Страница 95 из 132
Минут десять ушло на то, чтобы определиться с формулировкой клятвы.
— Ее нельзя будет нарушить, или мы все останемся без магии, — рассуждал Рыжий, поглядывая при этом на меня. Наверное, сомневался, что я знаю про эту клятву. — Следовательно, нужно, чтобы клятва действовала до конца обучения. Но только в Арлиссе, потому что тащиться, например, за демонологом в Средние миры я не хочу. Однако местом клятву ограничивать глупо: враги могут появиться и в Арлиссе. А мы же клянемся, чтобы не укокошить друг друга, а? К тому же защищать от наказаний наставников? Тоже неправильно…
В общем, странно, что формулировку выбирали всего десять минут, а не три часа.
— Ну что, все готовы защищать друг друга во время экзамена? — спросил под конец Рыжий.
Спустя минуту раздумий — ужасно, но они над клятвой думали больше, чем над убийством Криденса, — согласились также все. Альв с клинками, правда, уточнил, нет ли среди нас скрытых самоубийц.
— А как ты думаешь, раз уж мы все здесь собрались, — съязвил Рыжий.
Больше ни у кого вопросов не нашлось.
Для клятвы мы все назвали свое имя — и повторили чужие, после чего золотые нити протянулись от каждого из нас, словно гигантская паутина. С непривычки я схватился за сердце — дыхание участилось, перед глазами потемнело. Я попятился, оперся на стену и вздрогнул, почувствовав легкое прохладное прикосновение ко лбу. Почти как у Шериады — и также от него стало легче.
Альв-целитель улыбнулся мне, убирая руку.
— Ты привыкнешь, — тихо сказал он тем же тонким потусторонним голосом, как и у его брата. Который настороженно следил за нами.
Криденса, все еще без сознания, тем временем усадили в единственное уцелевшее кресло, скрепили его руки и ноги алыми призрачными цепями, и Адель с явным удовольствием отвесила Ворону хлесткую пощечину.
Признаюсь, мне тоже доставило некоторое удовольствие смотреть, как растерянность в мутных глазах Криденса сменяется гневом и тут же — страхом. Этот человек ни во что меня не ставил лишь потому, что я не умел так же хорошо размахивать мечом, как он. Более того — он желал моей смерти. И хотел выпить мою магию — а как я понял, ее у меня немало.
Короче, типичный нуклийский аристократ.
— Мы тут подумали и решили, — сообщил ему Рыжий. — Что ты в меньшинстве. Мы поклялись силой, что будем защищать друг друга. Поэтому у тебя есть выбор.
Пока он все это говорил, Криденс изо всех сил пытался освободиться. Никто не обращал на это внимания, а у меня снова зашумело в ушах и закружилась голова — от всплеска магии.
— Или ты станешь одним из нас и поклянешься защищать каждого из команды — тогда мы сделаем то же самое в отношении тебя. Или — мы тебя убьем. — Рыжий лучезарно улыбнулся. — Лично я за убийство: ты мне не нравишься. Решай, у тебя пара минут, прежде чем наш куратор вернется.
Я понял, что могу прямо сейчас стать свидетелем убийства. Перед глазами поплыло, к горлу подкатила тошнота.
— Лучше сядь, — тихо сказал мне целитель. — Станет легче.
Я закрыл на мгновение глаза и действительно опустился на пол. В ушах шумело, тонкий голос целителя что-то говорил, но я не понимал что. Может, читал заклинание?
Криденс храбрился. Сначала он, конечно, как любой мальчишка-аристократ на его месте, сказал:
— Не советую. Мой отец с удовольствием расправится с каждым из вас.
Альв с клинками рассмеялся. Даже его брат улыбнулся:
Рыжий закатил глаза:
— Ну да, давай еще родителями померяемся!
— Тем более что ты лжешь, — добавила Адель. — Твой отец и пальцем ради тебя не шевельнет. Весь Нуклий это знает.
Криденс на это никак не отреагировал. Он закрыл на мгновение глаза, потом медленно произнес:
— Я поклянусь. Отпустите меня.
— Да сейчас! — хохотнул Рыжий. — Вперед, клянись так.
— Клятва силой не может быть принесена по принуждению, — высокомерно отозвался Криденс. — Ты бы знал это, если бы родился в Нуклии.
Рыжий хмыкнул и врезал ему кулаком в живот, причем Криденс даже согнуться и отдышаться не мог. Впрочем, он лишь покраснел — не застонал и не вскрикнул.
— Может, все-таки убьем его? — спросил Рыжий, ни к кому не обращаясь. — Он меня бесит!
Никто не откликнулся. А мгновение спустя Криденс выдохнул:
— Какова формулировка?
Далее, как сказала бы Тина, происходил форменный цирк. Криденс никак не мог запомнить слова клятвы. Он постоянно ошибался, не выговаривал слова, говорил с акцентом хуже чем мой. Было видно, что он отчаянно тянет время.
Рыжий терпеливо заставлял его повторять. Девочка-иллюзионистка хихикала. Альвы о чем-то спорили… То есть целитель слушал, а его брат возмущенно шептал ему на ухо. Их крылья время от времени подрагивали.
Адель наводила порядок, и от взмахов ее рук щепки складывались обратно в мебель. Скоро в воздухе парила не только люстра, но и сломанные стеллажи, а также пара тумбочек и кресла. Потом круговерть успокоилась, и даже люстра, дернувшись пару раз, поднялась обратно под потолок.
Удивительно, но комната теперь выглядела как прежде. Книги собрались по листам и устроились обратно на стеллажи. Даже стеклянные безделушки склеились обратно. Ничто больше не напоминало о магическом поединке, кроме разве что помятого вида Криденса, который в очередной раз ошибся со словами клятвы. И воздух вокруг него засиял алым. Рыжий вскрикнул, схватившись за окровавленную щеку. Альв-целитель метнулся к нему, но был пойман за руку братом.
Потом на Криденса упала зеленая сфера, и он распластался в кресле, бледный, как мертвец.
— Или ты клянешься, — хрипло произнесла Адель, глядя на подрагивающую люстру. — Или я убью тебя, Криденс. Считаю до трех. Раз. Два.
— Клянусь, — выдохнул Криденс, его лицо при этом исказилось от боли: не то от заклинания, не то от клятвы. — Клянусь…
Адель выслушала, как он на этот раз правильно произнес все слова и перечислил наши имена — теперь без ошибок. Потом улыбнулась — и Криденс скорчился на полу у кресла, кашляя так, что я подумал, что у него тоже чахотка.
Пришла наша очередь клясться защищать его, и мы поклялись.
— У нас пять секунд, друзья, — возвестил Рыжий. Альв-целитель как раз отошел от него, и я заметил, как ослабли и повисли его крылья. Зато у Рыжего крови как не бывало. — Возвращается наш куратор. По местам. Мы — цивилизованные маги, мы тут просто беседовали, — со смешком добавил он.