Страница 11 из 96
Провозился я с искинами почти пять месяцев. Дина обходилась в клинике уже почти полностью без меня. У неё, кстати, появились две ассистентки, которых уже она гоняла. Я только иногда ей что-то подсказывал, да и то так, чтобы ассистентки не слышали. В принципе клинику можно было и передавать, Дина с работой справилась бы. Но я ещё хотел два-три месяца повозиться с железом. Я надумал приобрести систему гиперсвязи, но пока никак не мог найти выходов на продавцов. Ещё мне нужен был бот восьмого поколения. На него я тоже собирался установить систему невидимости. Тогда я смогу с корабля на планету и с планеты на корабль мотаться никем не замеченным. Да ещё много хотелось сделать, перед тем как улечу со станции. Но время было. По договору я должен был передать станцию в течение года, а прошло меньше половины. Просто мне уже самому осточертела эта станция, даже Дина не спасала. В постели она, конечно, была великолепна, но вот вне её… Она была настоящий медик. И говорить могла только о медицине. А у меня эта медицина стояла уже поперёк горла. Тем более — такая медицина. Я теперь и без капсулы мог за пару минут сделать то, что медкапсула будет делать сутки. И как я мог относиться к медицине Содружества? Стал уже опасаться, что излечу кого-нибудь по пути к капсуле, так сказать, машинально. Нет, пора делать отсюда ноги. Я для себя так и решил: ещё три месяца максимум — и улетаю. Успею закончить все свои дела — хорошо, не успею — и хрен с ним.
Всю следующую неделю я бездельничал. Днём бродил по клинике, в сложных случаях помогал Дине. Вечерами, оставив клинику на ассистентов, ходил с ней развлекаться. В основном в клубы. Танцевали, выпивали, а потом в постель. Один раз даже напился. Естественно, перед этим попросил Афру сразу вырубить меня, если буду болтать лишнее или творить непотребное. Утром еле пришёл в себя. Спустился вниз и залёг в капсулу. Вылез и увидел смеющееся лицо Дины.
— Наконец-то я увидела, что ты нормальный человек, — со смехом сказала она, — а то уж начала думать, что у тебя в голове искин. Всегда серьёзный, всегда правильный, всегда умный и непогрешимый. Как искин. Но вчера ты был просто человеком, и мне это понравилось. Нет, то, что ты напился, мне не понравилось, но то, что ты живой и ничто человеческое тебе не чуждо, — мне понравилось. Куда пойдём сегодня?
— Никуда. Сегодня вечер проведём дома. Будем просто отдыхать. Тебе тоже от учёбы надо отдохнуть. Сколько тебе осталось учить?
— Месяца через два-три добью шестой ранг.
— Вот и хорошо. Как закончишь, так я и улечу.
— Всё-таки решил лететь? Может, передумаешь?
— Вот это вряд ли. Ладно, закончишь шестой ранг — и поговорим.
Говорить нам об этом, конечно, смысла нет, но должна же быть у неё какая-то надежда. А то натворит глупостей. То, что она в самом деле хочет, чтобы я остался, я видел по её эмоциям. В голову ей я за все время нашего знакомства ни разу не залез. Была бы она врагом — ни секунды не сомневался бы, а так — просто не мог. Я и на Земле всегда удивлялся, когда мне кто-нибудь из друзей рассказывал, что у него жена или подруга прошерстила память телефона или планшета. Или, наоборот, он у жены или подруги. Что за глупость? Если любишь — доверяй. А если не доверяешь — лучше сразу разбегаться, потом ещё хуже будет. Так и тут. Не то чтобы я любил Дину, но мне было с ней хорошо, и я просто хотел доверять ей. И не ошибся. За всё время нашего знакомства она не задала ни одного лишнего вопроса. Лишь её отношение к медицине меня слегка раздражало. Слишком уж оно было серьёзным. Ну, так должны же у неё быть хоть какие-то недостатки.
Через неделю отдыха немного пришёл в себя. Я уже не казался себе таким бестолковым. Ну не получилось, и что? Не получилось сейчас — получится потом. Первый раз, что ли.
— Афра, а ты чего это всё время молчишь? Ведь наверняка знаешь, в чём у меня затык. Вредная ты баба, Афра.
— Я не баба, а прекрасная и невинная девушка.
— Да ладно тебе. Если ты часть меня, то о невинности лучше молчи. Насчёт того, что ты прекрасная, согласен. Сам такой.
— Ну наконец-то шутить стал. Вроде начал очухиваться. А то ходил, как одержимый, чуть не крушил всё вокруг. Тебе надо отдохнуть. По-настоящему отдохнуть. Где-нибудь на планете, на берегу речки, в тишине. Половить рыбку, поваляться на травке, побродить по лесу. Слишком напряжёнными были эти два года.
— Да я и без тебя это понимаю. Ты же знаешь, я так и собираюсь сделать. Ещё два-три месяца — и отдых. Ты мне лучше скажи: что я делал не так?
— Всё.
— Как всё? Я же смог создать искин. И какой искин. Таких в Содружестве нет и ещё долго не будет, если вообще когда-нибудь появятся. А вот с личностью не получилось.
— Тебе очень повезло, что не получилось.
— Это почему ещё?
— Вот, к примеру, возьмём Жука. Он настоящая личность. А что для него приоритетно, то, ради чего он не пожалеет своей электронной жизни?
— Ясно что — преданность империи.
— Вот. Преданность империи и её гражданам. Ради этого он пойдёт на всё. Не пожалеет ни себя, ни кого-то вокруг. А откуда она взялась — эта преданность?
— Как откуда? Создатели заложили.
— Ну теперь-то ты хоть понял, в чём твоя главная ошибка?
— Да-а-а. Я не закладываю в свои искины никаких ограничений.
— Наконец-то дошло. Вот у тебя на корабле стоит искин. Мощности неимоверной. А если в нём проснется личность? Да ещё похожая на тебя — ты же создатель? С твоим отрицанием хоть какого-то подчинения кому-либо. Ты представляешь, что он может натворить?
— Да уж.
— Тебе надо научиться закладывать в свои искины ограничения. И так, чтобы эти закладки без разрушения самого искина удалить было невозможно. Даже тебе самому. Мало ли — вдруг ты свихнёшься.
— Понял. Ну что ж, задача поставлена — будем её решать. Это проще, чем маяться от безделья. А всё же скажи — это ты не позволяла решить мне проблему с личностью искинов?
— Я не могу тебе что-то позволять или не позволять. Я просто изо всех сил старалась в определённые моменты сбить тебя с мысли или увести их в сторону. И не я — это твой здравый смысл. Это он постарался, а я по мере сил помогала.
— Вот ведь чертовка — выкрутилась.