Страница 35 из 81
Наверху, в седловине, стояла твердыня Понтелесов. Так назывался мощный клан Долгобородов, захвативший её когда-то очень давно и с тех пор удерживающий перевал железной хваткой. Не знаю связанно ли это как-то с понтами, или просто совпадение — но клан Понтелесов и тут тоже был именем нарицательным. Более надменных любителей кидать понты ещё надо было поискать.
Магн бывал там, его отец брал его с собой в одной из своих деловых поехдок. Еще до того, как стало ясно, что Магн не унаследовал огонь. И воспоминания у Магна об этом путешествии остались самые ужасные. Бедолага так вымотался, что почти падал из седла. Старый Нотч посадил Магна перед собой на коня и придерживал его, чтобы пацан не свалился. Они были верхом, и всеравно потратили почти весь световой день, чтобы добраться до седловины перевала. И их с отцом и свитой еще два часа держали у запертых ворот, прежде чем понтелесы соизволили открыть ворота крепости и впустить их внутрь. Отец заключал договора, выговаривая себе поблажки и торговые привилегии. Насколько я мог судить по нашей бухгалтерии сейчас — не заключил и не договорился. Зато Магн всласть насмотрелся на долгобородов. Ему они, разумеется, не казались людьми. Но я, с высоты своего школьного образования, был уверен в обратном. Люди и долгобороды легко и свободно плодили потомство, которое было вполне себе жизнеспособным и тоже легко размножалось. Поэтому, как не бросались в глаза отличия долгобородов от людей, они были чисто фенотипически. Да и отличий тех было не больше, чем между китайцем и эфиопом. Долгобороды имели очень светлую кожу, насколько можно было судить, из-за повышенной волосатости. Бородой они зарастали до самых скул, и это были густые, жесткие волосы. Магн мельком видел пару молодых долгобородов примерно своего возраста, подростков. И у тех уже были довольно заметные усики и бородка, пусть и редкая. Женщины долгобородов, к счастью, лишних волос на лице не имели. Или выщипывали лишнее, как заподозрил я теперь. Лицо у жителей гор было широким, с огромным носом. Но в принципе, в моем мире жуткого генетического разнообразия, можно было на улице города запросто встретить пару человек с похожими лицами. Но самый характерный признак, отличающий длинноборода от человека издалека — рост. Они не были карликами — длиннобороды обладали мощными телами, крепкими руками, и короткими ногами. Именно из-за длинны ног они были на голову ниже человека. На полторы или две, в случае аристократа. Не самый высокий отец Магна возвышался над ними в толпе, как двухметровый баскетболист в моем мире. И последний, самый спорный признак — у всех местных была стойкая уверенность, что долгобороды сильнее обычных людей. Сейчас, вспоминая поразительно единообразную атлетичность понтелесов, выраженную не столько в худобе, сколько в могучих мышцах на руках, я подозреваю что они просто быстрее набирают мышечную массу.
Твердыня понтелесов, за глаза называемая «Пиявка», а ими самими гордо именуемая «Затворный камень», сосала деньги с путников и купцов как… Как огромная каменная пиявка. Тяжело груженная телега с товаром редко могла проехать за день больше сорока километров. Чтобы подняться на Большой Забер, купцы выходили еще глубокой ночью — и все равно приходили в темноте. Им приходилось останавливаться на отдых в седловине, ведь впереди был еще более трудный, хоть и более короткий, спуск в долину. Покупать еду и дрова, если вдруг не догадался притащить с собой. Искать убежища от пронизывающих ветров. И платить, платить, платить. Платить дорожный сбор (впрочем долгобороды и в самом ремонтировали дорогу), отдавать ритуальную долю с роскоши и алкоголя, платить за стоянку, за ночевку у стен, за право готовить еду и за возможность сходить в туалет.
И поток людей и товаров не смотря на это тек через перевал, прерываясь только на зиму, когда Большой Забер становился непроходим из-за снега. Потому что это все равно было выгодно и для купцов, и для путешественников. Горы долгобородов раскинулись сплошным массивом на сотни километров, надежно разделяя собой Регентство, Золотую и Железную Империю. И если ты хотел попасть в Железную Империю из Регентства, это был самый короткий и безопасный путь.
Мне кажется, понтолессы были самым богатым кланом долгобородов в этом мире. И самым жадным. А долгобороды славятся своей прижимистостью. Поэтому протащить через Большой Забер армию… Это было долго, очень трудно и невероятно дорого. Но вот, я стою с грустным лицом и смотрю на беснующихся в зале Ратуши уважаемых людей города и приходится признать, это случилось.
Я прибыл в Караэн задолго до обеда. И обнаружил в городе панику. И не удивительно — любой, кто захотел, мог подняться на стены и обнаружить на горизонте черные тучи от пожаров на востоке. Горело там, где шел мой брат. С армией. То, что там действительно армия, подтверждали и беженцы. Некоторые бежали от самого перевала и они утверждали, что на нас движется «Железный вал». Тысячи закованных в сталь рыцарей железной империи. Это настоящее вторжение. Пока очевидцев было не так много — добрались в основном те, кто был верхом. Но во все ворота ворота втекали настоящими людскими реками живущие рядом с городом, надеясь укрыться за могучими стенами Караэна. И этот людской поток все нарастал.
Я объявил общий сбор Большого городского совета. В отличии от обычного, из двенадцати, на этом присутствовали все уважаемые люди города. Пришли и аристократы из влиятельных семей. Всего набралось человек восемьдесят и они с трудом разместились в зале совета. И то, только после того, как вынесли все столы кроме того, за которым стояли ритуальные тринадцать стульев.
— Они убивают всех подряд! Они сжигают даже курятники! Они травят колодцы! — вопил какой-то взъерошенный купчишка. Он утверждал, что сам видел армию вторжения и его пригласили чтобы он просветил для уважаемых людей обстановку. А он разводил панику. — Я видел их вот этими глазами! Их десять тысяч! Все на конях, все в доспехах! Десять тысяч рыцарей!
В зале городского совета стало сначала очень тихо, а потом, по нарастающей, раздался гомон. Паникующий гомон.
— Тихо! — скомандовал я. Но меня не услышали. Я стоял рядом с пустым креслом легата города. Увы, это было единственное легитимное место для меня тут. Да и то, легитимное только до тех пор, пока присутствующие посматривают на стоящего в углу Фредерика с опаской. Как только страх перед наемниками затмит страх перед армией вторжения, многие могут попытаться обвинить меня во всех проблемах. И кому-то умному может прийти идея, что если взять Магна и отдать его Гонорату, то все станет как прежде. Идиоты.
— Я сказал молчать! — рявкнул я и ударил ладонью по столу. Грохот получился знатный. Стол издал протестующий треск. Нет, я определенно стал заметно сильнее после той заварушки в Университете. Надо будет побеседовать об этом с Ректором. Кстати, многомудрый Ректор Фро на общее собрание не явился. Дистанцируется от города? Или просто не уверен, что я удержу власть, и планирует примкнуть к победителю?
Грохот и скрип стола заставили присутствующих притихнуть. Скорее от удивления, чем от испуга. И в наступившей тишине отчетливо послышался хохот Фредерика. Это привлекло к нему внимание.
— Хо-хо-хо, Десять тысяч! Нет, ты слышал, Нычка? — говорил он вполголоса своему неизменному подручному. Нычка не смеялся а обозревал зал через открытое забрало со свирепым выражением лица. Смех у Фредерика, кстати, звучал неестественно. Надо было немного потренироваться. Фредерик, явно тоже это понимал. Поэтому старался разбавлять свой натужный хохот репликами и продолжил. — Прям вот сразу, на этой полянке, хе-хе-хе.
— Что вас развеселило, капо Фредерик? — громко спросил я. Пока мы с ним ехали в город, мы накидали на коленке примерный план действий. И сейчас надо было сделать так, чтобы наш план стал общим.