Близкая чужая

Странное ликование затапливает меня с головой. Словно я жажду именно этого внимания и именно от неё!

Вашу мать! Бред!

Тем временем моя грёбаная рука подбирается к её трусикам. Они белые. Не кружевные. Просто хлопок. Такие наверняка носят подростки. Это немного прочищает мои мысли.

– Тебе точно двадцать? – выдыхаю ей в висок.

Богдана вздрагивает. С силой сжимает бёдра.

– Да, а что? – спрашивает, тяжело сглотнув.

– Ничего… Я закончил.

Отдёргиваю руку. Поспешно встаю.

В моей квартире меня ждёт одна знойная девочка, а я почему-то здесь…

Богдана тоже вскакивает. Потупив взгляд от неловкости, выдыхает:

– Спасибо.

– Не нужно благодарить меня, – отмахиваюсь. – Лучше угости кофе.

Не дожидаясь приглашения, шагаю к кухне.

Почему я всё ещё здесь?

Сажусь на высокий барный стул в тот момент, когда Богдана забегает на кухню за мной следом. Здесь намного светлее, и мой взгляд непроизвольно впивается в бёдра девушки.

Как озабоченный, честное слово! Или зэк, который баб лет пять не видел!

Богдана подходит к кофемашине и снова машинально тянет край халата вниз. Бросает на меня смущённый взгляд.

– Я пока не разобралась, как она работает.

– Тогда садись, – встаю со стула. – Я сам сделаю для нас кофе.

Богдана не спорит. И, не отрываясь, наблюдает за тем, как я заряжаю машину и включаю нужную программу. Сначала наполняется одна чашка, потом другая.

– Эспрессо? – уточняет «сестрёнка», немного поморщившись. – Боюсь, я потом не усну.

– Уснёшь, – убеждаю её, поставив чашки на барную стойку. – Через пару часов точно уснёшь.

Сажусь на стул напротив девушки и тут же натыкаюсь на её лукавую улыбку.

– Пару часов? – фыркает она. – И что же мне делать в эти часы?

– Я же здесь, – пожимаю плечами, помешивая напиток в чашке. – Мы вполне найдём, чем заняться.

– И чем же? – настойчиво продолжает наседать Богдана, внезапно осмелев.

– Расскажи о себе, – прошу я, сосредоточив взгляд на её прекрасном лице, розовощёком от смущения. – Расскажи о своей жизни до этого всего, – обвожу руками роскошно обставленную кухню.

Девушка хмурит брови, делая глоток кофе.

– Моя жизнь не изменилась с тех пор. То есть… Почти не изменилась. Я всё так же учусь в университете и работаю официанткой в «Квикли».

– Но у тебя же появилось больше возможностей, разве нет? Например, ты можешь больше не работать официанткой.

– Но меня устраивает моя работа, – улыбается она.

Я задумчиво почёсываю щетину на подбородке.

– А знаешь, мне нравится это в тебе. Ты вроде бы знаешь, чего хочешь. Для двадцатилетки это похвально.

Богдана вновь хмурится, не оценив мой комплимент. Отодвигает чашку с кофе подальше.

– Знаешь, Денис… Ты всё время говоришь о моём возрасте. У тебя какой-то пунктик по этому поводу?

Похоже, девочка вновь начинает показывать свои колючки!

Мне это в ней нравится, если честно. В одну минуту она скромная и сговорчивая. А уже в следующую превращается в ёжика.

– У меня нет пунктика, связанного с твоим возрастом, – с чувством, толком, расстановкой проговариваю я каждое слово. – Просто немного разбираюсь в людях. В девушках в том числе. И я пока не встречал таких, как ты.

– Таких, как я? – её брови вопросительно ползут вверх. – Это каких?

– Не алчных. Не продуманных. Не мечтающих сесть на шею богатого папочки или папика. Ну или парня.

– Значит, ты окружён не тем обществом! – фыркает она.

– Ну или наоборот. Это ты – ммм… слишком скромненькая и вряд ли выживешь в этом порочном мире.

В её взгляде появляется что-то сродни обиде, и она выпаливает:

– Тебе уже пора! Поздно!

– Я так не думаю, – делаю очередной глоток. Расслабленно откинувшись на спинку стула, киваю на её руку в бандаже. – Твой… кхм… парень уже знает, как это случилось?

Богдана закашливается, потом сдавленно произносит:

– Мой кто?

– Парень. Ты рассказала ему, что с тобой произошло?

Я знаю, что парня у девушки нет, но решил именно так перейти к этой теме.

Почему нет? Почему она одна?

– С парнем я относительно недавно рассталась, – после некоторой заминки говорит «сестрёнка», всё-таки заглатывая мой крючок.

– Да? А что случилось? – спрашиваю участливо.

– Он оказался козлом, каких много! – выплёвывает Богдана.

– А можно как-то подробнее? Он обидел тебя? Хочешь, ноги ему вырву?

Она наигранно смеётся, правда, взгляд остаётся настороженным, глаза внимательно изучают моё лицо.

– И почему ты будешь это делать?

– Но я же твой как бы брат, – произношу, поморщившись от данного факта. – Почему бы не защитить сестрёнку?

– И всё же мы не родственники, верно? – усмехается она. – Или ты так мечтал о младшей сестре, что сейчас тебя тянет на подвиги?

Глупо, да… Но мне вдруг хочется непременно узнать о подробностях их расставания.

– Так что он сделал? – спрашиваю, резко подавшись вперёд и поставив локти на гладкую поверхность барной стойки.

Богдана отводит взгляд и обречённо вздыхает, прежде чем негромко признаётся:

– Я увидела его на улице под ручку с другой девушкой. Оказалось, что он завёл с ней отношения намного раньше, чем решил расстаться со мной.

Вот как? Парень изменил ей! Да быть не может…

– Он придурок, забей! Найдёшь себе получше.

– Так я забила уже! – восклицает Богдана. – Это ты зачем-то лезешь ко мне с вопросами и напоминаешь!

Похоже, тема бывшего всё ещё задевает её. Ревнует? До сих пор влюблена?

Много вопросов, на которые мне хочется получить ответ немедленно.

– Ну а ты? – Богдана вопросительно смотрит на меня. – Кто твоя «плюс один»? Может, уже есть будущая Исаева?

– О нет, – заставляю себя ухмыльнуться. – Одна на днях уже появилась. Для нашей фамилии пока хватит.

– Моя мама? – догадывается Богдана.

– Да. Ты, кстати, возьмёшь фамилию своего отчима?

Мой голос непроизвольно становится жёстче, когда я говорю о нём. «Сестрёнка» смотрит на меня неодобрительно.

– Ты хочешь поговорить о Владимире Сергеевиче? Или всё-таки о себе?

– О нём я совершено точно говорить не хочу, – залпом допиваю кофе.

– А вот я хочу! – она отважно вскидывает подбородок. – Расскажи мне, что между вами происходит.

Пропасть.

Двадцать пять лет ненависти!

Желание никогда больше его не видеть – вот что я чувствую внутри себя. Но говорить об этом не собираюсь.

– Это личное, – ограничиваюсь сухой фразой.

– Ооо! Вот как! Значит, мои отношения с парнем – это не личное? – усмехается она язвительно. – Ты хочешь знать обо мне, а о себе говорить не намерен.

– Нет, – пожимаю плечами. – К тому же ты хочешь говорить не обо мне, а об этом ублюдке.

У Богданы буквально перехватывает дыхание от моих слов. Она ошеломлённо хватает ртом воздух.

Встаю со стула, прихватив чашку.

– Сделать тебе ещё кофе?

– Нет, – «сестрёнка» тоже вскакивает.

Я хочу подойти к кофемашине, но девушка преграждает мне путь.

– Ты тоже не будешь пить кофе, потому что тебе уже пора! – выпаливает она, не скрывая злости. – Вообще-то, ты в доме этого, как ты говоришь, ублюдка находишься.

– Тебя это так задевает? – уточняю я.

– Да!

– Он тебе нравится?

– Да! А что здесь такого? Он хороший человек!

Всё! Пиздец!

Она неосознанно нажала на спусковой крючок, называя моего отца хорошим. Я чувствую, как моё сердце покрывается коркой льда. А вот кровь в венах закипает.

– Ты заблуждаешься! – рявкаю я. – И можешь дорого заплатить за это!

Отступаю, не сводя с неё взгляда. Нижняя губа девушки начинает трястись, подбородок дрожит.

– Завтра будь дома! – бросаю холодным приказным тоном.

– Я… – выдыхает она. – Я…

– Что «ты»? Давай воздержимся от комментариев! Я сбил тебя и виноват в твоей травме. Поэтому просто не мешай мне всё исправить! А потом, наконец, исчезнуть из твоей жизни! И жизни Владимира, вашу мать, Сергеевича!