Няня для дочки миллионера

— Так папа не случайно мне вчера звонил? — понимаю я. Не зря почувствовала что-то неладное. Отец никогда так долго со мной не разговаривал. И о ласточке не заикался.

— Угу. Тётя Рита надеется, что как только машину починят — дядя прекратит выпивать с друзьями. Себе она хотела новый телефон, а ты ей планшет купила, что тоже неплохо.

— В принципе, они ничего плохого не совершили, — вздыхаю я. — Мне нравится делать родителям приятное.

— Да, ты любишь, когда на тебе ездят, — произносит Лара с издёвкой. —  Речь не о подарках, систер. Проблема в том, что твоя мама совсем в тебя не верит.

— Ну, в чём-то она права. Замуж я не вышла, внуков ей не родила. А работа няней… Не думаю, что это надолго.

— Дело же не в этом. Родители должны любить ребёнка за его человеческие качества, за его индивидуальность, силу, ум, да вообще за всё, что угодно. А тётя Рита… она любит тебя только тогда, когда ты её прихоти выполняешь. Меня это неимоверно бесит!

— Я привыкла, — пожимаю плечами. Честно говоря, никакой особой боли не чувствую, лишь принятие ситуации. Я люблю родителей такими, какие они есть. И это главное.

— Завидую тебе, честно, — поражённо качает головой Лара. — Я так не умею.

Мы доходим до школы, смотрим на тёмные окна и пустой небольшой парк, а затем разворачиваемся и идём к родительскому дому.

— Как Лёва? — нарушаю я воцарившуюся тишину.

— Да нормально вроде, мы поговорили, он мне всё про этого Антона рассказал. Я выходной завтра взяла, буду с директором беседовать. Если он только посмеет Лёву исключить — я такой скандал подниму! Всех на уши поставлю.

— Блин, совсем забыла тебе рассказать! — хлопаю себя ладонью по лбу. — Владимир предлагал свою помощь. Мол, если надо, то Лёва может перевестись в крутую школу.

— С чего вдруг он волнуется о чужом ребёнке?

— Да мы… ну мы вроде как встречаемся.

Вот не так я планировала Ларе обо всём рассказать, но держать столь важное событие в тайне больше не могу. Сестра вглядывается в меня, а затем бросается обнимать.

— Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязалась, — шепчет она. — Но я рада, что у тебя новая жизнь началась. Ты достойна большего, чем унылый Паша.

— Спасибо. А о предложении Владимира не волнуйся. Я сказала, что ты вряд ли согласишься.

— Стоп, что ты ему ответила? — Лара отстраняется от меня и смотрит, как на сумасшедшую. — Зачем?

— Но как же… Ты от Дениса алименты не требуешь, а тут вообще неизвестный тебе человек помощь предлагает…

— Да блин, я что, дура, от такого отказываться? С Денисом нас личная история связывает, поэтому я ничего от него не жду. Это разное, систер.

— Я об этом не подумала. А как же Лёва будет добираться до новой школы? Вроде рядом с вами нет достойных учебных заведений.

— Я буду решать проблемы по мере их поступления, — мотнув головой, отвечает Лара.

— Хорошо, я поговорю с Владимиром.

Мы доходим до знакомых ворот, окрашенных в синюю краску. Я обнимаю сестру на прощание. С минуты на минуту приедет Владимир.

— У тебя глаза горят, — замечает Лара. — Влюблённость нужна всем, кто бы что ни говорил.

— И даже тебе?

— У меня нет на это времени и сил, — отмахивается она.

Возле нас останавливается знакомая чёрная машина. Лара здоровается с Владимиром, а затем убегает в дом. Я улыбаюсь, когда мне открывают дверь, и ныряю в тёплый салон. Только сейчас понимаю, что всё это время была напряжена. Видимо, так на меня действует атмосфера родного дома.

— Привет, — улыбаюсь я Владимиру.

Он целует меня, но без нежности, а с каким-то еле уловимым отчаянием. Тут же напрягаюсь. Что-то не так.

— Все вопросы решила? — осведомляется он.

— Вроде да. А ты?

— Тоже да. Что думаешь насчёт паназиатской кухни? Я бы съел что-нибудь адски острое.

— А как же Ксюша? — на всякий случай проверяю время в телефоне. — Мы не успеем нормально поужинать.

— Ксюша хочет побыть с мамой ещё хотя бы неделю, — произносит Владимир безэмоциональным голосом. — Она слёзно об этом умоляла, и я решил удовлетворить её просьбу.

Глава 24

Владимир

Виктория смотрит на меня с недоумением. Я молча завожу машину и включаю радио, чтобы громкая музыка перекричала мои сумбурные мысли. В центре, как обычно, пробки, и сейчас меня это раздражает. Хочется наорать на водителя слева, если это поможет справиться со злостью. На очередном светофоре я бью по рулю и чертыхаюсь, из-за чего ловлю на себе встревоженный взгляд Виктории.

В ресторане царит полумрак, в специально выделенном для нас зале ожидаемо пусто. Я не голоден, но в желудок надо что-то забросить, это первичная потребность организма. Помогаю Виктории определиться с заказом, а когда нас оставляют одних, я откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза. Уже немного легче. Я поступил, как любящий отец. Прислушался к нуждам дочери, а не к своим желаниям.

— Расскажешь? — тихо спрашивает Виктория.

Не знаю, насколько правильным было звать её в ресторан, когда на душе у меня полная неразбериха. Но без неё было бы хуже. Виктория своей заботой и нежностью облегчает моё существование. Делает его не таким серым и предсказуемым. Это плюс. Но и минусов тоже много. Однако сейчас не о них.

— Да, — киваю. — Пару часов назад мне позвонила Ксюша. Она рассказала, как здорово они с мамой провели время: ходили в зоопарк и в кино, а потом гуляли по городу и случайно оказались на концерте какой-то инструментальной группы. В общем, двух дней Ксюше не хватило. Я сказал, что меня это не касается, мы договаривались только о выходных, — замолкаю, вспоминая слёзы в глазах дочери.

— Она сильно расстроилась?

— Да. Закатила истерику по видеосвязи, потом бросила трубку. Я позвонил Каролине. Оказывается, она целую развлекательную программу для Ксюши придумала. Клятвенно обещала каждое утро возить дочь в школу, а после учёбы — в бассейн или художественную студию.

— Неужели она решила стать нормальной матерью? — недоверчиво качает головой Виктория.

— Может быть. Только долго это не продлится. 

— Откуда такая уверенность?

— Она появилась после восьми лет отношений, — усмехаюсь я.

— Я не понимаю, зачем ты согласился на это, раз не веришь в то, что Каролина изменилась.

Наивная Виктория. Когда она поймёт, что люди не меняются?

— Так будет лучше для Ксюши.

— А если малышка сильно привяжется к Каролине? Что тогда? Вдруг Ксюша захочет жить с мамой? — взволнованно говорит Виктория. Она заметно нервничает, салфетку в руках теребит. Её привязанность к Ксюше до сих пор меня удивляет.

— Этого не случится, — не слишком уверенно отвечаю я.

Потому что те же мысли вертятся в моей голове уже третий час подряд. Я жалею о принятом решении, но отменить его не могу. Ксюша была счастлива, когда я разрешил ей остаться с Каролиной ещё на неделю.

Может, я что-то упускаю?

— Ты — очень хороший отец, — произносит Виктория. Она шмыгает носом и смущённо улыбается. Её глаза блестят восхищением. Я сжимаю её ладонь, но вместо радости чувствую смятение.

Виктория в меня влюблена, это видно невооруженным глазом. Ответить ей взаимностью я не могу. Изначально я вообще не планировал вступать с ней в связь, но так получилось. Сам виноват. Переспать с няней своей дочери — верх идиотизма. И наша недавняя ссора прямое тому подтверждение. Виктория не умеет разделять личное и рабочее, я, как оказывается, тоже не справляюсь.

Самый правильный вариант — уволить её и найти другую няню. Но Ксюша меня не поймёт. Да и не хочу я, чтобы Виктория жила в другом доме. Я привык к её присутствию, к нашим разговорам на летней веранде, к совместным завтракам…

— Ты задумчивый, — шёпотом замечает Виктория. — Я могу как-то тебе помочь?

— Да. Расскажи лучше, как прошла твоя встреча с родителями?

Виктория сразу зажимается и выдёргивает ладонь из моих рук, чтобы обнять себя. На её предплечьях появляются мурашки.