Перебежчик

Я снова заподозрил, что Нина Ивановна имеет большое желание высказаться. Однако, если это и было, она все равно не решилась произнести вслух свои мысли.

Ниночка, прощаясь, молча протянула мне руку, которую я пожал в ответ. Не видел повода этого не сделать. Хотя, с левой стороны раздалось тихое «хмыканье». Но игнорировать жест Филатовой было некрасиво. В конце концов, я же не мудак какой-нибудь. Она взяла свою сумочку со своих же колен, поднялась и пошла следом за Вадимом.

Да, Ведерников был прав. Ниночка боится Белобрысого до одури. Выходит, Игорь Леонидович насчёт этого факта не соврал. Марков, похоже, на самом деле держит ее на коротком поводке. Если вспомнить рассказ сумасшедшей матери Филатовой, Вадим приехал в деревню, чтоб отыскать доказательства связи этой семьи с человеком, которого даже реабилитировать отказались. Хотя, был период, когда всех подряд из врагов народа переквалифицировали в пострадавших от произвола. Соответственно, на тот момент Вадим уже знал, что Ниночка — внучка Рюмина.

Что-то до хрена Белобрысый у нас знает. И про Комарову, и про Филатову. Кто-то сливает Вадимке информацию. Подозреваю, он с Ниной Ивановной познакомился целенаправленно. Изначально был в курсе, она ему не только пригодиться, но и станет послушным оружием в руках.

— Вот и поговорили. — Тихо прокомментировала Александра Сергеевна. Она по-прежнему пялилась на сцену и вслед уходящей Ниночке даже не глянула.

— Молодые люди. У вас есть совесть? — Снова начал возмущаться кто-то сзади. — Вы мешаете смотреть постановку. Это недопустимо, в конце концов.

Комарова покосилась на меня. Я на нее. Вообще, конечно, явно что-то пошло не так. Мы должны были обсудить с Марковым конечный этап подготовки. В частности, то, что касается Филатовой и Ведерникова. Договориться о некоторых деталях. Ну, и в связи с нежданной кончиной Лилички, я бы хотел знать, кто угробил актрису. Потому что только имя убийцы даст мне понимание, зачем это сделали? Какое отношение ее смерть имеет ко мне. А я уверен, точно имеет.

Тем не менее, мы с Комаровой высидели до конца спектакля. Торопиться было некуда. Вернее, конечно, есть, куда, но я рассудил, сейчас не нужно пытаться догнать Маркова.

Во-первых, ему необходимо успокоиться, иначе разговор у нас не сложится. А вот мордобой –очень даже. В любой другой ситуации, честно говоря, вообще не против. Но не перед появлением Кастро. Мы с Вадимом точно не друзья, однако, переводить его в лагерь радикальных врагов тоже глупо.

Во-вторых, Филатова, в обществе которой Белобрысый находится, — совершенно ненужный свидетель.

Соответственно, даже не обсуждая это вслух, мы с Александрой Сергеевной остались в театре. Причём, явно и она, и я не особо вникали в то, что происходит на сцене. Оба мы были погружены в свои мысли до самого финала представления.

Не знаю, о чем думала Александра Сергеевна, а я — соображал, чего теперь ждать от Белобрысого. Он явно решил, будто смерть Лилички — моих рук дело. Отличная, конечно, репутация у Максима Сергеевича. Даже Вадимка, предатель и мутный тип, считает его хладнокровным убийцей. Похоже, пока Марков следил за Беляевым, составил лично свое мнение о нем… Марков… Следил за Беляевым… Мне захотелось со всей силы шлепнуть себя по башке.

— Черт!

Я вытаращился на сцену, переваривая догадку, которая пришла мгновение назад в голову. Догадка эта настолько очевидна, что я сам себя готов был убить за глупость. На сцене как раз раскланивались актёры. Я вскочил с кресла, соображая, как лучше сейчас поступить.

— Не думала, что Вас так затронет спектакль. Вы не похожи на человека с тонкой душевной организацией. — Комарова, расценив мой порыв по-своему, тоже встала и начала хлопать в ладоши. «Браво» и «бис» не кричала. Хоть на этом спасибо.

Меня же от от аплодисментов удерживали две вещи. Первая — хотелось уже быстрее оказаться на улице и разыскать Вадима. Нам надо поговорить до того, как настанет утро и приедет команданте. Марков следил за мной. То есть, за Максимом Сергеевичем. Соответственно, он должен знать, где Беляев бывал, чем занимался. В этой информации есть шанс найти подсказку, как именно мой предшественник собирался избежать наказания за смерть Кастро.

Вторая причина, по которой хлопать в ладоши не мог, — одна моя рука была немного занята. И пока что я не имел возможности переложить в карман находящийся в кулаке предмет. Рядом была Комарова. Я уже эту особу знаю. Она ухитряется заметить то, что вообще не должна. А мне сложно будет объяснить Александре Сергеевне, за каким чертом Филатова во время рукопожатия передала из ладони в ладонь ключ. Потому что сам не понимаю, почему она это сделала.