Воскрешенная нежность

Они сделали заказ. Виджей не удержался от вопроса:

– Ты путешествуешь одна, но хочу спросить, с кем ты обычно ужинаешь? – Он вспомнил подслушанный в гостинице разговор об известном киноактере. По правде говоря, его расследование подтверждало, что она свободна.

– Мне приходится много путешествовать, и времени на отношения не остается. А ты?

– Я бы не позволил другой женщине себя целовать, если бы у меня кто-то был, – твердо и решительно заявил он. – Такой я человек, – повторил он.

Виджей не изменял своему принципу «верность в обмен на верность» и не скрывал собственнического инстинкта.

– Так это я тебя поцеловала.

– Конечно, ты.

– Что-то я не слышала возражений. Выражайся яснее следующий раз.

– Будет следующий раз? Рад слышать.

Слова задели, но и рассмешили Ориэль, и она спрятала улыбку, поднеся бокал к губам.

– Ты позволяешь такую вольность всем постояльцам отеля?

– Ну уж нет. Ты исключение.

– Хм. – Она скрестила ноги под столом, задев его лодыжку, и на секунду Виджей зажал ее щиколотку между ступнями.

Удивление в глазах Ориэль сменилось чувственным блеском. У нее перехватило дыхание. Она не верила в судьбу, но встреча с Виджеем казалась не случайной. Она не успела заказать столик в этом популярном ресторане перед кастингом, и совсем недавно казалось, что ей предстоит одинокий вечер и ужин в своем номере. А сейчас наслаждалась итало-индийской кухней: уткой тандури, овощами в соусе карри, равиоли, – сидя напротив мужчины, о котором думала весь день. Он интриговал ее – образованный и уверенный в себе, остроумный, но непроницаемый. Ей хотелось спросить, почему он работает в отеле, хотя очевидно, дело не в том, чтобы заработать на жизнь, вероятно, у него более серьезные мотивы.

– Расскажи о своем охранном бизнесе, – попросила она.

– Успех предприятия – заслуга моей сестры. Она написала специальную программу, а я лишь приспособил ее к определенному виду деятельности. В начале мы обслуживали каждого клиента в ручном режиме, адаптируя под него программу. Однако сейчас бизнес расширился, нами заинтересовалась крупная компания. Переговоры ведутся в конфиденциальном режиме – не могу сказать больше.

– Похоже на прорыв. Желаю удачи.

– Спасибо. Как ты стала моделью? Какой прорыв произошел в твоей жизни?

– Непотизм, – суховато сообщила Ориэль. – Мама надеялась, что я стану певицей, у нее уникальный голос, а я всего лишь приемная дочь, поэтому… – Она не удивилась вопросительному выражению его лица – обычная реакция большинства людей. – Это общеизвестно. Мамина карьера была на взлете. Она не хотела прерывать ее беременностью, но хотела иметь детей. Удочерение казалось лучшим решением.

Лучшее решение оказалось непростым. Даже приемный ребенок требовал времени и заботы, поэтому второго так и не взяли. Родители любили ее, но Ори-эль часто сожалела, что у нее нет братьев и сестер.

– В детстве маман приглашала учителей по всем видам классического образования, но из меня ничего не вышло. Мое высшее достижение – приглашение в джазовый ансамбль.

– Значит, у тебя все-таки есть музыкальный дар. – Виджей смотрел на нее очень внимательно, словно собирал информацию. – Ты пробовала себя в актерской профессии?

Ей нравилось, что мужчину интересует не только ее внешность, но его интерес казался слишком профессиональным, и Ориэль это смущало.

– У меня многое неплохо получается: танцы, пение, игра на фортепьяно, – но я не стану актрисой. У меня нет маминого таланта, но нас всегда будут сравнивать. Папа – ученый, очень умный, однако мне наука никогда не давалась. Казалось, я обречена на посредственность, но однажды летом, когда мне исполнилось пятнадцать, мамин дизайнер попросил меня выйти на подиум и показать его модели. Эта ниша не была занята в нашей семье. Став моделью, я смогла добиться собственного успеха.

Для Ориэль было очень важно получить признание как самостоятельная личность. Это добавляло ей уверенности. Она знала, что причина ее неудовлетворенности в самом факте удочерения, порождавшем странное, незаслуженное чувство отверженности. Ей говорили, что ее очень юная мать оказалась в трудной ситуации. У нее случился роман с женатым мужчиной другой расы. Она не могла содержать ребенка, не погубив собственную жизнь. Ориэль не осуждала ее. Родная мать сделала правильный выбор, и приемные родители обеспечили приемной дочери прекрасную привилегированную жизнь. Ориэль помнила об этом, но тем не менее страдала от мысли, что от нее отказались только по причине ее смешанной расы.

Они весело болтали, и, наконец, закончив десерт, она попросила разделить счет на двоих. Однако Виджей уже успел оплатить ужин.

– Но мы же договорились…

– Сегодня у тебя день рождения, – категорически заявил Виджей, – а кроме того, ты почти ничего не ела.

Каждый день Ориэль пробегала несколько миль, чтобы держать себя в форме именно потому, что отличалась хорошим аппетитом, но сейчас ей пришлось оправдываться:

– Боюсь, что переборщила с калориями, ведь завтра мне предстоит фотосессия в купальниках.

– Ты будешь выглядеть прекрасно, – уверил ее Виджей, не скрывая восхищения.

Неотразимое мужское обаяние! Она продавала соблазн – это ее профессия, но сама впервые испытала непреодолимое влечение к человеку, услышав лишь одну фразу, поймав взгляд из-под полуопущенных век.

– Мне кажется… – она постаралась взять себя в руки, – если бы я ужинала одна, то не попробовала бы столько изысканных блюд. Спасибо за приятный сюрприз! – Близость Виджея возбуждала Ориэль. – Теперь можно считать нашу встречу свиданием?

– Думаю, да, – улыбнулся он.

– Рискнешь проводить меня до отеля?

– Я не боюсь риска.

– Ну да. Вот такой ты мужчина, – поддразнила его Ориэль.

Виджей протянул ей руку.

Они прошли несколько кварталов в потоке людей, идущих в рестораны или театры. На углу темного переулка Ориэль потянула его в сторону:

– Хочешь знать, какая я женщина?

– Из тех, что готовы заниматься любовью на людях? – Он остановился и заключил ее в кольцо рук, загородив от посторонних взглядов широкой спиной.

– Ошибаешься. Просто избегаю неловкого момента, ожидая, поцелует ли меня мужчина. Сама решаю, случится это или нет.

– Я уже заметил эту черту, – усмехнулся Виджей.

– Все еще намекаешь, что я использовала тебя? – Она сомкнула руки у него за спиной. – Тогда зови на помощь. Может, кто-то спасет тебя.

– Помогите! – тихо возопил Виджей. – Я бессилен перед этой женщиной! – И его губы коснулись уголка ее рта.

По спине Ориэль пробежала дрожь. Она обняла его за шею, прижалась, попыталась найти его губы.

– Обычно я не целуюсь с незнакомцами, – прошептала она.

– Я тоже.

– Но мне кажется, что мы давно знакомы. – Она удивилась, насколько точно выразила свои чувства. – Как будто мы… любовники.

Вот именно. Возможно, она произнесла это вслух, потому что он застонал и накрыл ее рот губами. Ориэль ждала этого момента с самого начала ужина. И дождалась. Она вздохнула с облегчением и провела ладонями по широкой спине, позволив прижать себя к стене, наслаждаясь его бурными ласками. Неужели она надеялась сохранить контроль над ним? Этим утром он играл с ней, позволив так думать. Этот мужчина в совершенстве владел искусством искушения. Но в то же время он щедро дарил наслаждение. Его нежные и страстные поцелуи говорили о том, что для него она самая прекрасная и желанная женщина. В горле Ориэль сжался комок от нарастающего возбуждения. Она признала его победу. Ей хотелось ощутить на себе тяжесть мужского тела, почувствовать руку на набухшей груди. Она предвкушала минуту, когда его мускулистые бедра лягут между ее раздвинутых ног и мощный бугор, натянувший ширинку брюк, заполнит ее.

– Виджей, – она плотнее прижалась к нему, – пойдем ко мне в номер.

Ему стоило невероятных усилий оторваться от нее. Он с трудом перевел дыхание и выпрямился так, чтобы не касаться ее тела.