Страница 12 из 80
— Да ладно? Умеешь? — неподдельно удивился алтарь.
— Умею, — подтвердил я очевидное, — но, кроме этого, могу в структуру вплетать зрительные образы, которые ментально передаются адресату при поглощении силы из макра.
— Кхм, — задумчиво отозвалось сердце рода, — а покажешь потом образец?
Я задумался, в теории особой тайны в этом не было. Сама система алтарю известна, нужно было лишь уловить ментальную матрицу передачи информации без потери при переходе из памяти носителя в память адресата. Но природная практичность требовала выменять что-то в ответ. Похоже, алтарь понял направление моих мыслей.
— В благодарность предоставлю чертежи так впечатлившей тебя башни, включая энергетический защитный контур, запитанный на родовой алтарь.
— Согласен! — подтвердил я сделку и чуть по привычке не подал руку для рукопожатия.
Алтарь только хохотнул:
— Рисуй пока свою систему фокуса, чтобы оставался только последний шаг. Я перенесу тебя ментально к наилучшему претенденту, а ты уж не облажайся, успей заарканить.
Дальше каждый занялся своей частью работы. Я расстарался на славу, давно у меня не выходило столь сложных матриц для фокусировки и динамической привязки к объекту. Когда оставался всего один шаг до завершения, что-то подтолкнуло меня внести ещё парочку рун в систему. Это была связка «разрыв ткани миров». Вот теперь моё чувство перфекционизма было полностью удовлетворено. Оставалось только запитать всю конструкцию собственной кровью и перекинуть маяк-якорь на искомый объект.
— Готово, — отчитался я, держа наготове стилет, чтобы пустить себе кровь.
— А неплохо, — прокомментировал алтарь, — давай свободную руку.
Спустя секунду мою правую руку по локоть обвила молодая гибкая лоза, цепкими усиками оплетая её, словно формируя перчатку. А в следующее мгновение моё сознание сорвалось в изумрудный тоннель, по краям которого вспыхивали и угасали ягоды винограда от белого до ярко-красно цветов, но их мы пролетали, не задерживаясь. Чем дальше нас уносило, тем реже попадались вспышки, а вскоре по тоннелю начала змеиться изморозь, превращая стенки в хрупкий лабиринт зеленоватых отражений. Создавалось впечатление, что мы рассматривали мир сквозь бутылочное стекло. Тоннель всё медленнее пробивался вперёд и, наконец, замер, словно что-то мешало ему пройти дальше.
Я буквально чувствовал, как алтарь втянул в себя всю силу и одним рывком пробил стену прозрачного льда перед нами. Вокруг образовалась воронка, в которой воевал холод смерти с зеленью жизни. Льдинки острыми краями крошили листья виноградных лоз, обагряя всё вокруг красным соком, похожим на настоящую кровь. Воронка расширялась, пока я не увидел, как посреди ледяных чертогов бьётся воин. В руках его мелькала пара не то коротких сабель, не то удлинённых ножей. Он танцевал с какой-то тварью похожей на помесь медузы и обезьяны, методично отрезая от неё серебристые и острые, как бритва, щупальца.
Всё вокруг было обагрено кровью. За спиной воина пыталась встать на лапы явно незнакомая мне зверушка, но тут же падала, тихо подвывая от боли.
— Долго ещё любоваться будешь⁈ — рявкнул мне алтарь, мигом вырывая из созерцательного состояния.
Я полоснул руку стилетом, запитывая систему поиска, и потянулся маяком к воину. Аркан легко обвился вокруг тела неизвестного, формируя подобие красной плёнки с серебристыми прожилками. Вот только возмущение алтаря, кажется, расслышал не только я. Воин резко обернулся и рыкнул женским голосом:
— И то верно! Помог бы, что ли! Чай, не в цирке!
Одновременно с этим меня затопило чужими ощущениями боли и безнадёги. От чувства отчаянья и желания продать свою жизнь подороже на глаза упала кровавая пелена. Ах ты ж…
— Уйди в сторону и зверушку свою забери, — я сдерживался из последних сил, отгораживая собственные эмоции и личность от чужих, — оно не тронет. Ты на пути стоишь!
Девушка недоверчиво косилась на меня, но всё же рискнула и перекатом через голову схватила лохматое нечто, уйдя с пути медузо-обезьяны. Бедный эрг опешил от столь резкого изменения сил. Его потряхивало от адреналина боевой схватки, но он оценил не столько уход противника, сколько мой приказ.
— Иди! Уходи! — крикнул я ему, — ну же! Путь свободен!
Он секунду смотрел мне в глаза и рванул прочь. Когда он скрылся из поля зрения, я услышал отголосок шёпота в сознание:
— Нужна будет помощь, зови Кайро!
Рассмотреть ещё что-либо я не успел, воронка схлопнулась, озаряя всё вокруг иссиня-чёрным цветом. Тоннель рассыпался со звоном битого стекла, а меня на бешенной скорости несло обратно.
Возвращение в сознание было болезненным. Руку, обвитую виноградными усиками, изрезало в кровь. Кожа свисала лоскутами, обнажая мышцы, а местами и белизну костей.
— Навесил? — устало уточнил алтарь.
Вокруг царил сумрак, бликов практически не было. Я присмотрелся к грозди, заметив, что она окаменела до половины. Ох ты ж, Великая Кровь, это же сколько родовому алтарю сил потребовалось, чтобы отыскать эту барышню? И какой же у неё потенциал, если до этого вспышки были ярко-красного максимум, а у неё иссиня-чёрная?
— Навесил!
— Молодец! — едва слышно отозвался алтарь, словно впадал в спячку. — Поклянись, что приведешь её! Поклянись, что отдашь! Поклянись!
— Клянусь Комаром и Матерью Кровью, что приведу и передам тебе! — дал я клятву едва живому сердцу рода, которое истратило столько сил ради жизни будущих поколений. Это было достойно уважения.
Стоило последним словам затихнуть в сводах алтарного зала, как меня выкинуло оттуда. Я ошалело озирался по сторонам. Вокруг было слишком светло, рядом бликовала абсолютно гладкая стена второго уровня укреплений, а чуть вдалеке о чём-то распиналась Татьяна. Меня снова придавило тяжестью сопротивления чужой магии. Будто и не было общения с призраком, путешествия по подземельям и ритуала с алтарём рода. То, что это не мираж и не галлюцинация, подтверждала только израненная правая рука, которая нещадно болела. От потери крови и магического давления я был на грани потери сознания.
— Татьяна, помогите дойти обратно! — прохрипел я пересохшим горлом, но меня, кажется, не услышали. — Татьяна!
На меня, наконец, обратили внимание. Стоило тётке увидеть состояние моей руки, она мигом заткнулась и рванула ко мне.
— Погоди, погоди! Сейчас подлечу! — она успела вовремя, ноги подкосились, и я сполз по стенке на мостовую.