Новая жизнь: Закалка.

Ага, как бы не так, они только начались. Сколько мое сознание находилось во тьме я не помню, год, два или десять — это неважно. Мало того, что общаться было не с кем, так даже поговорить сам с собой не мог! Рта-то у меня нет даже выматериться о том положении, в которое я попал не было возможности.

Хорошо, хоть мыслить не перестал, но, мать вашу, как же скучно, хоть интернет подключили бы… А то все время одна картинка — квадрат Малевича.

В общем, малость я в небытие подустал, но и это мучение тоже закончилось, сменившись другим.

Поначалу меня стало куда-то тянуть. Первые мгновения сила притяжения была медленной, но со временем скорость постепенно увеличивалась, покуда я наконец не увидел среди этого черного бесконечного пространства белое пятнышко. Именно к нему меня тянуло.

Мгновение и я стал чувствовать, но не мог пошевелиться. Меня будто что-то сдавливало. Место, где я находился, было теплым, но и одновременно мокрым. Глаза открыть не получалось, попытавшись пошевелить конечностями, пусть и слабо, но у меня получилось, но все время во что-то упирался. Такие небольшие усилия привели к тому, что я слишком устал и уснул.

Проснулся от того, что жидкость, в которой я находился, резко исчезла, а меня стали куда-то толкать.

Все эти действия были такими неприятными, что хотелось выть от досады и своей никчемности. Хреново, что в данной ситуации я ничего не мог сделать.

Рождение… Ага… Я снова родился и сейчас размышляю, что хуже, быть в небытие или заново родиться? За несколько дней я так и не решил. Потому что момент рождения не самый приятный. Все тело болит, холодно, еще и не вижу нихрена, сплошные темные пятна с небольшими проблесками света.

«Шлеп»

— Аааааа…. — Пытался я закричать от того, что какой-то муд… врезал мне по заднице, но вместо крика получился плач младенца.

Черт, больно! Где-то я читал, что при рождении детей бьют, чтобы они закричали. Так они учатся дышать, но не мне вам рассказывать такие банальные знания, это же я со школьным образованием.

Проревев пару минут, я просто устал и уснул, да как же это блаженно уснуть, такой прекрасный милый сон. Снилось, что я плыву на облаке и смотрю на землю с высоты. Свободен от всех оков, и ничто меня не ограничивает: ни ущербность, ни родители, ни государство! Ибо они там на земле, а я здесь, смотрю на них сверху! С самой высоты, куда не добраться простому смертному.

Бред какой-то приснился.

Проснувшись и открыв глаза, я испугался, так как забыл, что мое зрение еще только развивается. А сейчас я увидел проблески света и огромный темный силуэт, который потянул в мою сторону руки.

— Уйди! Ааааа, Нечисть! Что тебе от меня надо? Куда я попал, страхолюдина? — Попытался я разговаривать, вот только вместо привычных слов получилась невнятная тарабарщина.

«Аоооуууыыыы, Аааа, Ууугггууу» Ну вы поняли, звуки, издаваемые младенцем, мало похожи на осмысленные слова.

— Влоаошу? Вар! проолука! Ванду кул сар дор!

В ответ прозвучала какая-то невнятная тарабарщина, этот монстр еще и разговаривает, но языка я совсем не понял.

Руки и ноги были плотно чем-то связаны, на ощупь не очень приятной тканью.

Черт, я в заложниках! Ладно, шучу, я уже понял, что это скорее всего мои новые родители. Только с моим зрением я покуда не могу даже понять, где нахожусь, так мы снова стали двигаться. Темный монстр передал меня другому темному монстру поменьше, еще и пошире. Если судить по комплекции, первым был мой новый отец. Та, что сейчас меня взяла на руки, мать, скорее всего немного пухленькая, совсем на чуть-чуть крупнее бати.

Но мой новый батя скорее всего примерно на головы две выше матери. Жаль, я еще плохо вижу, все же довольно интересно, куда я попал?

После мать передала меня к тени поменьше. Ага — это скорее всего либо сестра, либо брат. Та, подержав меня на руках, снова передала меня следующему монстрику, который был еще меньше. Лять, сколько же вас здесь? За тридцать лет жизни максимальное количество людей в моей компании были всего лишь двое — это отец и мать. И то, это и компанией не назовешь, так, отругают и свалят на работу. Еще правда с няньками пару раз словечком перекинулся! В основном, похабные шуточки в их сторону кидал, отчего те награждали меня лишь презрительным взглядом. Эх… Жаль, что перед смертью своей предыдущей мамаше не рассказал, что батя всех нянек трахал, покуда та была на работе.

Ну да и плевать, пусть и дальше думает, что она королева мира, а папаша на стороне будет иметь уже только домработниц, ибо после моей смерти няньки уже не нужны.

После самого мелкого «темного» меня вернули к матери.

Первое время на фоне о чем-то разговаривали, но я, естественно, ничего не понимал.

После мать притянула меня поближе и прижала ртом и носом к чему-то мягкому. Поначалу я сопротивлялся и пытался отстраниться, думая, ну вот, не успел родиться, снова пытаются избавиться, а я еще и не могу ничего сделать. Но потом сообразил, что моя новая мамаша пытается сделать. Я как раз чувствовал голод, и данная процедура была как нельзя кстати. Опущу подробности, как все это происходит, ибо мне не совсем комфортно рассказывать такое.

Во время всасывания материнского молока, я даже не заметил, как уснул. Все же данная процедура имеет медитативное воздействие на организм ребенка.

Проснулся я оттого, что меня кто-то гладил. Открыв глаза, увидел тень над собой что, протянув руку, гладила мою голову. Если судить по размерам, это была тень три, что идет следующей по размерам после мамаши. И все же это скорее всего сестра, так как присутствуют длинные волосы, что спадают надо мной и касаются моего лица. От сего действия мне стало щекотно, и я даже чихнул. На этом действия моей сестры закончились, и та неумело вытерла мои сопли и удалилась. Я снова уснул, черт, быть младенцем так сложно.

Проснулся я от того, что я обосрался. Мокрая, вонючая, еще и с каждым мгновением холодеющая жижа растекалась внутри моих пеленок.

Бля, да я даже ничего не почувствовал, какого хрена? Неужели все дети такое испытывают? Если да, то тогда понятно, чего они ревут, не утихая. Тут одним плачем не отделаешься, если бы конструкция позволила бы, хорошенько выматерился на великом и могучем… Вот только мало того, что я местный язык не понимаю, так еще и на русском говорить не могу, все из-за моего детского тела.

Попытавшись изобразить плач, на который только через минут пять прибежала мать, я моментально успокоился. Та, увидев, что я резко успокоился, стала в ступоре и смотрела, что со мной не так.