Страница 75 из 76
Медицина всё ещё не давала никаких ответов. Люди умирали, состояние Вики ухудшалось, а я бесился из-за собственной беспомощности. Дважды ругался с Толей и приказывал притащить ко мне этого ублюдка Хизмэя, но каждый раз понимал, что это не решит ровным счётом ничего. Доказательств нет и надавить нам на монаха нечем.
Тем временем из лазарета выписали первых выздоровевших пациентов. Медики так и не смогли понять чуда их исцеления, но помимо них на поправку шли ещё несколько человек. Процент не сильно большой, однако стала прослеживаться некая закономерность. Её не брали во внимание работники медицины, зато почти сразу заметил Толя.
Это стало поводом второго срыва и истерики с моей стороны. Короче все, кто шёл на поправку, являлись постоянными прихожанами храма Инай.
Я орал и требовал притащить мне этого ублюдка Хизмэя, приказывал вывернуть его мехом вовнутрь и несколько раз самостоятельно собирался исполнить угрозу. Скорее всего, именно так бы и произошло, потому как Толя с Баталиным вряд ли смогли бы меня удержать, но это прекрасно получилось у Вики.
Пришлось в очередной раз смириться с положением вещей, а заодно выслушать предложения близких.
— Я понимаю, как всё это выглядит, Глеб, — начал оперировать аргументами Толя, — но и к крайним мерам переходить нельзя. Слишком мало данных. А если завтра пойдёт на поправку кто-то из тех, кто даже близко к храму не приближался? Ты хоть представляешь, как это будет выглядеть? Люди и так на взводе…
— Толя, ты же сам всё видишь…
— Вижу, но доказать не могу. Если бы под подозрения попал кто-то ещё, я бы его уже наизнанку вывернул. Но у этого ублюдка половина города под влиянием, они же все здесь через пять минут соберутся. А что мы им скажем?
— Да мне насрать! Вика умирает, ей с каждым днём становится хуже!
— А ты уверен, что он сможет ей помочь? Что, если он пойдёт в отказ и готов будет пожертвовать собой, лишь бы удержать легенду? Это не выход, Глеб, нам нужно точно понимать все последствия.
— Если она умрёт, я лично выпотрошу его прямо у всех на глазах и мне плевать, что обо мне подумают люди!
— Давай так, я допрошу тех, кто поправился и попытаюсь узнать у них хоть что-нибудь. Только я тебя умоляю, Глеб, не лезь, ты сейчас не можешь принимать здравые решения.
— По-моему, только я здесь и умею мыслить здраво, — буркнул я в ответ. — Действуй, Толя, делай уже хоть что-нибудь!
— Тут вчера одна интересная мысль проскочила, — почесал переносицу тот. — Ты же имеешь самый непосредственный контакт с заразой и даже ни разу не икнул, так?
— Ну? — нетерпеливо подтолкнул его к продолжению я. — Не томи, Толь, вот что у тебя за привычка такая, издалека вечно заводить?
— Может попробовать вам с Викой переливание устроить? У тебя какая группа?
— Первая положительная, — задумчиво произнёс я. — По идее, я с большинством совместим, лишь бы резус совпал, давай попробуем.
— Ща, медицину приведу, — сразу засуетился тот.
— И людей допросить не забудь!
— Я, по-твоему, кто? — округлил глаза Толя и схватил рацию. — Сына, давай действуй, добро дали и оставшегося медика ко мне.
— Принял, — сухо ответил тот.
Наконец-то произошли хоть какие события с момента начала слежки и эпидемии. Нервозность от этого, конечно, не прошла, скорее, напротив — усилилась. Однако даже получение отрицательного результата уже будет лучше, чем совсем ничего. Надоело занимать выжидательную позицию.
Буквально минут через пять ко мне завели перепуганного до полуобморочного состояния медика. Но после объяснений он немного расслабился и приступил к работе.
Я представлял себе прямое переливание несколько иначе. Ожидал, что меня уложат рядом и присоединят нас друг к другу, при помощи капельницы. Но нет, доктор выкачал с моей вены примерно пол-литра крови, а затем для чего-то сменив иглу, перелил её Вике. Теперь оставалось только ждать.
В это время Толя занимался перекрёстным допросом первой тройки излечившихся. А я снова принялся метаться по квартире, не зная, чем бы себя занять. Хуже нет, чем вот так прибывать в неведении и ожидать хоть каких новостей.
Прошло не меньше трёх часов, прежде чем рация вызвала меня голосом Толи.
— Ну, чего? — сразу без прелюдий спросил я, когда с разбегу ворвался к нему в кабинет.
— Кажется, есть, но то опять всё косвенное, — с не очень довольным видом заявил тот. — Короче, этот Хизмэй в последнюю неделю взялся устраивать что-то типа причастия. Всем прихожанам давал выпить ложку какого-то горького дерьма. А недавно приходил в лазарет под видом заботливого парня и как думаешь, что он там делал?
— Угощал всех волшебным снадобьем, — пробормотал я.
— Именно так, — хлопнул в ладоши тот. — А уже к вечеру люди в разной степени пошли на поправку.
— Толя, нам пиздец, походу, — поднял я на него уставший взгляд.
— С чего вдруг? — не сразу сообразил тот.
— А ты подумай, — ухмыльнулся я. — Этот ублюдок сейчас будет воспеваться всем городом, как спаситель. А ведь мы с тобой всё это время сидели взаперти, прятались от людей, которых чудесным образом спас долбаный Хизмэй. Ты хоть представляешь, что сейчас начнётся?
— Но ведь ты понимаешь, что всё это значит? — моментально сделался серьёзным тот. — Эта болезнь, она не взялась из ниоткуда, он её принёс, потому и знает, как нужно лечить. Чудес не бывает, у нас есть, что ему предъявить, Глеб.
— Мы только что утратили на это последний шанс, Толя, — покачал я головой. — Всё, на что мы сейчас способны, это восхвалять Инай вместе с остальными, а заодно пылинки сдувать с нашего спасителя.
Я уселся на пол и закрыл лицо руками.
— Твою же мать, Толя, как мы могли так жидко обосраться, а? — пробормотал я прямо сквозь ладони. — Ведь всё же шло хорошо. Мы попались как дети на схему, которой уже не одна тысяча лет. Может, и в самом деле стоит его грохнуть, пока не стало совсем поздно?
— Медведь Берлоге, приём, — внезапно сквозь сильные помехи прозвучал голос из большой рации на поясе Толи.
— Берлога на связи, — моментально отреагировал тот. — Медведь, что там у вас? Приём.
— Код красный, как понял, Берлога, повторяю, код красный, приём.
— Понял тебя хорошо. Сколько? — лицо Толи стало ещё более взволнованным, а я всё ещё ничего не понимал.
— Навскидку тысяч десять, идут к Перми, пеший марш, техники не видно. Вооружение стрелковое, есть несколько миномётов, но это, похоже, всё. Какой приказ, Берлога?
— Возвращайтесь, Медведь, конец связи.