Страница 46 из 47
Он оборачивается ко мне. От его жёсткого, настороженно-звериного взгляда под ложечкой сосать начинает.
– Скорую, говоришь? Нет, солнышко, в больничку мы твою сестричку отвезём сами. Я Васнецову звонил – он нас через пару часов ждёт. Упирался, жук, хотел всё на завтра перенести. Мол, предписание на освидетельствование из суда не пришло ещё. Но я ему популярно объяснил ситуацию... В конце-концов – это не моя проблема, что он в срок не уложился.
– И что он? – понимаю, что Митя Машу действительно в дурку упечь собирается. Внезапно холодею от мысли, что придётся во всём этом участвовать.
– Что он? Сказал, что через пару часов у него ночная смена выходит, там люди проверенные, надежные. Примут её не оформляя. Полежит в одиночной, пока все доки необходимые не придут. Ну а дальше оформят, полечат пару-тройку месяцев. Станет лучше чем была.
– Мить, может не нужно, а? Ты же говорил, что она согласилась все документы подписать. Пусть уходит…
– Ты что такое несёшь, дура?! Мало ли на что она там согласилась! Сегодня подписала, а завтра – передумала. И что тогда? Нет уж, я рисковать не собираюсь. А кроме того, эта сука мне рога наставлять вздумала. Решила ноги об меня вытереть напоследок. Ну, не с тем связалась! Ничего, пару месяцев «полечится» и как шёлковая станет… – он ощупывает меня цепким взглядом, хмурится, – А ты с чего это вдруг заднюю включать решила? Метаться уже поздняк, Катюша. Мы с тобой в одной лодке. Надеюсь что это-то ты в состоянии понять?
От его пренебрежительного тона так обидно становится. До слёз прям. Я ради него такого наворотила, что волосы дыбом, а он со мной, как с последней шавкой разговаривает. Закусываю губу, чтобы не разреветься. Неожиданно очень ясно понимаю, что совсем ему не нужна. Не собирается он с Машей разводиться, и на мне жениться не собирается. А раз так, то зачем мне лезть во всё это? А если всё раскроется после? Или вон сейчас сестричка ласты склеит – видок-то у неё тот ещё. И что тогда? Митя-то при деньгах – найдёт как отмазаться. А мне потом за двоих отдуваться?
Сама ещё толком не понимая, что делаю, достаю сотовый и набираю номер скорой.
– Ты куда звонишь? – настораживается он.
Не реагируя на его вопрос выпаливаю в трубку:
– Девушка, здравствуйте. Моей сестре плохо. Нам срочно скорая нужна… – говорю скороговоркой.
Собираюсь продиктовать адрес и в этот момент Митя кидается на меня, одной рукой телефон вырывает, а другой бьет в живот. Всё происходит настолько быстро, что я толком и понять ничего не успеваю. В голове мутнеет от острой боли. Оседаю на пол. Скручиваюсь в комок от болевого спазма. Хочу закричать, но даже вдохнуть не могу. Вместо крика из гола лишь жалкий клёкот вырывается.
– Дура! – орёт он, даже не пытаясь мне помочь, – Ну надо же быть такой идиоткой! Слушай сюда внимательно: если они сейчас перезвонят, то примешь вызов и скажешь, что пошутила. Ты поняла?
Не могу ему ответить, даже кивнуть не могу – низ живота огнём горит от тянущей, пульсирующей боли. Между ног внезапно становится мокро и липко. Мне страшно. Так страшно, как ещё никогда в жизни не было.
Перед тем как отключиться, успеваю увидеть, как распахивается входная дверь. Люди, двое в гражданском, остальные в форме, заходят в дом. Митя кричит на них, кто-то заламывает ему руки, другой мужчина на второй этаж несётся. Один из вошедших быстро подходит ко мне, опускается рядом, говорит что-то, но я уже не могу понять, что именно. Картинка перед глазами расплывается, мутнеет, голоса сливаются в единый монотонный гул, а в следующую секунду на меня обрушивается чёрная, беспросветная мгла.
Маша
Прихожу в себя лёжа на больничной койке. Рядом Гоша сидит, держит меня за руку.
– Машенька, солнышко, наконец-то ты очнулась. Я так переживал. Как ты? Болит что-нибудь?
– Голова. И тошнит немного. Гош, что случилось? Как я здесь оказалась?
– Ты ничего не помнишь?
– Смутно, – морщусь, пытаясь восстановить в памяти последние события, – Я с мужем встречалась. Он согласие на развод дал. И одним из условий этого согласия был ужин. Но поужинать я с ним не успела. Да и не собиралась, если честно. Думала, что посижу минут двадцать и уеду под каким-нибудь предлогом. Выпила глоток шампанского, а потом нехорошо себя почувствовала. Вышла на улицу – надеялась, что на свежем воздухе легче станет. Но легче не стало. Сердце бешено забилось, голова закружилась. Я своё тело контролировать перестала. Упала бы, если бы он не поддержал. Помню, что испугалась очень, подумала, что сердечный приступ или ещё что-то страшное. Митя сказал, что в больницу меня отвезёт… – при воспоминании о случившемся меня паническая атака накрывает.
Судорожными глотками ловлю воздух, пытаясь дыхание выровнять и успокоиться хоть немного:
– Птиц, это он, да? Митя? Это он что-то со мной сделал?
– Тише, Маш, не волнуйся так. Всё уже позади. Ты в безопасности. Давай я тебе попозже всё расскажу.
– Нет, – возражаю я, – Говори сейчас. Я хочу знать, что со мной случилось.
– Хорошо, Маш, как скажешь, – после минутного раздумья соглашается Гоша. – Когда ты отключилась, он тебя не в больницу, а к вам домой отвёз…
От новостей голова идёт кругом: у меня в крови нашли следы психотропного вещества. Именно этим и объясняется моё неадекватное состояние и продолжительная отключка.
Мой муж в СИЗО. Катя в больнице. Говорят, что она мне скорую вызвать пыталась и Митя, за это, её ударил. Попал в живот. Оказывается Катя беременной была, срок совсем ранний, но беременность сохранить не вышло. Более того, у неё серьёзная травма матки. Врачам удалось избежать гистерэктомии, но прогнозы неутешительные: будет чудом, если моя сестра когда-нибудь сможет снова забеременеть и выносить ребёнка. Придя в себя после операции и узнав, что с ней случилась, она сразу стала давать показания против Мити.
Воробей говорит, что общался со своим знакомым и тот сказал, что моему мужу, по совокупности преступлений, светит весьма приличный срок. Катя, скорее всего, будет проходить как свидетель и потерпевшая. Даже на основании Митиных показаний, вряд ли удастся доказать её причастность к тому, что я в своё время ребёнка потеряла. Сама она все обвинения категорически отрицает, утверждая, что Митя её оговаривает…
Когда Воробей свой рассказ завершает, я уже слёзы сдержать не могу. Реву взахлёб, как дитя малое. Как же я сглупила, не рассказав Гоше сразу про намечающуюся встречу с мужем! Страшно представить, что было бы, опоздай мой друг на пару часов. Я бы точно в дурдоме уже лежала, а Катя… кто его знает, как бы Митя с ней поступил. Несмотря ни на что, мне сестру жалко. Получается, что она пострадала пытаясь мне помочь… Нет, я никогда не прощу ей своего малыша! Но та ненависть, что выжигала меня изнутри при любом упоминании Кати – её я уже не ощущаю.
– Прости, Гоша! Я такая дура! Хотела как лучше, а вышло…