Страница 33 из 36
С самого начала я понимал, что беременность Виктории — бред. Нет, был один процент из ста, что такое возможно. Все же ни одни контрацептивы не дают полной гарантии. Но в целом, что-то внутри меня категорически не признавало будущего отцовства. И я оказался прав.
— Я ведь люблю тебя, — по новой заводит свою шарманку Вика.
Я молчу. Театр одного актера достаточно утомителен, но и уйти просто так я уже не могу. Не сейчас. В конце концов этот вопрос нужно было решать сразу, но тогда я смалодушничал. Был уверен, что наше с Викой расставание прошло относительно гладко и у меня всё под контролем. Теперь распишитесь-получите и не жалуйтесь.
Самое паршивое, что снова пострадала Яна. Как я не пытался её оградить, а всё равно пропал впросак. Не смог уберечь от новых потрясений. И пусть утром я был более чем убедителен, но этого слишком мало для бывшей жены. Она захочет большего и будет чертовски права. Если и начинать новую жизнь, то с чистого листа без старых помарок и ошибок.
— Хватит! — рычу, когда в попытках угодить и притупить моё внимание, Вика оказывается на моих коленях и тянется к губам, чтобы поцеловать.
Ни грамма не церемонясь скидываю блондинку на пол и хватаю за подбородок, чтобы удостовериться, что информация, которую я озвучу сейчас дойдет до адресата в полной мере, а не потеряется в завитках золотистых локонов.
— Значит так: собираешь свои вещи, и чтобы спустя час твоего духа здесь не было. Меня не волнует куда ты пойдешь, где будешь спать и чем питаться. Думаю, без труда найдешь себе новую тряпку, которая поведется на липовую справку из женской консультации…
В кармане пальто вибрирует мобильный, но я не обращаю на него внимания, поглощенный праведным гневом и своим спичем.
— Моя позиция ясна?
Вика испуганно кивает, но мне этого недостаточно. Хватаю её за плечи и несколько раз встряхиваю, отчего она возмущенно визжит, а когда отпускаю, и вовсе отползает от меня на большое расстояние, обхватывая колени руками.
— Не слышу!
— Я поняла, — дрожит всем телом, вскакивает, суетится, вытряхивает всё содержимое шкафов на пол и кровать.
Сжимаю переносицу и прикрываю глаза. Перегнул.
Жалости не было, но и видеть страх в глазах женщины я не привык. Особенно, если боялись меня самого. А то, что Вика напугана до смерти было видно невооруженным глазом.
Все же, возможно, стоило действовать как-то мягче, но получилось явно доходчивее, чем я планировал изначально. С психом связываться захотят единицы. Для кого-то своя шкура ценнее денег, и я надеялся, что в этот раз Вика не разочарует меня, навсегда исчезнув с радаров.
Телефон продолжает вибрировать в недрах кармана пальто, которое я так и не удосужился снять, но разговаривать при лишних свидетелях мне не с руки. Нащупываю рукой гаджет, достаю и глядя на фото Яны с дисплея, отклоняю вызов. Быстро печатаю короткое: «Перезвоню» и бросаю телефон обратно в карман, возвращаясь к наблюдениям за блондинкой.
«Что могло такого случиться у нее с Тимкой за несколько часов, пока меня не было, что Яна сама решила меня набрать?!» — эта мысль не дает мне покоя и я едва не срываюсь на крик, подметив, как успокоившись, Виктория начинается замедляться в своих сборах, бросая в мою сторону косые взгляды.
Волна паники накрывает с головой. Кажется, даже волоски на затылке начинаю шевелиться.
Звонки прекращаются, но я не могу усидеть на месте. Поднимаюсь с кресла, подхожу к окну и, засунув руки в карманы, смотрю как во внутреннем дворе дома на детской площадке играют малыши.
Яна упрямо утверждает, что не хочет больше детей, но я уверен, что смогу её переубедить. Саши нет с нами, но это совершенно не значит, что второй ребенок повторит его судьбу. Впрочем, как и то, что он перестанет быть нашим сыном и память о нём исчезнет. Да, мы потеряли нашего ребенка, но жизнь не стоит на месте. В нашем случае явно следует отключать эмоции и действовать философски.
Яна прекрасная мать. И я более чем уверен: стоит ей взять на руки нашего малыша, как все её страхи уйдут на второй план.
Мысли плавно перетекают в другое русло. Я представляю, как внизу в песочнице сидит наш сын или дочь. Как Яна, вместе с остальными мамочками, наблюдает за ребенком со скамейки. Как Тима учит малыша стоить замок из песка. Да, стоит признать, что этот пацан стал неотъемлемой частью нашей жизни. Частью с которой я смирился и более того, даже принял, пусть и пытался делать вид, что терплю его только ради Яны.
Я отвлекаюсь, но где-то в подкорке продолжает зудеть беспокойство. Она не простит меня, если что-то случиться. Моя фатальная, без которой я больше не вижу своей жизни.
Неожиданное прикосновение к лопаткам женской ладони, заставляет вздрогнуть. Передергиваю нервно плечами и оглядываюсь на бывшую невесту.
— Я вызвала такси, — мнется Вика, отводя взгляд. — Переночую у сестры и…
— Меня не интересует, — совершенно по-скотски обрываю я её и отворачиваюсь.
— Не поможешь с чемоданами?
— Сама справишься. В остальном же ты как-то обошлась без меня.
20.1. Сергей
«Когда захлопнется твой капкан
Когда я буду готов умереть от ран
Дай слово, что перестанешь казнить меня
Стала жестокой игра»
Сергей Лазарев — Сдавайся
Сергей
Пальцы у бывшей жены ледяные. Мне дозволено ощутить это лишь на миг, пока её тонкая ладошка не выскальзывает из моей хватки. Слишком жестоко, как для женщины, которая совсем недавно отдавалась мне на заднем сидении моего автомобиля.
Яна обхватывает свои плечи руками, сжимает бледные губы в тонкую линию и отводит взгляд, выстраивая между нами грёбанную китайскую стену! Снова!
— Посмотри на меня, пожалуйста, — я стараюсь говорить, как можно спокойнее, контролируя бурлящее негодование внутри меня, но выходит из рук вон паршиво. — Яна!
— Уходи, — в ответ лишь тихий шелест её губ и взгляд полный боли и отчаянья.
Я уже видел эту боль. Знаком с ней не понаслышке. Именно так она смотрела на меня, когда умер Саша. Проникала под кожу, препарировала и медленно убивала. В такие моменты мне казалось, что я боюсь её. Но на деле существовать без нее оказалось гораздо страшнее.
— Нет.
Слишком много крайностей там, где они совершенно не уместны. Необратима только смерть, а в нашей ситуации все живы и относительно здоровы. Но не для Яны. Тот маленький мирок, который она выстроила в своей голове, рухнул как карточный домик. И возможно это через чур хладнокровно, но подсознательно именно такого исхода я ожидал. Именно поэтому, в попытках её защитить, отчаянно сопротивлялся тому, чтобы пацаненок оставался с ней.
— Я позвонил своему адвокату, сейчас мы выясним иметься ли возможность, чтобы тебя выпустили под залог. Если нет — будем думать, как решить данную ситуацию в нашу пользу. Всё-таки было бы проще, отдать Тимофея отцу. Теперь тебе шьют похищение. Даже если этот м*дак заберет заявление, суда не избежать.
— Плевать.
Хмыкаю и поднимаюсь со своего места. Обхожу стол и становлюсь за спиной девушки. Упираясь в спинку её стула, подаюсь немного вперед, пересекая расстояние между нами.
Как бы мне хотелось узнать, что за дурацкие мысли роятся сейчас в её темноволосой головке.
— Яна. Если я пообещаю тебе…
— Ты не брал трубку, — перебивает она меня. — Я звонила несколько раз. Он умирал у меня на руках, а ты не брал трубку…
Она всхлипывает. Её тело начинает колотить мелкой дрожью, а я вдруг понимаю, что она так и не простила меня. Не отпустила всё то, что давно душило её изнутри. Я сам того не подозревая, вернул её в далекое прошлое, где смерть нашего сына, стала спусковым крючком к нашему расставанию.
Притягиваю её к себе, крепко держу, пусть она и не пытается вырваться. Плачет беззвучно и дрожит в моих объятиях в этой серой неживой комнате для свиданий.
— Мы справимся, — шепчу в её в затылок. — Обещаю.
Я готов расшибиться в лепешку, чтобы сдержать своё слово. Именно поэтому, когда суровый мент заходит комнату и многозначительно стучит указательным пальцем по циферблату своих наручных часов, я покидаю Яну, вопреки тому, что сердце отчаянно рвется обратно к ней. И мне до жути не хочется оставлять её в таком шатком подавленном состоянии.