Страница 17 из 56
Я протягиваю Громову телефон с открытой статьёй про день рождения в стиле Гарри Поттера. Владимир пробегает глазами по экрану, а затем возвращает мне смартфон. На долю секунды наши пальцы соприкасаются, и я призываю всю свою выдержку, чтобы не дёрнуться. Это будет слишком непрофессионально.
Кончики пальцев приятно покалывает. Я сжимаю руки в замок и говорю:
— Ксюше очень нравится Гарри Поттер. Можно пригласить её одноклассников, заказать тематический торт и фейерверки. Уверена, она будет в восторге.
— Хорошо, — слишком легко соглашается Владимир. А я к долгой битве готовилась, паниковала.
— Я даже разочарована немного, — признаюсь с улыбкой. — Думала, вас придётся уговаривать.
— Ну я же не враг Ксюше. И хочу, чтобы у неё был действительно хороший день рождения. Твоя идея мне нравится.
— А мама Ксюши приедет?
Владимир откидывается на спинку кресла, его лицо ожесточается, взгляд темнеет.
— Нет.
— Но у Ксюши ведь праздник…
— Каролине на это наплевать, — сухо говорит Владимир.
— Но почему? — вопрошаю я в пустоту. Громов не ответит. Да и не должен, конечно. Я лезу не в своё дело. Просто в голове не укладывается, почему мать не приедет на день рождения единственной дочери.
— Она занята более интересными вещами.
— Это какими? Что может быть важнее собственного ребёнка?
— Развлечения. Путешествия. Любовник в конце концов, — ядовито усмехается Владимир.
Я сначала думаю, что ослышалась. Но Громов смотрит куда-то мимо меня, его глаза сверкают ненавистью. И я всё понимаю. Пазл моментально складывается. Каролина заставляла малышку сидеть на скамейке у чужого дома, а сама, наверное, там с любовником развлекалась. И няня Рита её прикрывала. Владимир подал на развод, когда узнал о предательстве жены. И стал таким нелюдимым он тоже из-за этого?
— Вы запрещаете ей видеться с Ксюшей?
Оглушенная его словами, я уже не знаю, о чём думать. До последнего хочу верить, что родная мать никогда бы не оставила свою дочь, если бы не обстоятельства.
— Нет, конечно. Каролина в любой момент может приехать и увидеть Ксюшу. Но она решила оставить дочь со мной.
— Ясно. Извините за то, что я подняла эту тему. Просто девочка нуждается в маме...
— Завтра я поговорю с дочкой и выясню, нужно ли приглашать на праздник её одноклассников. Ты в свою очередь должна согласовать всё с агентством, заказать торт и подобрать Ксюше новое платье. Она любит наряжаться на день рождения. Всё ясно? — холодно уточняет Владимир.
— Да.
— Тогда ты можешь идти.
Глава 10
Владимир
Я паркую машину возле семейного кафе, где мы ужинали вчера, и поворачиваюсь к дочке.
— Пап, мне не нравятся танцы, я не хочу на них ходить, — жалобно произносит Ксюша.
— Почему?
— Там скучно. Движения учить нужно, музыка глупая, я такую не люблю.
Невозможно устоять перед этим умоляющим взглядом, но я привык мыслить рационально.
— Чем же ты хочешь заниматься вместо танцев?
— Мне нравится рисовать, — произносит Ксюша таким голосом, будто опасается моей реакции.
— Рисовать? — я на секунду прикрываю глаза. Совсем не знаю своего ребёнка. Каролина записала её на танцы и бассейн, а я даже не поинтересовался, нужно ли всё это Ксюше. Думал, жена лучше разбирается. Ошибался.
— Да, пап, я хочу стать художником! Буду рисовать людей, и котиков, и природу.
— Хорошо. Давай перекусим и всё обсудим.
Только сейчас Ксюша переводит взгляд за окно и прижимает руки к груди, заметив вывеску ресторана. Я улыбаюсь, когда вижу её радостное личико.
После ухода Каролины наши с дочкой отношения никак не складывались. Мне пришлось отказаться от выгодного контракта и отменить несколько деловых встреч, домой я приходил выжатым, словно лимон, а Ксюша капризничала и спрашивала, когда вернется мама. Что я мог на это ответить? В сердцах однажды голос на дочку повысил, она заплакала и замкнулась в своей комнате. Я не привык просить прощения, после этого у нас всё разладилось.
Виктория попала под горячую руку. Я увидел, как она обнимает Ксюшу, и жутко разозлился. Не на неё. На себя. Ксюша доверилась незнакомой учительнице, а не собственному отцу. Это больно ударило по самолюбию.
Но проще было спустить всех собак на Викторию, чем признать, что из меня вышел плохой родитель.
Хотя с увольнением я погорячился. Ксюша даже сбежала из школы в знак протеста… Я тогда чуть с ума не сошёл. Зато узнал много интересного о методах воспитания моей жены. Каролина обнаглела настолько, что бросала дочку на улице, а сама встречалась с любовником. Я когда услышал об этом, долго прийти в себя не мог. Перед глазами чёрная пелена стояла, от злости рассудок помутился. Ксюша могла пострадать, а я ничего не знал. Зарабатывал деньги, как всегда.
Когда Каролина забеременела, я поклялся себе, что мой ребёнок не будет ни в чём нуждаться. Открыл бизнес, прогорел, взялся за новый. Целыми сутками пропадал на работе, Ксюше внимание не уделял, да и жене тоже. Потом стало легче: я видел первые шаги дочери, читал ей сказки на ночь, укладывал спать. Но появились новые трудности — и я упустил момент, когда Ксюша повзрослела.
Каролина же изменяла мне со своим инструктором по теннису. Я случайно увидел их в ресторане. Никто не отпирался. Напротив, Каролина призналась, что встречается с этим мужиком больше года. Я тогда о нем справки навёл, адрес пробил, хотел рожу ему раскрасить, но передумал. Это Каролина меня предала, с ней и нужно разбираться.
— Я подаю на развод, — поставил её перед фактом.
— Да пожалуйста, — безразлично ответила она. — Мы всё равно с Макаром за границу уезжаем. Отдохнём немного, а когда я вернусь — оформим развод.
— А Ксюша?
— Она останется с тобой. Мне не нужен ребёнок на Бали. Я отдохнуть хочу. Надоело быть женой и матерью! Это не жизнь, а самая настоящая клетка! — смахнула она слёзы с лица. — Ты сумеешь о ней позаботиться, я знаю. Ксюше будет лучше здесь, с тобой.
И она ушла, разрушив мой мир.
— Пап, а мы будем мороженое? — отвлекает меня Ксюша от тяжёлых воспоминаний.
— Нет. Ты можешь есть сладкое, но не каждый день. Хорошо?
— Ну ладно, — вздыхает Ксюша. — Тогда я буду бэтмен-котлетку с пюре и яйцом-пашот. Только яйцо достанется тебе, пап.
— Как скажешь, — улыбаюсь я. Вкусовые предпочтения дочки я запомнил. Она не любит жареные яйца, белую рыбу, лук, капусту и баклажаны. Зато обожает сырники, овсяную кашу, котлеты и макароны. Ну и сладкое, естественно.
Заказ у нас принимает та же официантка, что и вчера. Лара, кажется. Сестра Виктории. Только внешне они не сильно похожи.
— Ксюш, как у тебя складываются отношения с одноклассниками? — приступаю я к главному вопросу.
Дочка кривится и горестно вздыхает. Трогает волосы, начинает вертеть в руках вилку. Её реакция меня настораживает. Значит, и в этом Виктория не ошиблась.
— Там все дружат. Я пыталась заговорить и с Петей, и с Аней, и с Катей, но ничего не получилось.
— Что случилось? Они не захотели с тобой общаться?
— Нет. Петя увидел мой рисунок в тетради и всем сказал, что я художница. Катя засмеялась, мне стало неприятно, и я выбежала из класса.
— А что это был за рисунок?
— Я… маму рисовала.
Её признание, сказанное тихим испуганным голосом, мелкой дробью попадает в сердце. Дышать невозможно, в груди ноет, горит. Я стискиваю челюсти, прочищаю горло и спрашиваю как можно мягче:
— Скучаешь по ней?
— Да.
— Может, пригласим твоих одноклассников в субботу на день рождения? — перевожу тему, чтобы Ксюша не загрустила. — Вряд ли они хотели тебя обидеть, когда назвали художницей.
— Но Катя смеялась.
— А ты нарисуй её, и она перестанет смеяться, когда увидит, насколько ты талантливая девочка. Как тебе такая идея?
— Не знаю, я так ещё не делала. А вдруг не получится?