Небесный берег

Громкие выстрелы заставили Эверлинга быстро вдохнуть. Одна пуля задела ногу, разорвала штанину, но кожу почти не повредила. Пришлось отступить. Маг крови, слегка пошатнувшись, развернулся. Поломанную руку он прижимал к себе, вторая ладонь немного подрагивала. Эверлинг догадался: он пытался прочувствовать его кровяные потоки.

Рана на руке кровоточила и болела, но Эверлинг сосредоточился на другом: сделав вид, что вновь отступает, он кинулся к солдатам. Маг кинулся следом. Эверлинг затормозил. Солдаты подняли ружья и целились не в пол – в него. Маг крови обогнул его, оказавшись напротив. Эверлинг схватил его за шиворот притянул к себе и, развернув, зажал ему шею, вцепился в здоровую руку. Солдаты нажали на спусковые крючки.

Когда они поняли, что стреляли в своего, было поздно: маг уже истекал кровью. Все пятеро побледнели. Эверлинг откинул похожее на решето тело.

Ранение на предплечье пульсировало, из него вытекала кровь, но Эверлинг не тратил время, чтобы ее остановить. Он пошевелил пальцами, поднял ладонь, направил на одного из солдат, чье сердце через секунду взорвалось, образовав дыру в груди.

Быстро приблизившись, он сделал то же самое еще с двумя. Командир их маленького отряда схватил ружье, зарядил его. Эверлинг выбил оружие ударом ноги, сразу ударил по животу.

Оставалось еще двое напуганных пареньков, которым с виду Эверлинг не дал бы больше, чем себе. Но жалости он не чувствовал, только потребность поскорее от них избавиться.

Командир разогнулся, схватил ружье с пола и врезал Эверлингу по голове. Эверлинг упал.

– Руки вверх! И без резких движений! – крикнул командир.

Все трое наставили на него ружья.

Сначала Эверлинг думал, что настала пора умирать. Потом хотел быстро напасть на них, но не был уверен, что магия крови окажется быстрее пуль. Не двигался, не реагировал на команды солдата, который еще раз повторил свои указания.

Висок кровоточил, но удар вышел слабее, чем Эверлинг предполагал. Голова гудела, он выровнял дыхание. Приоткрыл глаза.

– Капитан, неужели умер? – спросил один из солдат.

Командир повторил указания в третий раз, пнул Эверлинга сапогом в спину. Эверлинг не отреагировал. Он никогда не сражался сразу против нескольких противников, все бои на арене были один на один. Но он заставил себя сконцентрироваться на внутренних потоках сразу двоих солдат. Кончики пальцев дрогнули, на них появились маленькие капли его собственной крови.

Главное – выбрать подходящий момент.

Командир пнул его еще раз и приставил дуло ружья к затылку.

– Вставай, мразь. Я знаю, что ты еще не сдох. Не испытывай мое терпение, иначе я тебе мозги вышибу.

– Но капитан!..

– Молчать!

Когда их командир отвлекся, посмотрев на подчиненного, Эверлинг развернулся. Коснулся ладонями ног двух солдат. В первую долю секунды они почувствовали жар. В следующую секунду проступила кровь. А потом ноги разорвало. Кровь брызнула во все стороны, оба солдата упали с дикими, оглушающими визгами, выронив ружья.

У Эверлинга было забрызгано все лицо и одежда. Он вскочил и вцепился в шею командира. Мужчина отбросил ружье и, вытащив маленький револьвер, прижал его ко лбу Эверлинга.

Эверлинг сжал шею так сильно, как мог, перекрыв воздух. Рука у командира начала немного подрагивать, но он упорно держал оружие у его головы.

Они уперлись в стену, Эверлинг надавил на шею предплечьем, второй рукой ударил кисть солдата о стену несколько раз подряд, чтобы тот выронил оружие, и потянулся к кинжалу, висевшему у командира на поясе. Вытащил его и приставил к горлу. Мужчина поморщился, окровавленная рука дернулась. Он поднял ее, сжимая в кулак, в надежде ударить Эверлинга.

– Ублюдок! – тяжело дыша, выкрикнул он.

Эверлинг не ответил. Ослабив хватку, он вонзил нож в горло и отпустил.

Наблюдать за его смертью Эверлинг не стал и вышел. Коридор пустовал.

Руки Эванжелины горели огнем. Когда в комнату вошла женщина в черной форме и с коротко стриженными волосами, два световых потока волнами направились к ней, закольцевались вокруг, не позволяя сделать ни шагу дальше. Эванжелина долгое время училась сражаться, не нанося смертельных увечий, но никогда еще не сражалась против… Она насчитала пять противников, включая магичку.

Из кольца вокруг магички крови – Эванжелина поняла это по соответствующей эмблеме на плече – выплыли еще несколько световых потоков и заключили в круг остальных солдат.

– Я не хочу с вами…

Эванжелина не договорила, горло вдруг перехватило, стало тяжело дышать. Она пошатнулась. Почувствовала, как сердце физически сжалось, как участился пульс. Воздух проникал в легкие, но дышать все равно было трудно. Магичка крови попросту не позволяла напасть. Умный ход.

Солдаты на всякий случай держали оружие наизготове, но не целились и вряд ли собирались стрелять. У армии Форты было достаточно знаний о них, Эванжелина это понимала. Армия Форты была хорошо осведомлена, что Солнечная Принцесса никого не убивала и по возможности не ранила без надобности. Они думали, она не станет ранить и их. Они боялись ее, но боялись не так сильно, как Эверлинга, Кровавого Императора. Не так сильно, как Герсия. Они считали ее меньшей угрозой, чем она являлась на самом деле.

Эванжелина вспомнила обещание, данное Эверлингу, – не быть милосердной. Раздались чьи-то крики из других комнат. Эванжелина нахмурилась, напряглась. Не быть милосердной несложно. Она вспомнила, сколько раз Эверлинг отнимал жизни, и не смогла назвать точное число.

Световые круги становились тоньше.

Ей хотелось закончить побыстрее и не хотелось долго мучить ни себя, ни солдат, ни магичку, у которой изначально не было выбора. Ее лицо казалось Эванжелине смутно знакомым: возможно, они пересекались когда-то на арене.

Эванжелина сосредоточилась. Магичка крови шагнула к ней. Солдаты ждали.

Эванжелина приподняла руки, закрыла глаза и вдохнула так глубоко, как получилось.

– Лучше не сопротивляйся, – сказала магичка крови.

Эванжелина не стала ее слушать.

Перед глазами все размывалось. Она из последних сил сделала рывок, пошатнулась. Световой круг вокруг солдат сузился, прожигая синие мундиры до кожи. Но на этом Эванжелина не остановилась, и свет прожег кожу. Их протяжный вой раздался по всему дому. Круг продолжал сужаться. Четверо военных выронили ружья и, привалившись друг к другу, сползли на пол. У кого-то вывалились наружу кишки. Запах горелой плоти поглощал остальные запахи. Скукоженное, окровавленное и обожженное мясо шмякнулось на пол с противным, хлюпающим звуком.

Эванжелину затошнило, глаза защипало от слез. Про себя она повторяла одно слово: «Простите».

Магичка крови опешила. Обернулась, посмотрела на убитых солдат и снова развернулась к Эванжелине, жадно глотающей воздух. Она вдруг ее отпустила. Женщина смотрела на нее в нерешительности.

Эванжелину начало рвать, она упала на колени.

Световой круг исчез.

Магичка крови вскинула голову и направилась к ней. Взмахнула руками, и на руках и спине Эванжелины появилось множество царапин. Она согнулась пополам в новом спазме, ее снова вырвало. Она застонала, сильнее пригибаясь к полу.

Когда магичка подошла к ней вплотную и сидящая на коленях Эванжелина увидела ее сапоги, то вцепилась в обувь. Из ладоней выскользнуло множество тонких иголок, сотворенных из солнечного света.

Эванжелина откашлялась. Магичка крови вскрикнула, застонала и ударила ногой по лицу.

– Мерзкая сучка.

Прилетел еще один болезненный удар по лицу. Эванжелина отлетела в сторону, но быстро поднялась, несмотря на головокружение и не до конца прошедшую тошноту. На руках плясали множество маленьких солнц. Их энергия сплелась в два луча, и оба Эванжелина направила на магичку крови. С невероятной скоростью лучи вонзились той в глаза.

Она завизжала. Сжала кулаки. Эванжелина снова начала задыхаться. Новый спазм скрутил вдвое, ее вырвало в третий раз вместе с кровью. Лучи исчезли. Глаз у магички больше не было, на их месте красовались обугленные пустоты.