Серебряный туман

Круз застыл в воздухе, повернувшись лицом к раскачивающемуся телу. Несмотря на то, что они были высоко, я могла поклясться, что заметила улыбку, скривившуюся на губах Лио.

Чьё тело она создала из своей пыли?

Ответ пришёл ко мне так же яростно, как ток, который прошёл через тело Круза в глэйде. Джекобия. Это должен был быть отец Круза. Тело рассыпалось, и его прах изменил форму. Он превратился в меч. Она подлетела к своему всё ещё ошеломлённому сыну. Я почувствовала, как Эйс стал выше рядом со мной, почувствовала, как его позвоночник выпрямился, почувствовала, как дрожь прошла по его костям.

— Двигайся, — прошептала я себе под нос. Двигайся.

Круз не двигался.

Почему он не двигался?

— Круз! — закричала я.

Мой крик, должно быть, вывел его из оцепенения, потому что он метнулся вбок и упал на несколько футов как раз в тот момент, когда клинок Лио пронзил кусок воздуха, в котором он парил. Я наблюдала за его руками, ожидая, когда он соберёт пыль.

— Почему он не создаёт оружие? — мой голос дрожал от беспокойства.

— Я не знаю, — пристальный взгляд Эйса был прикован к покачивающейся фигуре его друга.

Что он там делал наверху? Разговаривал?

К чёрту их пятиминутное правило. Если Круз не будет драться, он не продержится там и минуты.

По мне пробежал холодок.

Был ли это его план? Пожертвовать собой, чтобы вернуть Лили внутрь? Он знал, что Эйс или Сайлас прикончат Лио, что бы с ним ни случилось.

В ту секунду, когда эта теория пришла мне в голову, она пустила непоколебимые корни.

Я повернула своё лицо к толпе. Мне нужно было оружие. Или я могла бы послать свою пыль так высоко? У меня не было такой роскоши, как время для экспериментов. В колчане, пристёгнутом к спине Магены, лежали лук и стрелы. Я наклонилась к охотнице и стащила её лук и одну стрелу.

Она издала тихий вздох, который вывел людей из-под чар ужасного шоу над головой. Я помчалась к ближайшему калимбору и вверх по спиралям. Я поднималась так быстро, что ступени расплывались у меня под ногами. Осколки вонзились в мои голые подошвы. Вместо того чтобы замедлить меня, боль подтолкнула меня вперёд.

Мать и сын двигались, опускались, кружились, поднимались всё выше. Когда их голоса стали отчётливыми, я остановилась, натянула лук и наложила стрелу на тетиву.

Может быть, мне следовало сделать больше одного выстрела, но я сомневалась, что получу больше одного выстрела.

Лио и Круз не заметили меня в своём противостоянии. На его руках всё ещё не было пыли, в то время как её руки сжимали сверкающий меч, который, казалось, стал длиннее и острее.

Я закрыла один глаз, отвела руку назад.

Мои мышцы запели, когда натянулась струна.

Я отгородилась от всего мира.

Сделала глубокий вдох.

А потом я стала ждать.

Мои дрожащие пальцы замерли.

Моё зрение сузилось до одной точки.

Я должна была поддержать Лили в её идее тренироваться по движущимся мишеням. Это было бы очень кстати.

Мрачная улыбка изогнула мои губы, когда я подняла лук на долю дюйма выше.

Я пустила стрелу в полёт.

ГЛАВА 67. ПОСЛЕДНЯЯ СДЕЛКА

Моя стрела взмыла в безмолвный фиолетовый воздух, её наконечник поблескивал в свете звёзд.

Круз моргнул, глядя на это. Потом на меня.

Почувствовав неуверенное внимание сына, Лио ткнула мечом ему в грудь.

Прежде чем она смогла пробить кожу Круза, моя стрела попала в цель.

Меч распался на мерцающие ленты, когда железный наконечник стрелы вонзился в спину Лио, прямо между острыми лопатками, которые когда-то превращались в чудовищные крылья.

Она упала.

Упала.

Упала.

А потом она так сильно ударилась о твёрдую землю, что тело, сделанное из чего угодно, кроме огня, разлетелось бы вдребезги.

— Я не позволю тебе умереть. Не сегодня. Не завтра, — крикнула я Крузу.

Он не ответил, но понял.

— Я не обмакивала стрелу в свою кровь. Но помоги мне Бог, небеса и Великие Духи, если ты не прикончишь её прямо сейчас, это сделаю я.

— Ты всё ещё должна мне гаджои.

— Я не позволю ей жить.

— Это не то, что я собирался утверждать…

Я втянула в себя воздух.

— Не смей. Не смей, твою мать, просить меня убить тебя или стоять рядом, пока ты сводишь счёты с жизнью.

Теперь он был так близко, что я могла видеть, как пульсируют его зрачки.

— Лили не сможет вернуться, если…

Я отступила на шаг от деревянных перил.

— У неё ещё есть три месяца. Мы найдём способ.

Круз вперил в меня молчаливый, угрюмый взгляд.

Под нами толпа сдвинулась и окружила распростёртое тело Лио. Лицо Эйса было обращено вверх. Он не взлетел в небо, но я чувствовала, что он готов к прыжку.

— Хорошо, — слова Круза заставили меня снова поднять голову. — Но если ты не найдёшь решения, знай, что я покончу с собой. С вашей помощью или без неё.

* * *

Круз отправил меня обратно вниз.

Только тогда я поняла, как высоко я забралась. Как быстро я двигалась. Лея однажды сказала мне, что мне придётся сделать выбор между двумя моими натурами в ночь Голубой Луны, но она солгала.

Мне не нужно выбирать.

Я была и тем, и другим.

Я чувствовала всем своим существом, что я такая же Неблагая, как и Дэниели. Я почувствовала это так же, как сейчас почувствовала жгучую боль в нижней части ступней. Мне не нужно было смотреть вниз, чтобы понять, что они были такими же окровавленными, как моя рука.

Как только мы приземлились, Круз подошёл к своей матери.

Стрела из рябинового дерева пронзила её грудь. Из раны со свистом повалил дым.

Я не пошевелилась. Не могла.

Мои ноги. Мои бедные ноги.

— Пусть небеса проклянут тебя, Катори Вуд, — прошипела она.

Её проклятие поразило меня меньше, чем имя, которое она мне дала: Катори Вуд.

Чья-то рука обвилась вокруг моей талии.

— Не волнуйся, наши небеса больше не слышат её, — Эйс поцеловал меня в висок.

— Это не… — я не закончила фразу.

Когда на него снизошло понимание, его радужки вспучились. Он ничего не сказал. Просто изучал моё лицо. Изучал, что это имя сделало со мной.

Когда я поморщилась, его губы обиженно сжались.

— Мои ноги, — прошептала я.

Он присел на корточки и заставил меня показать ему мои изодранные подошвы. Он покачал головой, затем подхватил меня на руки.

— Спасибо, — я прислонилась щекой к его груди и вздохнула тысячью вздохов, слившихся в один.

Его руки крепче обхватили меня.

В тишине мы все наблюдали, как Круз опустился на колени рядом со своей матерью.

— Я никогда не забуду тебя, мама. Никогда не забуду, как ты мучила стольких невинных людей. Никогда не забуду, как ты убила моего отца. Никогда не забуду, как ты бросила меня с Борго, потому что я был слишком большой помехой. Я никогда не забуду, как я отчаянно пытался заставить тебя обратить на меня внимание, заставить тебя гордиться мной. Мне жаль, что я был таким разочарованием.

Глаза Лио были устремлены в небо, а губы неподвижны. Если она и слушала своего сына, то не подавала виду. Может быть, ей было слишком больно, чтобы услышать его.

— Я не знаю, что случилось, что сделало тебя такой жестокой, но я надеюсь, что если есть загробная жизнь, ты сможешь начать всё сначала и стать лучшим человеком, — ленты пыли заплясали на ладони Круза. Он сформировал из них длинную полоску шелковой ткани.

Её глубоко посаженные глаза наконец поднялись к нахмуренному лбу сына, и моё сердцебиение замедлилось.

Хватит ли у него смелости покончить с её жизнью?

Было ли жестоко позволить ему сделать это одному?

Круз скомкал ткань, сделанную из пыли, в шарик, открыл рот Лио и осторожно засунул его внутрь.

Её ресницы затрепетали, а затем медленно закрыли окна в её тёмной душе.

Тишина окутала лес, коснулась мха, ветвей, листьев.

Казалось, потребовались часы, чтобы её огонь погас. Возможно, это заняло всего несколько минут. Время в Неверре было странным.