Страница 3 из 4
И оставался ещё один неопределённый момент – Вяземский должен был проснуться или ожить. Может, тогда что-то прояснится. Но вариантов мало – записка как будто предсмертная.
***
К двум часам пополудни дверь открылась и его препроводили в кабинет начальства. Шешковский сидел за столом несколько бледен и смотрел на Ивана, как палач на осуждённого.
«Экзаменатор на право жить», – подумалось Ивану.
Молча положил на стол исписанный листок. Шеф пробежал глазами первые строчки, нахмурился, бросил на Ивана взгляд исподлобья, вернулся к чтению. Текст гласил:
«Сударыне К от госпожи V. Дорогая моя подруга, неожиданный поворот и выгодный дело приобретает. Вас встретит доверенное моё лицо в известное Вам время в ста шагах на север от известного Вам места в проулке».
– И что всё это значит? – хмуро спросил Шешковский.
– Я подумал, что раз усопший просил это напечатать в газете, значит раньше они так уже делали. По моей просьбе мне были предоставлены подшивки «Ведомостей», и в одной из них я нашёл вот это объявление, – и он протянул газету с обведённым объявлением:
«Сударыне К от госпожи V. Моё доверенное лицо ждать будет на рынке Андреевском в известное время Вам».
– В ста шагах от рынка строится собор Святого Андрея Первозванного, а рядом с ним храм Трех Святителей Вселенских, – пояснил Иван.
– А откуда мы узнаем время?
– Его мы не узнаем, поэтому придётся установить круглосуточное наблюдение. Ну и пару человек назначить на роль доверенных лиц, пусть топчутся там день и ночь, сменяя друг друга.
– Ну что же, стоит попробовать, – пригласил жестом сесть.
Продолжая смотреть на Ивана неприязненным взглядом, спросил:
– А что ты обо всём этом думаешь?
Иван вздохнул, собираясь с мыслями:
– Полагаю, ваше высокоблагородие, что это группа сошедших с ума дворян-иностранцев.
– Почему дворян-иностранцев?
– Да у них там как послушаешь – среди дворян развраты сплошные и живодёрство. Со скуки и от денег бесятся. Да от безнаказанности. Взять того же маркиза де Сада.
Шешковский хмыкнул:
– Интересная мысль.
– Я также полагаю, что наш лекарь и эта К – иностранцы славянского происхождения.
– Отчего так?
– Стиль письма. Так говорят и пишут иностранцы, не вполне овладевшие русской речью, как, впрочем, и русские, плохо говорящие на иностранном, – эти люди хоть и знают иностранные слова, но пытаются построить их в предложения, свойственные их родной речи. Ну и когда разговаривал с лекарем этим – он слова странно выговаривал, но без латинского акцента.
– Хм… А ведь и правда, – шеф потёр подбородок. – И есть ещё кто-то третий, известный Вяземскому и К. Значит, получается, что банда иностранных сумасбродов составила заговор против власти…
– Какой же это заговор?
– Коли начнут дочерей генералов грызть, кому от этого урон выйдет?! – сверля Ивана колючим взглядом, процедил Шешковский.
– Её Величеству, – просипел Иван.
– Вот! – поднял указательный палец шеф. – А спрос опять же с нас!
– Но сумасшедшие не могут так рационально мыслить и быть столь организованными! Нормальному человеку не понять их логики.
– Вот, значит, ты её и будешь понимать. Но сначала надо поймать эту К и найти зелье. Понял?
– Точно так, ваше высокоблагородие – про то, что шеф совсем недавно приказал ему забыть про зелье, Иван благоразумно промолчал.
– Ну а мы уж тут догляд за знатными девицами устроим да хозяев гостиных дворов упредим, чтобы доносили об иностранцах.
– Я вот думаю, надо из дома для душевнобольных парочку людей тайно увести.
– Это ещё зачем? – нахмурился Шешковский.
– Их искать начнут. Розыскную экспедицию привлекут может. По городу слушок пройдёт, а мы его раздуем, мол, психи эти на людей кидаются, вампирами себя мнят. Оно и дамы вести себя осторожнее будут, и если что-то случится, вроде как и ожидаемо выйдет, если укусят кого. Все знают, что психов ещё не поймали.
– Дело говоришь. Займусь этим. Молодец! – похвалил его шеф.
«Вроде пошли дела в гору», – с облегчением подумал Иван.
– Ну так вот… – начал было шеф, но задумался на полуслове, затем продолжил. – Обо всём этом знаем только я и ты. Запомни, поможешь раскрыть заговор, – он сделал нажим на этом слове, – поднимешься выше, провалишь дело или сболтнёшь лишнего – и не будет на свете Ивана Розинцева.
– Понял, ваше высокоблагородие! Только у нас два заговора. С зельем и вампирский.
– Поймаем злыдней этих – там и подумаем.
– Понял.
– Ну а коли понял, то сначала иди в газету, под видом частного лица, да оденься попроще, чтобы тебя за слугу мещанки какой приняли, а потом таким же образом иди к рынку Андреевскому, да всё обсмотри там как следует. Откуда госпожа К может пожаловать, где удобнее людишек расставить. Понял, что ли?
– Так точно!
– Ну а коли понял, то ступай, – почти по-отечески напутствовал его шеф.
***
Розинцев постарался на славу. О чём поздно вечером накануне публикации газеты с их объявлением и докладывал Шешковскому:
– На ступенях храма Трех Святителей, ваше высокоблагородие, расположу под видом нищих четверых человек. Двое из них должны будут остановить лошадей, если К приедет каретой, двое перекроют путь бегства обратно к рынку.
Шешковский хмыкнул:
– С нищими это хорошо придумал, дальше?
– Ещё четверо будут устроены под видом мастеровых на строительстве. Их задача – помочь «доверенному лицу», если К откажется повиноваться. Но, думаю, вряд ли – наше доверенное лицо будет пистолетом грозить.
Сказал и покраснел, вспомнив недавний инцидент в карете.
– Пистолет не заряжать! Не хватало ещё одного заговорщика потерять! – хлопнул ладонью по столу шеф.
– Слушаюсь!
– Что ещё?
– На улице, слева и справа от храмов, попарно будут находиться ещё восемь человек.
– Это ты три стороны перекрыл, а четвёртая?
– Там строительный мусор, канавы, брёвна – шибко не побегаешь.
– Хорошо. Только вот ещё что, – немного поразмышляв, продолжил Шешковский. – Между церквями, где они должны встретиться, поставь какой-нибудь сундук, мол, с церковным имуществом, и пару солдат с заряженными ружьями для охраны. Мало ли, вдруг эта К не одна заявится.
– Слушаюсь, ваше высокоблагородие!
– Сам где будешь?
– Возле строящейся церкви штабеля кирпичей распорядился поставить, за ними и спрячусь, а наш подсадной возле них будет.
– Хорошо.
– Тут ещё вот какое дело, – Иван слегка нахмурился. – Я подумал, что вдруг эта К тоже отправит доверенное лицо? Коли так и будет, разрешите проследить за ним?
– Возьмёшь всех моих сыскных.
– Слушаюсь!
Шешковский в свойственной ему манере побарабанил пальцами по столешнице, вздохнул:
– Мда, гладко было на бумаге, да забыли про овраги… Ну смотри у меня, Ивашка, ну смотри, коли упустишь, – и погрозил ему кулаком.
***
С самого утра все были на своих местах. Иван расположился за штабелями с удобством, создав себе из тюфяков с сеном нечто вроде кресла. «Доверенному лицу» по фамилии Сапожников ещё раз всё повторил, как надлежит себя вести – топтаться рядом, подозрительно не озираться, в плащ не кутаться. Тот, кто придёт на встречу, должен увидеть, что ничего противозаконного не делается и не замышляется.
Также растолковал ему, что если он, Розинцев, при появлении неизвестного никак себя не проявит, значит надлежит либо условиться о новой встрече, но уже без посредников, либо отказаться от разговора – мол, моя хозяйка просила передать сведения лично К. При этом никакой враждебности не проявлять, попыток к задержанию не предпринимать.