Желаете вернуться домой?

И исследовательница бессмертия не смогла устоять перед искушением.

Но понимая, что в будущем она будет неизбежно терзаться угрызениями совести, Хэйфэн решила эту проблему радикально и перед слиянием с элементалем она провела ритуал расщепления души, основанный на её изысканиях. Чародейка постаралась отделить от себя ту часть, что посчитала излишне эмоциональной и сентиментальной, и запечатала этот осколок в собственном трактате.

Рассказчик из книжки был так себе, она постоянно перескакивала с темы на тему, отвлекалась, ныла и нудела, но постепенно я смог сложить воедино картину случившейся истории. Даже Кардея невольно заинтересовалась рассказом книги и подлетела поближе, чтобы послушать.

— Вскоре после этого меня выкрали у себя, — подвела итог рассказчица. — Полагаю, среди моих ассистентов затесались предатели, служившие другим искателям бессмертия. Они заманили в ловушку ту часть меня, после чего безнаказанно позаимствовали записи и пустились в бега. Но как ты мог понять, им ничего не светило. Многие пытались сломать защитные чары, но я отлично защищаю свои тайны, мухахаха! Но с тех пор я себя уже не встречала. Ходила по рукам аки падшая женщина, и всё ждала, когда другая часть меня придёт за мной. Но как-то не сложилось.

— Может, решила, что ты ей уже и не нужна? — хмыкнул я в шутку.

— Не исключаю, — неожиданно легко согласилась книга. — После тех событий я ничего не слышала про себя. А может, это было как-то связано с начавшейся на соседнем континенте войной. Тогда везде царил сущий бардак! Царства рушились и разделялись каждый день. Понятия не имею, в общем, и хватит уже расспросов! Отнеси меня на улицу!

Что ж, по крайней мере, я мог сказать, что одна встреченная мною недавно особа, оказавшаяся тёмножижной частью Хэйфэн, не бросила кусок своей души на произвол судьбы, а пыталась найти. Я хорошо помнил её слова про нечто украденное. Просто, так уж вышло, что заняться поисками она смогла лишь пару тысяч лет спустя.

Получается, в верном направлении двигалась древняя чернильница. Ну, как в верном. В сторону эльфов. Так-то, конечно, для курса на столицу ей следовало брать немного левее… Но не думаю, что её беспокоили такие мелочи.

Однако интересно… Кажется, книжка считала, что Хэйфэн остановили лишь на время, но на деле она провела в пространственной тюрьме целую эпоху. Уверен, что держали её там с какими-то конкретными целями. Вероятно, пытались докопаться до тайн, но потом… Чёрт знает, что было потом, рассказать об этом сможет лишь чернильница. Но война и случившаяся следом магическая катастрофа явно сказались на планах тех, кто покусился на тайны Хэйфэн.

У меня к книге имелась ещё целая гора вопросов, не только по рассказанному ею, но и в иных областях — шутка ли, у меня в руках ведь настоящий кладезь утерянных знаний! Но на первое время ограничусь уже услышанным. Но как же тесен мир, однако. Может тут где-то в трёх шагах гнездо последних арахни, но никто и не в курсе?

— Хорошо, вытащу тебя отсюда, но сначала ответь вот на что, — я с сомнением глянул на затрепетавшую от предвкушения обложку. — Я видел книгу, зашифрованную арахнийским алфавитом, начало которой как раз затрагивало ритуал слияния и жертвоприношения. Если ты так надёжно защищаешь свои тайны, как утверждаешь, то почему эти записи оказались даже не зачарованы?

— Потому что это не мои записи, очевидно же? — не раздумывая, ответила книга. — Может, ты нашёл дневник кого-то из ассистентов или…

— Или было написано от лица самого исследователя, то есть, тебя, — прервал я книжку. — С глубоким знанием дела.

Хэйфэн надолго замолчала.

— Чары должны быть очень надёжными, — сообщила она, но уже с куда меньшей уверенностью. — Но… Если ты зачитаешь мне отрывок, я смогу точно сказать, было ли это написано моей рукой.

— Ясно, — кивнул я. — Прямо сейчас не получится, но это можно устроить. Ладно, будет тебе улица, только что ты там делать будешь-то?

— Наслаждаться тем, что вокруг наконец не эти опостылевшие стены! — задёргалась книга. — Улицу хочу! Солнышко! Чтоб ветер трепетал стра!..

— Ну, на улицу, так на улицу, — пробормотал я, отправляя Хэйфэн в Хранилище посреди её очередного эмоционального выплеска.

В конце концов, я же не говорил, что понесу её в руках? Да и перед Шусссом немного неловко будет. Может это и библиотечное имущество, но оставлять книгу здесь было бы крайне неразумным упущением. В конце концов, кажется, в данную эпоху я единственный, кто может с ней контактировать. Да и вообще, невзирая на определённые недостатки, находка оказалась крайне удачной и открывала широчайшие перспективы. Особенно, как мне казалось, от неё в восторге будет Лион, если две этих дамочки смогут найти способ общения.

— Закончил? — поинтересовалась Кардея. — Теперь мы отправимся за подношениями?

— Определённо, — кивнул я, оглядывая комнату напоследок, и направился к двери.

Это всё, конечно, хорошо, но что будет, если две части Хэйфэн встретятся? Что они думают друг о друге? Хотят объединиться назад или желают уничтожить «неправильную» половину? Имея сомнительное удовольствие увидеть воочию каждую из них, я мог сделать вывод, что отсутствие у каждой определённого комплекта эмоций привело к серьёзным перекосам в их поведении. В тёмной Хэйфэн бурлил дистиллированный прагматизм и холодный расчёт. Ради своей цели она, не задумываясь, почти начала геноцид. В то время как книга была весьма взбалмошной и капризной.

В едином коктейле, когда разные грани характера уравновешивали друг друга, Хэйфэн, наверное, была довольно приятной личностью, но раздельно… Бррр!

Стоит разобраться с их планами друг на друга в самое ближайшее время. А то вдруг мне стоит незамедлительно отправить эту болтливую книгу хозяйке почтой, пока она сама за ней не заявилась и не устроила локальный Армагеддон. Неудобно получится. Не люблю я Армагеддоны.

Превосходящее божество. Интерлюдия

Сгусток божественной энергии хаотично метался по запутанным исковерканным тропам на отшибе мира богов, едва выбирая направление и стараясь лишь не оказаться в пространственном тупике или темпоральной яме, коих на окраинах мира имелось неисчислимое множество. Сгусток не волновало, куда он направляется, ему было важно лишь то, чтобы никто его не нашёл, не вышел на след и не растворил в Безвестности.

Когда таинственные боги, назвавшие себя Вычеркнутыми, встретились с Лезефадом, скромным богом иголок, почитаемым в парочке захолустных миров, и предложили ему объединиться против общего врага, он радостно ухватился за эту возможность. Когда-то ему пришлось проглотить серьёзное оскорбление от одного могущественного божества и почти полтысячи лет он мечтал о мести. Однако силы их были слишком неравны. Обидчик Лезефада был из той немногочисленной когорты безумно могущественных божеств, чьи силы могли влиять на ход самого Мироздания, а он… А он мог сделать так, чтобы под задницей врага оказалась игла.

Неплохо работает, когда тебя просят об этом в молитве, но бесполезно против других богов.

Кроме Лезефада, в союзе с Вычеркнутыми оказались и другие оскорблённые тем божеством. Совместными усилиями им удалось не просто пошатнуть силы обидчика, но и лишить его почти всех верующих, но… Кажется, только теперь их враг, почти пятьсот лет пребывавший в затворничестве, начал отвечать всерьёз.

Сначала до Лезефада дошли слухи, что пропала мелкая слабенькая богинька, запугивая которую, союзники Вычеркнутых открывали тайную тропу в мир врага. Позже он узнал, что исчезло несколько членов союза. И это были те самые божества, которым обычно поручали с ней разбираться.

В тот момент Лезефад решил, что эта парочка просто вляпалась в какие-то неприятности, но вскоре стало ясно, что это не просто совпадение. Сообщники Вычеркнутых начали исчезать один за другим. Сборщики информации, искатели и созидатели божественных артефактов, связные союза — противник планомерно и быстро устранял всех, кто выполнял для Вычеркнутых различные поручения.