Страница 6 из 93
– Морган… – поспешил вмешаться король, что маг может заплатить немалую цену за брошенные в ярости слова.
– Я предан Вам и закону, Ваше Величество! Только Вам решать, могу ли я просить о честном суде для девушки, не заслуживающей кары. Ее совесть чиста.
– Гаудана нарушила Договор. Не будет никакого суда, мой брат, – вкрадчиво проговорил Аарон.
– Отступница она или нет, могу сказать лишь я. Кто обвинил ее?
– Магдалина, если я правильно припоминаю. Ваша ученица, – сказал глава караула, обнажая зубы в своем хищном оскале. Это должно было ранить Моргана, и он знал об этом.
– Вы припоминаете, Тревор! – прорычал маг. – Столько лет вы точите на нее свой меч и не смогли запомнить ее имя? Я не знаю, что страшнее для нее – отступники или ваше неоправданно священное правосудие!
– Эта девочка пришла ко мне и требовала, чтобы я вступился за вас, лорд Бранд. Я думал, это обман. Как сам Смотритель может быть околдован простой ведьмой? Но она так забросала меня мольбами, что я поверил ей.
– Гаудана уже признала свою вину, – спокойный голос короля прервал речь Тревора. Аарону не хотелось распалять еще больше злобу Моргана.
– То, как действует Священный караул, может заставить любого усомниться в истинности этих слов. Только я могу сказать темна ли ее кровь.
– Ты не единственный Смотритель этих мест, – проговорил Тревор, отбросив наигранную любезность.
– Хранительница в замке? – тихо спросил маг, обращая свой взгляд на короля.
Аарон молча кивнул, подтвердив его догадку. Его глаза были полны боли и надежды. Он был прикован к трону этим Советом, скован законами своего королевства. Он не мог защитить женщину брата, так много сделавшего для него. Он не мог даже приблизиться к нему в стенах этого зала. Он должен был оставаться справедливым и неумолимым.
– Она здесь, чтобы помочь тебе, – почти прошептал он, не отрывая взгляда от Моргана.
Гудрун так и не смогла прижиться в городе – он был слишком шумным и суетным для нее. Морган не мог поверить, что из-за него она снова оказалась в замке.
Все это походило на обман. Аарон и Стейн, те, от кого он не мог ожидать лжи, прятали глаза от его пытливого взгляда. Он будто бы снова падал с утеса, чувствуя пронизывающий кожу страх. Это правда. Все, что они говорили, – правда. Он ощутил это, как только попытался услышать что-то кроме биения собственного сердца.
Неожиданно Стейн молчаливой тенью встал за спиной Моргана. Эйлейв был прав. Не стоило врываться в зал Совета, не стоило дарить Тревору возможность смотреть на себя с торжествующей улыбкой на лице. Морган поднялся, и последовал за другом, оставив без внимания насмешку главы Священного караула.
– Все, что случается здесь, здесь и остается, – слова короля, обращенные к Совету, звучали предостережением.
Стейн шел немного впереди. Он молчал, и Моргану это было дорого. Он едва находил в себе силы для того, чтобы продолжать идти, словно тяжелый камень взвалили на его плечи и заставили нести эту непомерную ношу. Он поборол волны и пал от слова недруга. Тишина была благословенна для него.
Стейн довел Моргана до покоев хранительницы, пустовавших с тех пор, как она покинула Дагмер. Он вошел, не дожидаясь пока ноющее отяжелевшее сердце заставит его передумать.
Всего одна зажженная свеча стояла на столе, за которым его ждала седая женщина. Она Гудрун неторопливо обирала нераспустившиеся бутоны с собранных трав. Одарив мага своей ласковой улыбкой, она поманила его.
– Твоя прекрасная заступница явилась ко мне среди ночи и рассказала о беде. Бесстрашная, как настоящий воин. Она одна вела повозку в мою чащу, не боясь ни темного леса, ни разбойников, ни зверя.
– Она и есть воин, Гудрун.
– Подойди же ко мне, мальчик, – темнота скрывала лицо Моргана, но Хранительница чувствовала все его смятение. – Или ты страшишься старой женщины, любящей тебя подобно матери?
– Та другая девушка… – начал было он, когда свет свечи наконец коснулся его лица.
– Та, что опоила тебя?
– Где она?
– Тьма течет в ее крови, как быстрые воды горной реки. Хочешь ли ты, чтобы я освободила твою душу, Морган? – она бросила в чашу, стоящую перед ней, лепестки так знакомых ему цветов.
Совсем юным он собирал их дня нее. Тогда он был глуп и говорил, что Тьма не властна над ним, что Тьма не получит его в свои цепкие лапы, а она смеялась и тормошила его черные волосы. Он хотел бы стать таким же чистым, каким был тогда.
Теперь же, он тяжело опустился на колени. Хранительница поднесла к его губам край серебряной чаши и начала свою молитву. Закрыв глаза, он слышал в ней пение и видел перед собой лишь облик той женщины, что посмела украсть его душу.
Покои Моргана. Королевский дворец, Дагмер
Мириам распахнула дверь и открыла ставни, давая сквозняку ворваться в покои Моргана. За окном был солнечный день и воздух звенел, напитываясь морской солью и ароматами хвои. Город дышал полной грудью, все глубже погружаясь в яркую цветастую осень. Моргану всегда нравилось это осеннее предвкушение, оттого Мириам решила подпустить его поближе к нему, раскрыв настеж окно.
Занавески метались из стороны в сторону, с улицы доносились голоса и где-то отдаленно слышалась музыка. Для Мириам все было пропитано ожиданием новой жизни, той, где мужчина, которого она любит, не одержим скверной. Ей нестерпимо хотелось узнать, каков он без нее.
Кровь Смотрителя тоже поет. Мириам и Морган так часто касались Тьмы, что вечно носили в себе ее след. Она была неразличима под защитой их медальонов, Мириам вовсе слышала ее скверно, даже если прямо перед ней стоял маг, чья кровь была темна, как ночь. Но однажды она заметила едва ощутимый шепот и убедилась в нем, сняв с себя медальон, пока Морган был рядом. Так звучала кровь не отступника, а его жертвы. И она стала наблюдать.
Ее наставник был крепок, полон сил, удачлив и богат. Ничто не изводило его. Ничто, кроме необъяснимого чувства к женщине, о которой он никогда не мог ничего рассказать. Мириам видела, как та следует тенью за ним, а он никогда не глядит на нее с улыбкой. Однажды столкнувшись с той женщиной в узком дворцовом коридоре, Мириам будто случайно схватилась за ее руку. И этого касания хватило, чтобы все стало ясно. Она боялась, что не расслышит скверну ведьмы, но та прозвучала отчетливо и ярко. Тогда, отбросив все сомнения, Мириам отправилась к Священному караулу.
И вот теперь, протирая лицо Моргана прохладной водой, девушка ненароком коснулась его груди, там, ближе к сердцу, чтобы знать наверняка. Она вскрикнула от неожиданности, когда он положил свои пальцы поверх ее руки.
– Клянусь, я съел бы сейчас целого вепря, – проговорил Морган, так и не открыв глаза. Он улыбался лишь уголками губ.
От этой едва заметной улыбки на глазах Мириам выступили слезы. Несколько дней он лежал в бреду, освобождаясь от скверны, и девушка почти не оставляла его.
«Я снимала такие проклятия прежде, деточка. Будет хорошо, если первым, что увидит Морган, когда очнется, будет твое лицо. Ты ведь сможешь распознать беду и сама», – сказала ей Гудрун, покидая замок, чтобы поскорее вернуться в привычный ей лес.
И она была права. Это было удивительно хорошо.
– Так как? Теперь ты не слышишь ничего? – спросил Морган, все еще не выпуская ее руку.
Наконец он открыл глаза, а Мириам, смотря на него во все глаза, ощущала только как под кожей бьется его живое сердце. Она смогла лишь покачать головой, стыдясь, что не успела смахнуть свои слезинки, глава На ее коже выступили мурашки и причиной тому был вовсе не ветер, гуляющий по покоям.
Глава 5. Новый дом
Леса Айриндора
Морган очнулся ото сна на полу хижины, там же где прошлой ночью его подкосила усталость. Он лежал один в темноте, стряхивая с себя остатки своих видений. Снаружи до него доносился звонкий девичий смех, и он не сразу поверил в то, что тот принадлежит Мириам – он не помнил, когда в последний раз ему приходилось видеть тень улыбки на ее лице. Еще вчера она была так слаба, что он готов был остаться в этом месте лишь для того, чтобы она набралась сил, и он никак не думал, что ему доведется проснуться под ее радостный щебет, необъяснимо согревающий его душу.