Призрачные существа

— Если вам без разницы, то оплатить можете сразу.

2.

Мара и не пыталась поймать такси. Она совсем была не против прогуляться. Было далеко за полночь, и только в доме родителей Клары горел свет, затем и он погас, когда они отправились спать. Теперь все дома вокруг нее, были темными и спящими. Хоть и уличные фонари горели, но они только усиливали мрак. Было холодно. Поезда уже не ходили. Несколько машин пронеслись мимо по дороге, их фары устрашающе светились в тумане. В изобилии росли деревья и кусты, слышалось журчание воды. Она направилась по железнодорожным путям в город. Над головой кричали чайки, ощущался свежий и чистый запах океана. На руках остались царапины от порезов ночного монстра. Но чем дальше она уходила… царапины исчезали — исчезали как дурной сон.

Раньше она пыталась хоть как-то удержаться на работе, аж целую неделю обслуживала столики, а потом надоело и не пришла. Некоторое время убиралась в молодежном общежитии. Потом занялась какой-то офисной работой, затем уйдя в обеденный перерыв, больше не вернулась. За квартиру она обычно не платила.

Книга в рюкзаке — ощущалась тяжелой.

Дома поредели, она пересекла проточную воду и снова оказалась на мощеной камнем дороге — перед ней вырос город. Маре он нравился. Она шла по тихим улицам, и лишь случайные пьяницы, уборщицы или полицейские, проходили мимо нее, словно призраки в ночи. Она шла, пока не нашла заведение Гуннара. Заведение пряталось в боковом переулке, за рядом закрытых магазинов. Она толкнула тяжелую черную дверь и вошла, захлопнув ее за собой. Тусклое освещение, несколько выпивох валялись по углам. Забегаловка Гуннара, являлось местом для людей, кому хотелось выпить в одиночестве. Она подошла к стойке бара и села. Хозяин стоял за стойкой — взглянул на Мару.

— Скверная ночь? — спросил он.

— Ночи все скверные, — ответила она.

— Но не здесь, — возразил Гуннар, и она почти улыбнулась. Он принес рюмку аквавита,[2] и она выпила. Это согрело ее, затем она спросила:

— Гуннар, тебе когда-нибудь снились кошмары?

— Никогда, — он покрутил головой.

— Даже в детстве?

— Мое детство было очень счастливым, — ответил он и налил ей еще.

Мара вспомнила квартиру, в которой выросла, у нее была кошка, потом кошка умерла. Вспомнились ей родители, они тихо спорили в темноте, вспомнила спальню и окно, выходившее на проезжую часть. По ночам она слышала, как мимо со свистом проносятся машины. Этот свист ее успокаивал. Все началось, когда умерла кошка, возможно и дело-то было в этом. Она слышала, как она бродит по квартире, даже когда ее там уже и не было. Однажды ночью погас уличный фонарь, и никто не пришел его починить — стало темно.

Именно тогда впервые — в кладовой с одеждой, появился монстр.

Она допила, по телу медленно растекалось тепло, в таком состоянии легче заснуть. Огляделась вокруг, лица одиноко пьющих людей, были скрыты тенями. На низких столиках мерцали одинокие свечи.

А может быть тот монстр всегда был там, просто он выжидал свое время. Неторопливо выплывал из темноты глубочайших тайников ее одежного шкафа, может это какая-нибудь нестареющая вещь, старше всех, какие ей были известны. Вещь медленно сгущалась, становилась сильнее, готовилась к своему выходу.

— Пожалуй еще одну.

Заведение Гуннара всегда было открыто. Ведь должно же быть место, куда могли бы пойти те, кому не спится по ночам, те — кому являлись злобные существа во время сна. Гуннар с готовностью налил.

По крутой узкой лестнице, она поднялась в квартиру. Там было темно, Мара пошатываясь вошла, и ногой захлопнула дверь.

Поначалу мерзкий призрак мучил ее, появляясь бесшумно каждую ночь. Она просыпалась, учащенно бухало сердце, ужас переполнял ее. Слышен был скрип открывающейся дверцы гардеробной, и если бы она осмелилась открыть глаза, то увидела бы тень, стоявшую в темных глубинах стенного шкафа. Так она и лежала в постели, застыв от страха. И с каждым таким ночным приходом, монстр становился более массивным и монолитным. Более чем… в тех темных глубинах.

Думать об этом не хотелось. Она никого не боялась ни под кроватью, ни в кладовой. Мара заснула. Ее старый шкаф находился в углу. Когда она засыпала, она услышала какой-то скрип, скорее всего показалось… вероятно это был всего лишь ветер.

3.

Проснулась она в полдень, лучи серого солнца проникали в комнату сквозь иней на окне. Мара почистила зубы, пересчитала деньги. Их было достаточно, чтобы оплатить квартиру.

Одеваясь, она заметила, что дверца шкафа слегка приоткрыта. Или похоже она заметила это с самого начала, как только открыла глаза, но старательно делала вид, что не замечает этого, продолжая заниматься своими повседневными делами. Все как будто не потревожено, все как обычно.

Мара подошла к шкафу, и одним резким и яростным движением, распахнула дверцу. Ну конечно внутри ничего и никого не было, только одежда, да разное барахло. Да не особо-то она и ожидала, что там что-то будет.

Взглянув на пол, она увидела грязновато-белый конверт, раздраженно вздохнула. Почту она получала редко, и уж этого письма она не помнила.

Подняла его, повертела, осмотрев обе стороны. На письме был обезличенный, необлагаемый налогом, почтовый знак банка.

В этом банке у нее был счет. В городе, офисы банка занимали новое здание в 50-ть этажей. Оно было видно издалека, из-за большой светящейся вывески на крыше с надписью: «Северный банк». Мара открыла конверт. В обезличенном письме сообщалось, что она задолжала банку деньги.

«А сумма-то приличная».

Она знала, что задолжала, но не настолько же. Банка она опасалась. И ей очень хотелось бы выбросить это письмо в мусор, но она знала — сделать этого она не сможет.

* * *

Очередь медленно продвигалась вперед. Серый свет падал на стекло от пола до потолка. Голова Мары раскалывалась от вчерашнего дурного сна и аквавита. Наконец-то подошла и ее очередь.

— Ну да, — произнесла банковская служащая, женщина с идеально ухоженными волосами. Она по-деловому застучала по клавиатуре и затем добавила:

— Здесь сказано, что вы должны банку две с половиной тысячи.

— Должно быть это какая-то ошибка, — отчаянно промолвила Мара.

— Ну здесь так написано, — констатировала служащая.

— Но этого не может быть.

Однако Мара знала, что может. Просто ей очень не хотелось в это верить.

— Вы вправе обратиться в отдел займов и кредитов, — сообщила деловитая женщина.

— И как мне это сделать?

— Вам необходимо записаться на прием, — пояснила она.

— И как мне записаться на прием? — продолжала спрашивать Мара.

Банковская служащая нахмурилась. Она стучала по клавишам, выясняя информацию, затем сказала:

— Ваш счет помечен.

— Помечен? — вопросила Мара.

— Так и есть.

Головная боль усилилась. Свет представлялся иллюзорным. Люди за ней, терпеливо ожидающие своей очереди, казались призрачно-бледными.

— Я могу еще с кем-нибудь поговорить?

— Вы уже говорите сейчас, — сообщила деловитая женщина.

— С кем-нибудь еще, пожалуйста, — попросила Мара.