Мой напарник - хакер

– Это не она, – спокойно соврала Буржуа, положив ладони на плечи другу. – Ей незачем так поступать. Да и возвращаться сюда тоже. Слишком много лет прошло.

– Хло, я не ребёнок, не надо, – Адриан сбросил её руки, встал со стула и отошел к окну. – Скоро этот день, поэтому она вернулась, – он бросил взгляд на календарь, число на котором было обведено ярко-красным. – Она дала нам время на поиски как раз до него. А я даже не связал события. Идиот…

– Ты скажешь Ледибаг? – Хлоя сглотнула, не видя больше смысла отрицать очевидное. Перед глазами всплыли воспоминания о том дне, когда пропала мадам Агрест. Хлоя помнила отчаянье в глазах Габриэля, тихие всхлипы Адриана на своем плече и долгие поиски, днями и ночами, без отдыха и передышек. Не забыла она и боль на лице лучшего друга, когда он случайно наткнулся на фотографию мамы на одном итальянском курорте, буквально через пару месяцев после начала поиска. Мадам Агрест была весела и беззаботна и о чем-то кричала фотографу, позируя в легком белом сарафанчике и широкополой шляпе.

Наверное, тогда Хлоя впервые поняла, что может ненавидеть. Она возненавидела мадам Агрест за то, что та бросила Адриана. Но, думала, время притупило это чувство. Как оказалось, зря.

– Да, я пойду туда вместе с Ледибаг. Теперь я знаю, где она будет нас ждать, и мы с ней обязательно встретимся, – ответил Адриан, продолжая смотреть в одну точку, и Хлоя боялась представить. что за картины проносятся перед его глазами. Поэтому, несмотря на боль в ступне, на то, что он мог оттолкнуть её, она подошла и крепко его обняла.

Габриэль стоял у окна, глядя на ночной город, и держал в руках стакан с виски. Пить алкоголь желания не было, но тяжелый хрустальный стакан с янтарной жидкостью давал ему чувство уверенности. Так же, как застегнутые наглухо пуговицы, идеально отглаженный костюм и вычищенные ботинки. Очередной кусочек брони, которая ему так требовалась!

– Месье Агрест, к вам мадам Уайт, – робко произнесли за дверью, и Габриэль отрывисто бросил:

– Пусть войдет.

Едва слышно скрипнула дверь, пряный и свежий аромат цветочных духов защекотал ноздри. Надо же, она по-прежнему предпочитала «шанель».

– А здесь мало что изменилось, – бархатистый низкий женский голос резал острее ножа. Габриэль повернулся и посмотрел на гостью. Одета она была очень строго – белый брючный костюм, туфли на невысоком каблуке, неброский макияж. Золотистые локоны, казалось, посветлели ещё сильнее, на лице появились едва заметные морщинки, но самое сильное изменение было во взгляде. Глаза – некогда яркие и живые, те, в которые он был влюблен без памяти, стали похожи на холодное бутылочное стекло.

– Не могу сказать о тебе того же, – вместо приветствия произнес модельер. Контролировать эмоции было тяжело, но он гордился тем, что голос не дрогнул.

– Какой злюка! Разве так встречают любимую жену?

– Хорошо, что напомнила. Подпиши – это бумаги о разводе, – Габриэль указал на лежащую на столе папку, но гостья её даже не открыла.

– Сколько воспоминаний! – проигнорировав его фразу, воскликнула она, подходя к камину и посмотрев на фотографию, где Габриэль обнимал Адриана. – Он здесь такой милый!

– Положи на место.

– Ох, а это кресло! Я так любила сидеть в нем с ногами. Даже засыпала здесь, когда ты работал. Помнишь, ты укутывал меня пледом? – она присела в мягкое кресло, улыбаясь собственным мыслям, но прежде чем Габриэль попросил её встать, вскочила сама, подходя к его письменному столу.

– И этот гигант на месте! Всё так же завален бумагами. Неужели Натали так и не навела тут порядок? Я думала, она быстро займет мое место!

– Хватит! – Габриэль не выдержал и с грохотом поставил стакан на стол. Виски выплеснулось через край, попав на бумаги.

– А ты всё так же импульсивен, – хихикнула женщина и, подойдя ближе, неожиданно обняла его за талию, прижимаясь всем телом. – Знаешь, я ведь скучала по тебе, – пальчик описал контур лица, едва заметно касаясь кожи. Габриэль застыл, не в силах пошевелиться. Он чувствовал, как разрывается на части. С одной стороны, он сам жаждал этой встречи, долгие годы он думал, что скажет ей, как обвинит в предательстве. Но сейчас, когда она была рядом, слов не находилось. Она стояла так близко, что аромат её духов душил его и лишал воли.

– Шотландский виски? Неплохой выбор, – жена, словно невзначай, коснулась его пальцев, всё ещё державших стакан, и Габриэль отдернул руку, как от огня. Отпрянул назад, сбрасывая наваждение.

– Не играй со мной!

– А кто сказал, что я играю? – она усмехнулась, розовый язычок по-кошачьи облизнул пухлые губы, но, не увидев на его лице должных эмоций, женщина отступила назад, и её взгляд снова стал равнодушным.

– Ты тоже постарел, – заметила она с едва заметным укором в голосе.

– Набрался мудрости.

– Сомневаюсь, – мадам Уайт, как она теперь себя называла, фыркнула и, забрав его стакан с виски, отошла к камину. Уселась в свое любимое кресло, закинув ногу за ногу. – Зачем ты хотел со мной встретиться?

Габриэль скрестил руки на груди.

– Оставь в покое моего сына.

– Адриан и мой сын тоже, – напомнила женщина, сделав глоток виски.

– Ты потеряла право называть его так, когда бросила нас.

– Поправка – я уехала от мужа-деспота, который закрыл меня в четырех стенах, не разрешал заниматься ничем, кроме семьи, а сам до ночи пропадал на работе. Да ты изменял мне с работой! Не удивлюсь, если ты испытывал оргазм от удачного показа! – от её хладнокровия не осталось и следа. Кажется всё, что она накопила за годы расставания, вылились в злые слова, слетавшие с её губ.

– Да плевать, что ты бросила меня! – взорвался Габриэль, не слушая обвинений. Он и сам понимал, что виноват, что должен был относиться с большим вниманием к своей семье. И, видит Бог, он с лихвой расплатился за своё равнодушие. – Но ты бросила Адриана! А теперь хочешь с ним встретиться, как ни в чем не бывало? Лезешь в его личную жизнь, портишь жизнь его девушке! О чем ты вообще думаешь?!

Он резко оборвал себя, осознав, что сорвался на крик. Отголосок испуга и вины проскользнул во взгляде жены, но стоило ему упомянуть о Маринетт, как в глазах снова застыл лед. Женщина поднялась с кресла и медленно приблизилась к Габриэлю.

– Так вот кто тебя заботит: Маринетт Дюпэн-Чэн, начинающий талантливый модельер… Как я не поняла сразу! Семья? Ха! Тебе по-прежнему важнее дела фирмы. Ты никогда не упускал возможность обогатить компанию такими кадрами. Эх, жаль, что ты узнал, чьи были эскизы, такой знатный скандал пропал! Впрочем, не меньший скандал разразится, если узнают, что твой новый, подающий надежды модельер – таинственная Ледибаг, не так ли? – последние слова она буквально выплюнула ему в лицо.

– Маринетт – Ледибаг? – ошарашено произнес Габриэль, и мадам Агрест рассмеялась, увидев его недоумение.

– Неужели ты не знал? Это она защищает город... от тебя, Хищная Моль! – женщина развернулась к выходу и бросила через плечо. – Не вздумай мешать мне встретиться с сыном! Иначе я расскажу правду о супергероях во всём её неприглядном свете. И ты потеряешь всё, – сказала она и ушла, громко хлопнув дверью.

В комнате отчетливо пахло выпивкой. Габриэль Агрест спал на диванчике на спине, спустив одну ногу на пол, в расстёгнутой рубашке, на которой расплывались пятна от виски. Пустой стакан валялся рядом на полу, там же лежала бутылка, содержимое которой успело впитаться в дорогой белоснежный ковер, оставив на нём темное пятно.

– Серьёзно, опять? – Натали закатила глаза и, с трудом приподняв ногу начальника и друга, положила её на диван. Устроила самого Габриэля в более удобную позу, сунув под голову подушку и накинув сверху плед – перед тем, как заснуть, он включил кондиционер на полную мощность, и в кабинете было прохладно. Модельер заворчал, но не проснулся, и Натали едва сдержала порыв вылить ему на голову принесенный стакан с водой.