Страница 16 из 19
Приведенные примеры из опыта и практики Фонда Потанина описывают лишь малую часть спектра возможных направлений работы в рамках дискурса о развитии «третьей миссии». В действительности существует множество форматов и подходов к ее реализации. Фонд работает с этой темой уже более двух десятилетий, и если на начальном этапе практики поддержки «третьей миссии» ограничивалась лишь индивидуальными студенческими стипендиями, то сегодня сами университеты проявляют все больше активности и изобретательности в разработке форматов социальных инициатив, масштабируя их, усложняя и тиражируя самостоятельно.
Грантодающие организации и частные фонды находят в университетах надежных и компетентных партнеров. Благодаря взаимовыгодному сотрудничеству вузов с НКО общественно значимые цели могут достигаться с максимальной эффективностью.
Фонды в результате взаимодействия с высшей школой получают доступ к академическому потенциалу университетов – это позволяет грантодателям фокусировать свои усилия на конкретных областях знаний, поддерживая проекты и программы, которые содействуют решению актуальных общественных задач. Университеты, в свою очередь, получают поддержку для развития исследований, разнообразия и обогащения учебного процесса. Кроме того, НКО помогают молодым специалистам приобретать востребованные рабочие навыки, чтобы после окончания вуза они могли выйти на рынок труда и в полной мере реализовать свой потенциал.
Благотворительные фонды и университеты вместе способны строить прочные мосты между академическим миром и реальными потребностями общества – внедряя научные достижения в практику, влияя на качество жизни людей, содействуя развитию технологий и поиску ответов на глобальные вызовы. Таким образом, сотрудничество благотворительных фондов с университетами – это творческий симбиоз, который способствует социальному прогрессу, а также приводит к устойчивым позитивным изменениям в мире.
1. Shek, D. T. L. & Hollister, R. M. (2017). University Social Responsibility and Quality of Life (Vol. 8). Springer Nature Singapore Pte Limited.
2. Балмасова, Т. А. (2015). Третья миссия университета в условиях модернизации российского образования. Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология, философия, история, 11(51), 36–41.
3. Балмасова, Т. А. (2016). «Третья миссия» университета новый вектор развития? Высшее образование в России, (8–9), 48–55.
4. Головко, И. В., Зиневич, О. В. & Рузанкина, Е. А. (2018). Третья миссия университета и модель многопользовательского управления для регионального развития. Comparative politics. Russia, 9(1), 5–7. http://dx.doi.org/10.18611/2221–3279–2018–9–1–5-17
5. Кудряшова, Е. В. & Сорокин, С. Э. (2019). «Третья миссия» в программах развития российских университетов (на примере вузов Северо-Западного федерального округа). Знание, понимание, умение, (4), 78–88. https://doi.org/10.17805/zpu.2019.4.6
6. Кудряшова, Е. В. & Сорокин, С. Э. (2020). «Третья миссия» университетов как предмет научного анализа. Вестник Вятского государственного университета, 136(2), 17–23. https://doi.org/10.25730/VSU.7606.20.020
7. Мархл, М. & Паусист, А. (2013). Методология оценки третьей миссии университетов. Непрерывное образование: XXI век, 1.
Режим доступа: http://lll21.petrsu.ru/journal/article.php?id=1949 (дата доступа: 27.07.2023). http://dx.doi.org/10.15393/j5.art.2013.1949
8. Медушевский, Н. А. (2016). Интерпретация третьей роли университетов на современном этапе. Вестник РГГУ. Серия «Политология. История. Международные отношения. Зарубежное регионоведение.
Востоковедение», (3), 19–31.
9. Перфильева О. В. (2011). Университет и регион: на пути к реализации третьей функции. Вестник международных организаций, (1), 133–144.
Responding to Public Demand Together: Practices of Grantmaking Foundations’ Participation in Implementing the Universities’ Third Mission
Alexandra Avdeeva
DOI 10.55140/2782–5817–2023–3–3–26–32
More and more universities today are recognizing that the third mission is part and parcel of higher education. Universities are striving to engage with society, by partnering with businesses, government institutions, local communities, and other stakeholders. With the support of grantmaking foundations, universities get the opportunity to implement their ideas and projects, thus driving progress and building their reputation as socially responsible institutions. In this article, we expound on how philanthropic organizations take part in formulating and implementing the universities' third mission, drawing on the example of the Vladimir Potanin Foundation – one of the pioneering charity foundations in Russia supporting and developing higher education.
Alexandra Avdeeva
Project manager, the Vladimir Potanin Foundation
Speaking about the third mission, it is best to start with the origin of the term. The evolution of the role of universities in society and the aspiration to establish a more “socially oriented university” underpins the history of this concept (Shek & Hollister, 2017). Emerging during the latter half of the 20th century, the term was coined to reflect the expansion of universities’ functions beyond education and academic knowledge (Kudryashova & Sorokin, 2019). “Third Mission Indicators for New Ranking Methodologies” by M. Marhl and A. Pausist is considered to be the classic work on this topic, in which the third mission is defined as “a collection of specific services based on actions and opportunities that serve the public good” (Marhl & Pausist, 2013). In contemporary practice, the third mission is usually associated with such aspects of university activities as technology transfer, engagement with businesses, developing and implementing i
Indeed, a universally accepted definition of the third mission is yet to be formulated, thereby affording ample scope for scholarly deliberation (Kudryashova & Sorokin, 2020).[64]
The quest for avenues to comprehend and implement the third mission of universities is a global trend. However, its local contextual nuances are largely shaped by the distinctive attributes of each university, the influence of the state on education, the level of entrepreneurial development in the country, and other factors (Balmasova, 2015).
Russian scholars introduced the term third mission into academic discourse in the 2010s. Various definitions of the term, along with divergent perspectives on the concept, are presented in works by O. V. Perfilieva (2011), N. A. Medushevsky (2016), I. V. Golovko (2018), and others.
Presently, it can be observed that the discourse surrounding the third mission in Russia has transcended the confines of a narrowly specialized scientific field and taken on the nature of a wide-ranging public discussion. The topic is now on everyone’s lips – from ministers and rectors of prominent universities to entrepreneurs, journalists, and, naturally, representatives of the third sector of the economy – managers and perso
64
An analysis of the notion of the third mission is presented in the article by E. V. Kudryashova and S. E. Sorokin, titled “The Universities’ Third Mission as a Subject of Scholarly Analysis,” which, besides offering a historiographical overview, provides a listing of domestic and foreign works in this area.