Страница 33 из 39
— Ты уходишь от ответа, — неодобрительно заметила она.
— Да не знаю я! Не знаю!
— Лид, не будь эгоисткой, — холодно припечатала Беда, возвращаясь к трапезе. — Ребенку нужен отец. Вспомни себя. Разве ты была счастлива в той глуши? Зная, что родной матери дела до тебя нет?
Засранка отлично ориентировалась в послужном списке моих больных мозолей. Я вздохнула, вынужденно признавая правоту подруги:
— Ребенку отец, может, и нужен… но вот наоборот — очень сомневаюсь.
— А зачем сомневаться? В его голову ты все равно не влезешь. Не проще ли проверить, как оно на самом деле? Мне кажется, не много потеряешь, по сравнению с тактикой глухой обороны.
Повисла пауза. Я обдумывала слова Васьки, а сама она вдруг отложила палочки и, глотнув воды, промокнула губы салфеткой. После чего выдала, тише прежнего и заметно волнуясь:
— Лид… я тоже.
На мой недоуменный взгляд она улыбнулась, пояснив:
— Я о беременности.
— Да ладно, — натурально обалдела я.
Подруга смущенно кивнула:
— Девять недель. Все собиралась тебе сказать, но как-то не было желания лезть со своими радостями. Видела, как маешься со своим Костиком, вот и…
Она сделала неопределенный жест рукой. Я хмыкнула:
— Черныш Интегралович таки созрел для отцовства? Помнится, вы оба радели за планирование ребенка, чтобы родить — и ни в чем не отказывать… А тут на тебе. Хех! Поздравляю, что ли, подруженция.
— Ну, — фыркнула Васька, скромничая, — не совсем так, конечно. Насчет «ни в чем не отказывать» ты здорово загнула. Мы просто не хотели, чтобы наш ребенок познал лишения или еще какие-то трудности. Планировали, но тут уж как вышло. И если совсем откровенно, радости как таковой пока особо и нет, наверное, еще не пришло полное осознание. Один только долбанный токсикоз. Представляешь, вчера вскочила с постели, но добежать не успела, в итоге полночи отстирывала наволочки и матрас. А утром Вадик, сонная тетеря, чуть мимо выхода в кухню не вошел.
Подруга неловко хихикнула, заслонив рот ладошкой и зардевшись так натурально, что я в ответ выдала свой казус с Лапиной. От души насмеявшись, мы с Васей покончили с суши и принялись за чай. Подруга продолжила наступление, а учитывая, что у сытой (впервые по-настоящему сытой за последнее время) меня совершенно не оставалось сил на споры, — к моменту, когда мы покидали ресторан, я готова была согласиться с чем угодно.
И отправляясь на шопинг (или пока что «смотрины»?) по магазинам для беременных, я позволила уболтать себя на некие курсы, в которых шарила не больше, чем в принципах работы адронного коллайдера. Но Васька рассказывала о них едва ли не с пеной у рта, без устали расписывая в самых ярких красках как это круто и необходимо нам, будущим мамам. Деваться было некуда, посему пришлось соглашаться.
Что ж. Во всяком случае, сходив на первое пробное занятие, я получу приблизительное представление о том, что это вообще такое. А дальше решу по ходу парохода.
34
Вся моя жизнь превратилась в сплошные пеленки-распашонки.
Прошла, кажется, неделя или чуть больше — не знаю, я безнадежно потерялась во времени. Исправно посещала работу, после которой Васька утягивала меня по бутикам с детской одеждой (это стало уже традицией), ну и на тренинг я все-таки записалась, рассудив, что лишним точно не будет. К слову, тренинг мы с Бедой посещали дважды в неделю, и этих шести часов — суммарно — хватало с лихвой, чтобы полностью занять мой досуг.
Но я не жаловалась, напротив. Дискомфортные ощущения в груди и пояснице я почти научилась игнорировать; к меняющимся постепенно вкусовым пристрастиям относилась ровно, как, впрочем, и к растущим на весах циферкам. Две руки, один рот, как говаривала моя бабуля об обжорах, вроде меня. Мне даже удалось взглянуть на ставший привычным утренний токсикоз под другим углом. Во мне развивалась новая жизнь, вернее, сразу две. Это ли не счастье?
Единственное, что здорово его омрачало, так это полное затишье со стороны мамы. Но я надеялась, что став бабушкой, она оттает. Смирится и сменит гнев на милость.
— Так, девочки, не отвлекаемся, — хлопнула в ладоши инструктор, хорошенькая рыжая бестия по имени Вера. — Все расслабились, переходим к следующему упражнению. Сейчас мы с вами научимся правильно дышать. Вы знали, что правильное дыхание при родах, в ряде случаев, способно практически свести на нет болевые ощущения?
— Тебе не кажется, что Верочка любит приукрасить? — скептически сощурилась Васька, расположившаяся в позе лотоса на соседнем, левом от меня коврике.
Я коротко хохотнула, словно булькнула: эх, подруга. Сначала уболтала меня на этот тренинг, а теперь у самой претензии выявляются.
— Есть у меня подозрение, что чудодейственные свойства этого «правильного дыхания» обойдут нас стороной, — со знанием дела кивнула она, выпятив губу. — Вот увидишь.
— Для того она и сделала как минимум две оговорки, — пожала я плечами, улыбаясь.
— А теперь становимся на четвереньки и плавно выгибаемся в спинке, совсем как кошечка.
— Черт возьми, она вообще рожала? — шепотом возмутилась Васька. — С удовольствием бы посмотрела, как она корчится в кресле с раздвинутыми ногами и выполняет идиотские финты.
— Рожала, причем трижды, с ее слов, — ответила наша соседка по коврику.
— Чувствую себя Станиславским, — закатила Васька глаза, предварительно скосив взгляд на нашу инструкторшу с идеальной фигурой а-ля песочные часы.
Дружно хихикнув под взглядом грозящей нам кулачком Веры, мы притихли, сосредотачиваясь на сути упражнений. Остававшийся час пролетел незаметно. В конце занятия мы всей группой с тренером подвели итог и вынесли несколько основных тезисов, сидя в спокойной, «ламповой» обстановке.
С Васькой мы изначально договорились ездить на тренинг вместе, и поскольку сегодня был мой черед везти нас туда и обратно, я, подбросив подругу до дома, позволила себе зайти на чай. За последнее время я была у них с Вадиком только раз, чаще забегала сама Васька.
— Археологи-и-и, ау-у!? — нараспев произнесла Василиса, на ходу сбрасывая сапожки. — Вадька? Чем это у нас так несет?
— Дорогая, я тут хотел тебя порадовать, но видимо, мир кулинарии ничего не потерял в тот момент, когда я отказался от блестящей карьеры шеф-повара, — хохотнул Вадим, появляясь в кухне. — Привет, Лид, давно не виделись.
Расцеловав нас обеих, он помог жене выбраться из шубы.
— Так давно, что страх за тебя берет, — фыркнула я, отвечая иронией на иронию и позволяя помочь мне снять куртку. Закатила рукава и, заходя в ванную, бросила: — Вась, ты за мужа-то своего не боишься? Сегодня за готовку взялся, а завтра глядь — и ты уже живешь с Владленой.
— Какая Владлена? Да я самолично его придушу, — самонадеянно заявила подруга.
Вадим лишь покачал головой, наблюдая за ходом наших мыслей с понимающей улыбкой. Отправил жену мыть руки и позвал нас чаевничать, уверяя, что помимо подгоревшего бисквита есть еще оладьи, и вот они-то ему точно удались!
***
Домой я вернулась достаточно поздно, на город давно опустилась густая темнота. Поднимаясь на свой этаж, остановилась на освещенном лестничном пролете и, покопавшись в сумочке, выудила ключи. Ничего примечательного, я проделывала этот нехитрый алгоритм постоянно. И все же было в воздухе что-то, от чего сердце замедлило ход, почти замирая.
Я резко обернулась. Чисто интуитивно глядя в точности туда, где в полумраке, облокотившись о холодную стену, стоял он.
Больше ни бессмысленных «привет», ни «прости».
— Ты так торопилась покинуть меня, что кое-что забыла.
Мы стояли как вкопанные, не в силах разорвать зрительный контакт. А потом просто рванулись навстречу, почти одновременно — он отмер раньше на долю секунды. Мы замерли в полуметре, слыша, как перемежается шелест дыханий, видя, как безумным огнем блестят глаза, но не смея сократить, стереть из памяти то ничтожно малое, что нас разделяло — глупую размолвку на пустом месте.
Он коснулся моих волос, так, будто я — всего лишь зыбкий мираж.