Серебряный туман

— Могу я спросить тебя кое о чём?

Он снова перевёл взгляд на меня.

— Я знаю, ты однажды сказал мне, что считаешь Лили младшей сестрой, но видел ли ты когда-нибудь в ней нечто большее?

— Я никогда не позволял себе видеть в ней нечто большее.

Не «да», но и не «нет»…

— Что, если я порву с тобой до того, как мы свяжемся узами брака, а потом ты снова попросишь её выйти за тебя замуж? Или она попросит тебя? Тогда Котёл примет её обратно в Неверру?

— Во-первых, ей пришлось бы вернуться в Неверру, потому что Котёл не может выехать из Неверры.

— Что она могла бы сделать благодаря книге Леи.

Луч солнечного света упал на его лицо.

— Ты думала о том, что если ты разорвёшь нашу связь, то будешь заперта навсегда?

— Я могу выжить на Земле.

— Эйс не может.

— Он может вернуться в Неверру, заправиться, а затем вернуться ко мне.

— Он переживёт тебя.

— Может быть, он переживёт меня, даже если я останусь в Неверре. Как только люди узнают, кто я такая…

— Ты бы состарилась быстрее, чем он.

Это заставило меня замолчать. Ну, на минуту так оно и было.

— Ничто не длится вечно.

— Я просто хочу, чтобы ты знала обо всём, от чего ты откажешься. Кроме того, возможно, Котёл не позволит мне снова сблизиться с Лили. Если Лили вообще примет меня обратно.

— Она знает, что то, что ты сделал, было не из-за злости. Она всё ещё любит тебя.

— Она знает? — он тяжело вздохнул.

Я похлопала Круза по плечу.

— Почему бы нам сначала не выяснить, возможно ли это? Кто может знать?

— Возможно, старейшина. Мне пришлось бы искать кого-нибудь другого, — надежда окрасила его голос, оживила тон.

— Иди.

Он ушёл.

ГЛАВА 57. ГОЛУБАЯ МАГИЯ

После ухода Круза, я надела джинсы, футболку и кроссовки и сделала то, чего никогда раньше не делала. Я направилась вниз по винтовым лестницам.

В отличие от утра или вечера, середина дня в Неверре была спокойной. Несколько небесных обитателей пролетели через рощу калимборов. И только горстка болотных обитателей поднималась по спиралям.

Все без исключения калидумы, мимо которых я проходила, прижимались к стволу и яростно моргали, глядя на меня. На моём всё ещё ограниченном фаэли я поприветствовала их. Услышав, что я говорю на их языке, они просто усилили свой шок.

Те, что помоложе, поздоровались в ответ, а некоторые даже улыбнулись, но те, что постарше, вздрагивали, как будто общение со мной отправило бы их прямиком в купол, как Ингрид. Я вздрогнула, когда её измождённое лицо материализовалось в моём сознании.

Я заменила её изображения изображениями Блейка и нашего домика на дереве. Что бы он подумал о Неверре? Был бы он очарован здешним жильём? Возможно. Трудно было не быть загипнотизированным этим. Я подняла глаза и посмотрела на небо цвета барвинка, испещрённое толстыми извилистыми ветвями и висячими пешеходными мостами.

Несмотря на то, что меня привезли на этот странный остров против моей воли, действительно ли я была готова покинуть его навсегда?

Могла ли я скучать по месту, которое не было домом?

Нет… я бы скучала по людям. Вероли. Доусон.

Тогда я подумала о Касс, подумала о том, как бы ей здесь понравилось. Мысль о моей подруге заставила меня улыбнуться, но еще просверлила дыру в моей груди. Я скучала по ней. Как я скучала по своему отцу. Как я скучала по Каджике. И Лили.

Готтва называли Неверру баситоганом — пузырём — и это так хорошо описывало это место. Это был пузырь. Нежный, герметичный, волшебный мир, который заслуживал того, чтобы избавиться от надоедливой ленты тумана.

Однако если бы мне не удалось его убрать, что было очень вероятно — у меня не было никаких возможностей попрактиковаться в его вытеснении — попросил бы Круз Айлен о помощи? Или одного из её близнецов?

Я не могла разглядеть землю под густой сетью облаков, но я чувствовала её запах — холодную грязь и зелёную землю. Температура упала, и хотя мои мышцы были тёплыми от быстрого спуска, моя кожа покрылась мурашками. Я ускорила шаг, надеясь, что это усилие согреет мои конечности, прежде чем резко остановиться в нескольких футах над туманом.

Любопытные взгляды устремились на меня с других спиралей. Я не сводила глаз с тумана. Бескрайнее серо-белое море простиралось далеко и широко. Вдалеке возвышались плоские вершины голубых скал, которые я видела в тот день, когда бежала на поляны.

Нить тумана отделилась от белых сгустков и обвилась вокруг моих пальцев. Я вздрогнула. Я подобралась ближе, или туман реагировал на меня? Я отодвинулась от толстых перил из виноградной лозы и в тени между моим телом и перилами проверила свои руки. Они сверкали, но не медью, а голубым. Я сжала пальцы в кулаки.

Из калимбора напротив меня донесся тихий вздох, от которого у меня ёкнуло сердце, а оно, в свою очередь, зажгло мою метку.

Уверенная, что кто-то каким-то образом увидел мои светящиеся руки, я посмотрела через туманное пространство в направлении звука. Люди склонились над перилами из виноградной лозы. Я резко перевела взгляд туда, куда они указывали. Туманная ткань порвалась. Не огромная дыра, но достаточно большая, чтобы видеть землю, которая была ближе, чем я ожидала.

Неужели я это сделала?

Разорвала ли я туман?

— О, небеса, Котёл отвечает на наши молитвы! — воскликнул кто-то где-то подо мной.

Сердце колотилось о мои рёбра, я растопырила пальцы, и завитки тумана устремились, чтобы закрыть дыру, что вызвало ещё большее волнение, ещё большее внимание.

— Ты это видела? — завизжал кто-то рядом со мной.

Был ли их вопрос ко мне? Засунув руки в карманы джинсов, я повернулась и увидела ребёнка, выглядывающего внизу.

Ребёнок, которого я знала. Ранка. Сын Сарсеи.

— Туман сдвинулся.

— Правда? — спросила я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Он кивнул, медные волосы колыхнулись вокруг его ушей, которые торчали из его круглого лица.

— Мне нужно сказать Маддеру.

Он уже мчался вниз. Вскоре его маленькое тельце поглотил туман. Я обернулась и увидела, что кто-то стоит так близко ко мне, что я дернулась и прижала руку к сердцу.

Эйс перегнулся через перила.

— Туман переместился, не так ли?

— Не подкрадывайся ко мне.

— Я не крадусь, так же как и не порхаю, — он одарил меня своей дерзкой ухмылкой, от которой в моём мозгу промелькнули непристойные мысли. — Я летаю беззвучно.

Взгляд Эйса скользнул с моего лица на мою руку, которая всё ещё была прижата к сердцу.

— Твоя рука, Кэт, — его тон был тихим, но резким.

Я опустила руку обратно, подальше от любопытных глаз.

— Давай установим некоторую дистанцию между тобой и — он кивнул в сторону тумана — этим.

Я подумала, что он может предложить подвезти меня обратно, но вместо этого мы пошли пешком. Сначала в тишине, затем:

— Ты спускалась по лестнице пешком или Доусон принёс тебя сюда?

— Я шла пешком.

Если люди распластались передо мной, они растворялись в дереве при виде Эйса, исчезая через двери, если таковые имелись и были открыты.

— Я не думаю, что я очень нравлюсь людям, — сказала я ему.

— Ты их пугаешь.

— Я?

— Твоя кровь может убить их в одно мгновение.

— Твоя пыль убила бы их быстрее.

— Потому что твоя пыль не смогла?

Я потёрла шею, но потом вспомнила о голубых нитях магии, пульсирующих в моих пальцах, и быстро опустила руку.

— Твоя кожа вернулась в нормальное состояние, — пробормотал он, — но с этого момента тебе придётся носить перчатки. Непрозрачные. Я скажу Вероли.

— А она не спросит почему?

— Скажи ей, что у тебя быстро мерзнут руки. И это правда, — он схватил мою руку и втёр в неё тепло.

Мы ещё немного помолчали.

— Круз рассказал тебе о моей идее?

— Он это сделал.

— И? Он нашёл старейшину?

Кадык Эйса задвигался.

— Нашёл.