Страница 9 из 60
— Печальная история, — искренне посочувствовала я.
Девушка лишь пожала плечами.
— Все могло бы сложиться куда хуже, — весело проговорила она, но я видела, что она старается убедить этим весельем не столько меня, сколько саму себя. — Я росла в королевском замке, меня обучали всему, что требуется знать королевским горничным, у меня была Мистра и даже своя комната, маленькая, но очень хорошая. А потом меня заметили вы и забрали к себе. И моя жизнь стала просто замечательной.
Я грустно улыбнулась. Не знаю, кого она видела, когда смотрела на меня, но я точно не могла быть кем-то, кто сделал жизнь другого человека замечательной.
— Бал! — вдруг не своим голосом завопила Боня, подхватываясь с пола с ловкостью боевого кенгуру. — Госпожа, пора собираться!
И не спрашивая разрешения, она ухватила меня за руку и потащила к двери, которую ранее Альмод обозначил как вход в будуарную комнату.
— Ты упоминала, что твой отец — из низших сидхе, — припомнила я, пока Боня туго затягивала шнуровку корсета у меня на спине. До этого мне пришлось пережить длительный и мучительный процесс по примерке платьев. Боня горела яростным желанием выбрать для меня самый лучший и самый красивый, хотя я настойчиво не понимала, что там можно выбирать — все платья, имеющиеся в гардеробной, представляли собой длинную череду блестящего пышного нечто, местами украшенного разноцветными драгоценными камнями. Все очень дорого, шикарно, абсолютно непрактично и страшно неудобно. — Что значит низший?
— Есть разделение, — с готовностью начала объяснять Боня, пока её ловкие пальце все туже и туже утягивали меня в талии, оставляя с каждой секундой все меньше возможностей, чтобы нормально дышать. — Все сидхе делятся на высших и низших. К первым относятся королевская семья, главы Великих Родов и их близкие родственники. По сути, все сидхе состоят друг с другом в родстве, в той или иной степени. С рождаемостью дела обстоят не очень хорошо, редко в какой паре есть больше двух детей. И тем, кто желает вступить в брачный союз выбирать особо не из кого. Поэтому к своей семье сидхе причисляют лишь наиболее кровно близких — детей, родителей, родных братьев и сестер. Остальные уже к семье не относятся и находятся на том же положении, что и все.
— То есть, высших сидхе не так много, — заключила я.
— Да, — подтвердила Боня, все еще шурша завязками на платье, оставаясь за моей спиной. — Высшие сидхе находятся на привилегированном положении, они неприкосновенны, попытка убийства высшего сидхе вне рамок дуэли карается смертной казнью. Остальные сидхе относятся к низшим, некоторые из них аристократы, некоторые — нет, все зависит от того, в какой семье и от каких родителей родился. Но и те, и другие прав имеют значительно меньше, чем высшие. Например, у низших сидхе нет собственных самостоятельных владений. Им запрещено владеть землей.
— Почему? — прохрипела я, потому что в этот момент Боня особенно сильно дернула за шнурки, очевидно, пытаясь переломить меня пополам.
— Владение землей — это привилегия, которая даруется лично королем. В своё время первые туаты получили свои территории от королевы Гемеры, прапрабабушки нынешнего короля Аэрна.
— Слушай, я вроде не бегемот, зачем так затягивать? — не выдержала я, хватаясь за бок.
— Потому что мужчины-сидхе очень любят формы и изгибы, — с трудом проговорила Боня, как раз находясь в процессе подстраивания меня под вкусы местного мужского населения. — Но им не повезло.
— В чем же? — проскрипела я.
— Чистокровные женщины-сидхе имеют очень худощавое телосложение, — глубоко выдохнув, объяснила Боня и покинула, наконец, стратегическую позицию за моей спиной, став сбоку и начав поправлять и одергивать складки на пышной юбке больше похожей на матерчатый колокол. — Они высокие, тонкокостные, лишь с едва заметным намеком на грудь и полным отсутствием бедер.
— Когда груди нет, а вместо неё только намёк — это печально. Значит, местные аристократки костлявы, как пересушенная на солнце старая вобла. Тип «женщина-грабли», очень удобный садовый инструмент, но крайне неподходящий для спальни, — заключила я и попыталась пошевелиться. В затянутом наглухо корсете сделать это было очень затруднительно. — Слушай, как в этом танцуют?
— О, это целое искусство! — просияла улыбкой моя горничная.
— Угу, мне явно недоступное, — угрюмо ответила я. — В этом орудии для пыток даже негде оружие спрятать!
— Зачем вам оружие? — выгнули брови Боня, поправляя очень глубокий, едва ли не до самой души, вырез, пытаясь приподнять мою и так уже задранную корсетом грудь еще выше. — Вы же можете использовать свои способности.
Я замерла и с подозрением уставилась на горничную.
— А можно?
— Вы — наследница короля Аэрна, — снисходительно глянула на меня горничная. — Вам все можно.
— Да оставь ты уже в покое это декольте! — не выдержала я, легко одергивая руки девушки. — Через него и так уже желудок почти видно!
— Нет, не думаю, — внимательно оглядев меня с ног до головы, серьезно ответила Боня.
— Это была шутка, — отмахнулась я, подняла полы платья, доковыляла, словно раненная утка до стоящей под стенкой софы и с наслаждением рухнула на мягкое сидение. Ну, как рухнула? Аккуратно присела, потому что согнуть спину в этом ужасном платье было невозможно. А потому сидела я на краешке с ровной, как спица осанкой и ненавидела весь мир. — Тот, кто придумал корсеты, явно ненавидел всех женщин.
— Может быть, он просто хотел сделать женщин еще красивее? — с улыбкой предположила Боня, начав собирать те платья, которые она отвергла как неподходящие, а я как «лучше сдохнуть, чем это надеть».
— Но почему «красиво» должно быть равно «мучительно»? — задала я риторический вопрос, не ожидая ответа и тут же решив вернуться к другой, более животрепещущей теме. — Так, что там про прабабушку было? Ту, которая дарила земли первым туатам?
6.
— Прапрабабушка, — поправила меня Боня, для которой подобные моменты были очень важны, в отличие от меня, которой было просто все равно. — Гемера, прямой предок короля Аэрна, правила очень давно, еще в те времена, когда сидхе проживали в мире людей и не были разделены на благих и неблагих. Гемера, согласно легенде, была дочерью Нимфеи, богини Вечной Тьмы. Сама Нимфея считается праматерью всех сидхе, она же была первой королевой. Поговаривают, что и этот мир, где сейчас обитают благие и неблагие создала тоже Нимфея, спасая своих детей.
— Значит, это она — Первая из сидхе, — со вздохом облегчение я вытянула ноги и скинула узкие, бесконечно неудобные туфли на высоких тонких каблуках, больше подходящих для убийства, а не для танцев. — А кто был папой?
Боня, которая в этот момент укладывала в сундук платье с особо пышной юбкой, подняла голову и удивленно моргнула:
— В смысле?
— Я не большой специалист в сидховедении, — криво ухмыльнулась я, — но что-то мне подсказывает, что для появления детей нужные двое. Если разве что сидхе в древности не размножались почкованием.
— Нимфея была богиней, — сказала Боня так, словно это всё объясняло.
— А, ну да, как я сама-то не догадалась, — пробормотала я, почесывая затылок. — Ладно, и что было дальше? Рассказывай, я предчувствую крутую семейную историю.
— У Гемеры был младший брат, Нокс, который одновременно являлся её мужем, — покорно продолжила горничная, шурша скользкой тканью особенно блестящего платья, которое никак не хотело запихиваться в деревянный короб. — После ухода матери, они вместе правили сидхами, как король и королева.
— Интересные семейные традиции, — хмыкнула я, наблюдая за руками девушки и мысленно поражаясь её терпению.
— Да, брать в супруги близких родственников — очень давняя традиции, которая до сих пор существует, — признала Боня. — У Гемеры и Нокса было двое детей — дочь Дану и сын Миль. И все было хорошо, до определенного момента, когда Нокс вдруг посчитал, что он должен править один, а не наравне с супругой. И потребовал, чтобы жена отправилась в Бездну Хаоса, куда ушла их мать. Но Гемера не согласилась покинуть своё расширяющееся королевство, где её почитали не только как правительницу, но и как богиню.