Четверги мистера Дройда

Инициатором этого визита был Kper, на которого нахлынули воспоминания молодости, жажда безрассудных приключений и отчасти желание встряхнуться без опасения натолкнуться на чересчур длинные уши или чрезвычайно любопытные глаза.

Когда в курильню вошел Арчибальд, то общая зала уже была переполнена. Тут были и элегантные люди с улицы Ульсуса Ван Рогге, и одетые в лохмотья китайцы, которые, опустив глаза и смотря на кончик трубки, курили опиум, и тут же лежали группами клерки, пришедшие за несколько долларов купить недорогое счастье забвения.

Одуряющий специфический запах ударил в голову Арчибальда, и он, преодолев отвращение, прошел в дальний конец, из которого можно было наблюдать, и заказал несколько трубок.

Только пара трубок — и его мысли приняли другое течение. Как будто все подернулось дымом, и через его извивы он видел сладострастные картины обнаженных женщин.

Немного одурманенный, но не потерявший себя, а чувствующий только необычную легкость, Арчибальд встал и пошел по зале. Его желание найти связь не покидало его ни на минуту, и он каждое лицо внимательно взвешивал, определяя его внутреннее положение.

Лица не были интересны, и он даже почувствовал некоторую досаду на себя, что поверил Дройду.

— О, в курильне всегда явки, — прошептал он, повторяя слова Дройда, и иронически улыбнулся.

На минутку остановился, чтобы пропустить несколько пар, танцующих ленсберри-скотт не то под патефон, не то под громкоговоритель, и увидел стоящую на другом конце зала Катю.

Арчибальд Клукс вздрогнул. Ему показалось, что эту женщину он когда-то видел, но сразу вспомнить — где, он не мог. Но и было трудно. Великолепный парик совершенно изменял лицо Кати, а элегантное платье скрадывало знакомую фигуру.

Но даже этой маленькой зацепки сознания для Арчибальда было достаточно, чтобы он весь насторожился. Он перестал жалеть о своем визите сюда и, остановившись, стал наблюдать за ней.

Катя, прислонившись к стене, чувствовала себя чуждой этому миру наркоза, этим людям, искавшим выхода из жизни в забвении.

Ей все было чуждо.

И только музыка и танцующие своим ритмом напоминали о жизни, о движении.

— Вы давно здесь? — ласково улыбаясь, подошел к ней Ван Рооз.

Он сразу ее узнал. Никакие переодевания, никакие парики не могли скрыть от его опытных глаз знакомого человека.

— Нет, не очень, — сделала радостное движение к Ван Роозу, но быстрый жест руки остановил ее порыв.

— Идите за мной.

И Ван Рооз, даже не задержавшись на минуту, продолжал обходить своих гостей, раскланиваясь одинаково любезно как с хорошо, так и с бедно одетыми клиентами.

Но и этот мимолетный разговор и эта мгновенная вспышка радости на лице женщины не скрылись от внимательных глаз Арчибальда.

«Да, кажется, Дройд прав», — мысленно подтвердил Арчибальд, следя за женщиной, двинувшейся за ушедшим Ван Роозом.

Пройдя несколько шагов, Арчибальд натолкнулся на небольшую оживленную группу, весело смеявшуюся. В центре ее стоял в потертой бархатной куртке человек неопределенного положения с молоденькой девушкой.

Из отдельных выкриков Арчибальд понял, что он продает девушку. Невольно заинтересовавшись, он примкнул к группе.

С другой стороны к этой же группе подошли запоздавшие Джон, по обыкновению одетый туристом, и Тзень-Фу-Синь. Последний походил на благообразного негоцианта из Шанхая. Из предосторожности он украсил свое лицо длинной, острой бородкой и усами, а глаза скрыл большими круглыми очками.

— Смотри, Джон, опять этот, — толкнул Тзень-Фу-Синь локтем Джона.

Окружающие весело пересмеивались и торговались с потертым человеком.

— Бери, хорошая цена.

— Нет, не могу, мало.

К группе подошел Ван Рооз и, сделав недовольное лицо, оглядел присутствующих.

— Ван Рооз! — закричало несколько человек. — Ну, скажи, какая цена за девушку?

— Идите на улицу. Ван Рооз не докупает и не продает людей, — строго ответил он.

— Ваша цена? — невольно спросил Арчибальд, выступая вперед.

С другой стороны в круг вошел Джон.

— Эта девушка продается?

— Да, — ответил человек в потертой куртке, — продается.

— Эта девушка моя, — произнес Арчибальд, не привыкший ни в чем встречать сопротивление, и, вынув чековую книжку, вопросительно посмотрел на человека.

Но тот не успел ответить.

— Я ее беру, — сказал Джон, бесцеремонно схватив девушку за руку.

— Он ее купил, — раздались протестующие голоса нескольких клерков.

— Он купил, а я взял. Баста — и все.

— Какая наглость! — завопили клерки, желая выслужиться перед Арчибальдом, которого узнали. — Да вы знаете, кто он?

— Не надо, не хочу знать. Я взял ее, пусть он попробует ее взять обратно.

— Я с вами встречусь в другом месте и в другое время.

— Мы встретимся раньше, чем вы думаете, сэр, — сказал учтиво Джон и, взяв под руку девушку, прошел на другой конец зала.

— Мои деньги! Где мои деньги? — закричал потертый человек.

— Возьмите у этого господина, — сказал Ван Рооз, и у него чуть-чуть дрогнула бровь левого глаза.

Потертый человек растерянно оглянулся.

— Не волнуйтесь, — одобрительно произнес Арчибальд.

— Получите чек на тридцать фунтов.

— За что? Ведь вы…

— Вы должны выследить этого господина. Поняли?

— Это совпадает и с моим желанием. Охотно.

— Тем лучше. Вот мой адрес, — Арчибальд протянул ему свою карточку.

И, не обращая внимания, Арчибальд прошел через одурманенную залу, полную танцующих фантомов, живых мертвецов с синими кругами под впавшими глубоко глазами.

Мимолетный интерес, вызванный сценой торговли, пропал, уступив снова место желанию найти упущенную женщину. Он не стал следить за Джоном, ушедшим с девушкой, не обратил внимания на то, что Джон перекинулся несколькими словами с шанхайским негоциантом, — ему было не до этого. Следить за Джоном он нанял человека. Дело сделано.

Арчибальд искал свою женщину.

Она стояла, эффектная, разговаривая с каким-то джентльменом, которого в последнее время Арчибальд довольно часто встречал в изысканном обществе Капсостара.

«Да это Крег», — чуть не вслух подумал он и улыбнулся тому, что и на этого человека, безобидного, по сведениям, у него в столе лежит дело. Арчибальд двинулся к женщине.

Она, увидев его, как будто улыбнулась.

Арчибальд почувствовал неодолимое желание познакомиться с ней и пошел наперерез к мчавшемуся вихрю танцующих дар.

Голова немного кружилась не то от выкуренных трубок, не то от бесконечного кружения танцующих, не то от музыки джаз-банда, заменившего патефон. Арчибальд в ногах чувствовал слабость.

Он сделал несколько шагов вперед и остановился, попав в круг танцующего хоровода.

— Пустите, мне надо идти.

Но молча, как будто издеваясь над ним, перед ним мчались не лица, а маски нелепого типажа какого-то безумного режиссера из Голливуда.

— Пустите меня.

К Арчибальду приблизилось бледное лицо с широко открытыми, неподвижными зрачками глаз.

— Выкуп, на пару трубок.

— Выкуп.

— Выкуп.

И снова перед ошеломленным Арчибальдом завертелось бешеное кольцо тел. Откуда-то из угла загремел джаз-банд, опьяняя, изнуряя своим динамическим темпом все эти изломанные, изуродованные жизнью города полуживые трупы.

На мгновение Арчибальду стало страшно. Выхватив пятидолларовый билет, он закричал:

— Берите выкуп.

Но его голос тонул в шуме и пляске.

Кровь бросилась в голову, и Арчибальд бросился на пляшущую стенку, но она не расступилась, а, подавшись назад, продолжала бешеную пляску.

— Возьмите, — кричал он.

Но слова прилипали к языку и падали около, не достигая вертящегося круга. Выхватив револьвер, он выстрелил вверх.

Джаз-банд потух, и Арчибальду, отуманенному выкуренными трубками опиума, казалось, что на него валятся стены и отовсюду ползут люди с трубками в зубах. Ползут, а он в центре один; кругом каскадом водопада замерли, не падая, волны вздыбленных вверх людей, запечатленные рукой Рене Клера в безумном кадре остановки динамики.