутри команды Мирослава.
Святу не надо было особо суетиться, у него была тетя с квартирой, живущая одна и готовившая покушать на двоих. Карина жила в городе далеко от него, так что у него хватало времени на изучение и знакомство.
Но на моей улице тоже наступил праздник. Незадолго до моего первого дня рождения в Москве, Люба пригласила меня пожить у нее, пока ее сестра Маша уехала к парню.
Я не раздумывая согласился.
Наконец-то мы могли пожить с ней только вдвоем, без постоянных третьих лиц. Когда у нас был с ней первый романтический ужин по такому случаю, она поделилась со мной тем что сказала, как очень долго ждала такого вечера, когда за столом будем сидеть только мы вдвоем, за соседний стенкой, не будут ругаться пьяные соседи, как иногда это происходило у меня в общаге, и никто не будет мешать нам просто поговорить сколько и как нам хочется, не заботясь о том, что в квартире есть еще кто-то, и нам нужно разговаривать шепотом.
Мы провели с ней прекрасно первую ночь, второй и третий день. Но к сожалению, на четвертый день случилось нечто назовем это не стандартное, от чего мне стало немного тяжеловато на душе.
Был субботний довольно солнечный декабрьский день. Мы утром сходили с Любой в магазин, потому что решили отметить окончание недели и приготовить вместе что-нибудь на вечер. Так же по плану было убраться и после приготовленного ужина провести свое время смотря какой-нибудь интересный фильм.
Естественно, все пошло слегка не по расписании.
Придя домой мы разобрали пакеты с покупками и пока начали переодеваться в домашнее, слегка зацепились с ней взглядами и желаниями, и буквально через пять секунд мы уже лежали на кровати целуясь друг с другом.
После того как все произошло, Люба, уткнувшись в мою грудь лежала в моих объятиях, а я чувствовал себя настолько счастливо, что просто закрыл глаза и гладя ее тело, наслаждался моментом, запечатывая его в свою память.
Открыв глаза, я услышал тонкий еле слышимый писк, как ультразвук, от которого как говорят все собаки сходят с ума.
Хоть я и не был собакой, но мне этот звук показался на тот момент слишком не приятным.
Я подумал, что это на улице, и так как окно было открыто в соседней комнате, я решил его закрыть, чтобы дети, которые возможно балуются этим звуком во дворе пробуя его на собаках остались, там, за пределами этой квартиры, и дали нам с Любой насладиться одиночеством и сном.
Раздраженный этими мыслями про дворовых детей и возможных собак, над которыми они могут издеваться, я пошел в соседнюю комнату, голова словно тяжелеет от этого звука и начинает давить мне на виски.
Через эту пока терпимую, но нарастающую с каждым шагом боль, я открываю дверь в комнату и вижу силуэт человека, стоящего возле окна, звук становиться намного громче, теперь это уже писк, который полностью проходит через меня. Мне хочется от этого сдавливающего звука в голове просто закрыть глаза.
Стоп! Что за человек? – этот очевидный вопрос моментально пролетает у меня в голове. Я смотрю на него и пытаюсь понять, что вообще он делает в квартире и как он сюда попал?
От этого звука мое дыхание начинает учащаться, теперь моя голова не болит и ее ничего не сдавливает, я стою на месте и пытаюсь разобраться со своими мыслями, я как будто приближаю этого человека к себе взглядом, чтобы разглядеть.
Я чувствую в себе его тяжёлое дыхание, но это совсем не человек – это только силуэт человека.
Он похож на сгусток серого смога или на пасмурное грозовое облако, которое по первым визуальным впечатлениям похоже на человека.
Мой взгляд все приближает и приближает его черты, как будто я обладаю свойством микроскопа прокручивая колесика увеличения.
Этот силуэт весь рябит, создавая игру между черными и белыми пятнами как помехи в телевизоре, когда отключаешь антенну или нет сигнала, там еще такое неприятное шипение.
Это писк, который был до этого, закладывает мне уши, теперь словно вообще нет никакого звука.