Ядовитая пыль

— Мы не едим ничего из того, что растёт в Пустоши.

— Это объясняет вашу худосочность. — Аксель откусил ещё раз, заметив, как она следит за каждым его движением.

— Почему меня похитили?

— Здесь не ты задаёшь вопросы, а я. Почему ты была в грузовике?

Лаура поджала губы, оставляя Акселю пару вариантов.

Он мог бы уйти и дать ей немного времени на томительное ожидание. А значит, придётся искать себе другое место для ночлега. Делить постель с кем-то — навеять слухи о том, о чём его люди не должны думать. Если же останется, то ему придётся заставить её говорить. Обычно Аксель бил несколько раз в челюсть, смягчая удары для разговора, но вот она, дрожащая на его кровати, связанная и неспособная убежать. Он не мог этого сделать. Впрочем, Аксель мог и покричать. С некоторыми людьми это творило чудеса. Другие же заливались слезами. Он не выносил слёз.

Что делать? Аксель посмотрел на Лауру, потом на остальную часть комнаты.

Он должен остаться и, вероятно, вместо того, чтобы орать на Лауру, последовать совету Веры — соблазнить её.

Насколько тяжело это будет?

Аксель потянулся вперёд, обхватил Лауру за затылок и поцеловал.

Глава 5

Что он делает? Его губы на её губах. Шок. Не совсем неприятно. Наказание, которое должно причинить боль. И всё же, как она могла его остановить? Он больше, а глаза такие холодные. Но вот прикосновения почти нежные. И это шло вразрез со словами. Как и поцелуй.

Почему он её поцеловал? И почему она ему позволила?

Лаура пихнула его связанными руками и отстранилась.

— Целоваться запрещено.

На его губах появилась ленивая улыбка.

— От этого ещё веселее.

Лаура нахмурилась, но не отвела взгляда. Для него это привычно, а вот от себя она такого не ожидала. Вот почему она потеряла сознание, когда только его увидела. В академии редкие взгляды на мальчиков, которые проживали в отдельных зданиях, показали, что они схожи с девочками, только без груди. Их лица были гладкими. Из-за строгой диеты они были худыми. Носили такую же униформу.

Мужчина, что был сейчас перед Лаурой, пошатнул этот образ. Высокий. Гораздо выше неё. Большой и широкоплечий. Его волосы были в небольшом беспорядке и короткие, челюсть тоже покрывали волосы. И хмурое выражение. Вся эта комбинация в совокупности с головной болью и тем, что Лаура провела несколько часов в душном грузовике, привела к обмороку, когда она увидела мужчину. А очнулась Лаура, когда какая-то женщина бросила её на кровать. Женщина с тёмной кожей и немного картавая, что проявилось, когда она произнесла:

— Хорошенькая штучка.

Почему-то Лауру эти слова напугали.

Лаура боролась. Кричала. Дралась с женщиной, которая ни разу ни дрогнула, когда скрутила её и связала, оттащила к стене и заткнула рот кляпом. Но самая худшая часть этого сурового испытания — женщина ушла, и Лаура осталась сидеть в незнакомом месте, понимая, что влипла в неприятности. Серьёзные неприятности. Грузовик так и не доехал до Купола-Инкубатора. Её похитили крысы Пустоши. Для чего? Во всех историях, которые она слышала, крысы были ужасными дикарями, питавшимися плотью жителей куполов. Неужели этот мужчина прикоснулся к её губам, чтобы узнать можно ли её уже съесть?

— Я житель Анклава и Мать. Ты не можешь ко мне прикасаться.

— Ты может и житель Анклава, — протянул он, — но вот в случае с Матерью… должна привыкнуть к таким прикосновениям или никто не объяснил тебе новые обязанности?

Лаура поджала губы.

— Я не буду слушать претензии от крысы Пустоши.

— Ты должна быть ласковее с мужчиной, в чьих руках твоя жизнь.

Посмотрев на брутальные черты его лица, Лаура вздрогнула. Как будто мольба его остановит.

— Что ты собираешься со мной сделать?

— Зависит от твоей ценности.

— Что это значит?

— Это значит, что если кто-то за тебя заплатит — это будет лучшим для тебя сценарием.

Лаура моргнула.

— Заплатит за меня? Как за товар? — Перспектива сама по себе не сильно шокировала. Она предположила, что какая-то оплата происходит на нескольких уровнях. Когда ребёнок попадает в Улей и отправляется в Академию или другие места, кто-то должен покрыть расходы. Это нормально. Но похищать кого-то ради продажи?

— Что ещё ты предлагаешь мне с тобой сделать?

— Отпустить.

Почему-то её предложение вызвало улыбку — издевательское подёргивание губ.

— Отпустить тебя, когда ты только здесь оказалась. Сейчас ночь. Никто ночью отсюда не выходит. Если не ищет смерти. Ты пытаешься умереть, Лаура? — спросил он, всё ещё оставаясь слишком близко к кровати. Чьей кровати? И что важнее, поцелует ли он её снова? Почему-то от самой мысли об этом Лаура начинала задыхаться.

— Где мы? — спросила она.

— Я же сказал, под землёй.

— Где под землёй?

Насколько далеко она была от безопасности купола? Был ли воздух, которым она дышала, загрязнённым?

— Тебе не нужно знать, где именно. Скажу лишь, что мы далеко от твоего Улья, если тебя это интересует.

— Ты не лжёшь. Мы в Пустоши. — Скорее утверждение, чем вопрос. Одно лишь упоминание этого места вслух ускорило её сердцебиение. — А это невозможно. Ничто долго не может выживать за пределами куполов.

Вот почему стражи, выходящие наружу, надевали костюм — минимизировать губительные последствия.

— Этому вас там теперь учат? — Аксель покачал головой. — Мне ненавистно ломать твою систему, но на самом деле выживать за пределами пузырей, что ты зовёшь домом, возможно. Так было уже некоторое время, если у тебя есть правильный набор генов.

— Аномальные гены. — Лаура не сдержала презрительную усмешку. Те, кто не заболел изнурительной болезнью, не считались нормальными. Ядовитая пыль оставила свой след.

— Аномальные по чьим стандартам? — В улыбке, которую он ей подарил, было столько злобы, что Лаура затряслась.

— Я видела изображения. Лишние конечности. Нелепые черты лица. Больные и дикие. Немногим лучше животных.

Аксель выгнул бровь.

— Похоже, кто-то немного постарался, чтобы убедить тебя в этом. Расскажи мне больше о себе. Хотелось бы послушать.

Лаура услышала холодную насмешку в его тоне. Хуже всего то, что она смотрела на мужчину и всё, чему её учили об аномалии, казалось, было к нему не применимо.

— Ты не Аномальный.

— Наконец-то, из твоего рта вылетело что-то умное, — заявил он. — Ещё бы секунда, и я решил, что тебя стоит снова поцеловать и, быть может, немного моего ума передалось бы и тебе.

Лаура раздражённо скривила губы.

— Лишь потому, что я не вижу внешних деформаций, не значит, что ты не поддался влиянию окружающей среды.

— Мы называем это мелиорацией. Всё, что помогает нам выживать.

— Вот так ты оправдываешь похищение? Я ещё до встречи с вами слышала, что вы мародёры. — Даже на уединённых пилорамах слышали рассказы о наглых налётчиках.

— И что если так? — Аксель даже отрицать не стал. — У меня есть потребности. У моей шайки есть потребности.

— Это не оправдывает воровство. — Лаура не скрывала неодобрение, из-за которого Аксель вновь подошёл к краю кровати, но вместо того, чтобы смотреть на Лауру сверху вниз, присел.

— Мы делаем то, что нужно ради выживания. И такое не понять тому, кто жил в пузыре.

— Хотелось бы мне сейчас находиться в одном из них. Понятия не имею, как вам удаётся выживать. — Лаура не сдержала дрожь. — Здесь ужасно.

Аксель удивлённо уставился на неё.

— Ужасно? Откуда тебе знать каково здесь? Ты очнулась около часа назад.

— И за это время на меня напали, связали и угрожали.

— Тогда ты должна чувствовать себя как дома, ведь настолько мне известно, в твоём бесценном Улье с людьми поступают даже хуже.

— Если только кто-то не следует правилам. — Правилам, которые не оставляли выбора кроме как им следовать. Нелегко забыть боль от наказания за их нарушение.

Он усмехнулся.

— К чёрту правила.

— Правила поддерживают порядок. — По крайней мере, так утверждали те, кто был выше неё.