Страница 73 из 76
Глава 22 Очередные трудности и непробиваемые стены
— Толя, что это за человек⁈ Я хочу знать о нём всё! — я метался по кабинету как тир в клетке. — Он за каких-то три недели переобул весь народ. Вот скажи мне: «Как такое вообще возможно!»
— Да успокойся ты, сядь, — сделал он очередную попытку меня утихомирить. — Всё выясним, просто нужно время.
— Время⁈ Толя, у нас его нет, мы должны были заниматься этим ещё вчера! — я остановился и в очередной раз взорвался, размахивая руками: — Я не понимаю, как настолько быстро люди перестали верить в Бога и начали поклоняться какой-то там Инай?
— Может его грохнуть по тихой? — осторожно предложил Баталин.
— Костя, ты совсем, что ли⁈ — прикрикнул я. — Хоть представляешь, к чему это приведёт? Мы же создадим второго Иисуса, мученика. Да нас свои же потом на вилы поднимут!
— Да кто узнает-то? — пожал он плечами. — Пока дело не зашло слишком далеко, бахнем его где-нибудь в подворотне, а тушку за городом прикопаем и скажем, что так и было́.
— Толя, хоть ты ему объясни, а? — указал я рукой на товарища, а другой налил себе коньяка, находясь в трёх метрах от столика, и подтянул стакан к себе.
Резко выдохнул, сделал большой глоток и дождался, пока тепло распространится по организму. Помогло слабо, но всё же нервы слегка расслабились. Через пару минут хмель дойдёт до мозга и поможет окончательно успокоиться.
— Батя, это не вариант, — Толя взялся объяснять Баталину. — Ну грохнем мы его, а что если на это место придёт следующий? Ты хоть представляешь, какой шорох здесь поднимется?
— А если не придёт?
— Костя, этот человек говорит очень поставлено, — снова вступил в беседу я. — Его учили, точно тебе говорю. Здесь либо назревает новая сила, либо происки старых врагов.
— Ты опять про свою Золотову? — ухмыльнулся Толя.
— А ты не хочешь вспомнить, что в последний раз я оказался прав? — сверкнул я гневным взглядом. — Когда ты уже поймёшь: она хитрая, подлая тварь! Я даже ни на секунду не сомневаюсь, что это её рук дело.
— Как по мне, всё слишком сложно, — покрутил в воздухе рукой Баталин. — Гораздо проще отправить армию и вопрос будет решён.
— Армия, говоришь? А ты что, ручки сложишь и пойдёшь сдаваться? — с нескрываемой насмешкой спросил Толя.
— Я чё, крыса, что ли? — огрызнулся тот.
— А ты связи не видишь? — поддержал Толю я. — Большинство сразу будет открыто с ней конфликтовать, а это потери. Сейчас нет ничего важнее людей, и их у нас очень грамотно отжимают.
— И что делать-то? — развёл руками Константин. — Грохнуть его вы не хотите, а других вариантов я не вижу.
— Толя, прикрепи к нему человека, — повторил я свой приказ. — Пусть глаз с него не спускает, я хочу знать о нём всё, даже какой туалетной бумагой предпочитает пользоваться.
— Принял, — кивнул тот. — Потного поставлю, он в этом деле спец.
— Может его самого допросить? — вбросил очередную идею Баталин и постучал кулаком в ладонь, показывая, как именно собирается это сделать.
— Господи, да что с тобой не так? — расхохотался Толя. — Откуда столько кровожадности, Батя?
— Не, ну а чё он? — пожал плечами тот.
— Аргумент, — ухмыльнулся я. — Ладно, работайте. Как там у Бори дела, кстати?
— Да нормально всё, — отмахнулся Толя. — Это ещё тот солдафон. Людей муштрует, к маю будем иметь полноценную армию тысяч в пять бойцов. Дозоры расставили, за подходами присматриваем.
— Ну хоть какие-то хорошие новости, — выдохнул я и опрокинул остатки стакана себе в рот. — Хизмэй, мля, название-то ещё какое придумали…
Как говорится, мы предполагаем, а Бог располагает, и у него на наш счёт имелись собственные планы. Примерно через неделю после нашего разговора началась повальная эпидемия. Экономия еды, мерзкая погода, постоянная влажность в помещениях — всё это внесло свой вклад.
Первый заболевший обратился в лазарет, да так больше из него и не вышел. Его тут же завалили в стационар и взялись за лечение, вот только жар сбить никак не удавалось. Литическая смесь помогала, но эффект был недолгим — через полчаса температура вновь взлетала на предельную величину в сорок с лишним градусов.
К вечеру пациентов с похожими симптомами прибавилось, их количество выросло до десяти. Антибиотики не давали совершенно никакого результата, капельницы более или менее держали больных на грани, но стоило снять флакон, как в течение часа всё возвращалось на круги своя. Медицина разводила руками и качала головой.
Следующий день принёс почти сотню больных, и вот тут стало совершенно не до шуток. Слишком плотно люди живут друг с другом, к тому же централизованное питание, призванное спасти нас от голода, трижды в день собирает всех в одну кучу. В общем, борьба с одним злом, породила другое.
Может быть, в старом мире мы бы без проблем справились с напастью. Но то оборудование, которым мы располагали в данный момент, позволяло лишь сделать общие анализы. Причину они, конечно, понять не позволяют, а то, что люди больны, видно и без них.
К концу третьего дня умер первый пациент, и было решено провести вскрытие. Может быть, хоть таким образом получится определить методы лечения. Но всё снова оказалось тщетно, а к тому моменту мест в лазарете уже не хватало. И речь даже не шла о койках — через больных в прямом смысле приходилось перешагивать.
Вскоре поступила информация, что заканчиваются растворы для внутривенного вливания. Однако ничего хитрого в их производстве нет, дистиллированная вода и поваренная соль, главное — правильно рассчитать пропорции.
Несколько человек были определены на их изготовление, но капельницы лишь помогали отсрочить смерть. Самого метода лечения пока отыскать так и не удавалось.
На пятый день в лазарете освободилось ещё сорок восемь коек. Тела похоронили за пределами стен, где когда-то, ещё до катастрофы, располагалось городское кладбище. За всё время нашего здесь пребывания оно неслабо разрослось. Люди периодически умирали, однако такими темпами скоро и лопату в руках держать станет не́кому.
К концу недели с температурой упал первый медработник, а это уже очень серьёзная угроза, притом всему городу. Наверное, более важной профессии сейчас и не существует. Много чему можно научиться в жизни, но лечить других — это, скорее, призвание. Да и самоучка здесь не прокатит, слишком много разных факторов, а любая ошибка способна стать фатальной. Потому именно врачей мы оберегали пуще всех. Это единственные люди в городе, чей паёк не урезали ни на грамм.