Страница 52 из 76
В том же Риме, наиболее любимым Императором у народа считался тот, кто закатывал пир горой и чем чаще, тем лучше. Обычным людям плевать на проблемы государства, каждого волнует личный комфорт и, конечно же, лишний повод повеселиться. Всегда были войны и вряд ли они хоть когда-нибудь закончатся. Но почему это должно волновать народ?
— А ты молодец, — похлопал меня по плечу Толя. — Только взгляни на их лица, да они тебя боготворят.
— Сплюнь, — усмехнулся я. — Но ты прав, кажется, я окончательно завоевал их любовь.
— Осторожнее с такими вещами, как известно: от любви до ненависти…
— Толя, захлопни уже рот.
— Всё, понял, молчу, — он провёл пальцами по губам, имитируя молнию. — Эх, жаль Белый всего этого не увидит.
— Он порадуется за нас с небес, — парировал я.
— Нет, Глеб, таким как мы, с рождения сковороду внизу разогревают, — грустно усмехнулся он. — Ладно, не будем сегодня о грустном. Уверен, что хочешь завершить вечер сюрпризом?
— Скорее да, чем нет, — упрямо кивнул я. — Пусть ещё немного подопьют.
— Хитрец, — подмигнул Толя. — Вон, Митяй уже нализался, к девкам пристаёт.
— Пусть развлекается, он заслужил. Что-то я Платона не наблюдаю.
— Да вон он, стену в углу подпирает, — кивнул подбородком тот. — Не очень-то и веселится, кстати. Я к нему подгребал недавно, от выпивки отказался, определённо странный тип.
— Ты тоже не сильно налегай.
— Хорошо, папочка.
— Ща как ввалю.
— Да ладно, я же не дурак, так, для запаха больше, весь вечер с одним стаканом хожу. Ой, смотри-ка, вон та барышня весь вечер с тебя глаз не сводит.
— У меня, вообще-то, Вика есть.
— Так мы ей не скажем.
— Толя, отвали, а? Шуточки у тебя… Вина, что ли, перенюхал?
— Да ладно, не куксись, не хочешь — не надо, а я пойду на охоту. После такого веселья одному засыпать — грех.
— Давай, минут через сорок приступим к основной части шоу. Думаю, как раз все до кондиции дойдут.
— Принял, — буркнул тот и удалился в толпу.
Зато девушка, которая действительно сверлила меня взглядом весь вечер, прямой наводкой двигалась в мою сторону. И ведь я её узнал — та самая медсестра, которая без зазрения совести выпустила пулю в голову раненому. Симпатичная, конечно.
Несмотря на условия, что в данный момент всех нас окружают, умудряется держать себя в порядке. Чистая всегда, ухоженная, следит за собой. Многие как с утра косынку повяжут или волосы в хвост соберут, да так весь день и ходят. Порой и одежду по два-три дня не меняют. А эта нет, каждый день причёски разные, шмотки, будто только что с витрины и подобраны вполне себе вкусно.
— Привет, — мило улыбаясь, подошла она. — Как себя чувствуете?
— Нормально, — пожал я плечами. — На мне всё быстро заживает — особенность организма такая.
— Да, я заметила, — кивнула она в ответ. — Вы ни разу к нам не обратились. Разве что сегодня ненадолго забежали.
— Так а смысл, если жалоб нет.
— Ну хоть так, изредка, проведать бы зашли.
— Не люблю больницы.
— Так кто же их любит, я пока ещё таких людей не встречала. А это девушка ваша приезжала сегодня?
— Жена, — тут же расставил я все точки, по крайней мере, намеревался.
— Ясно. Ранний вы какой, а как же погулять, выбор чтобы…
— Так, эм-м…
— Света, простите, я привыкла, что меня уже сразу все знают. В лазарете мир тесный.
— В общем, Свет, прямо тебе скажу: я люблю Вику…
— Я не претендую, — пожала она плечами. — Извините, если дала повод думать иначе.
Девушка отстранилась и вновь нырнула в толпу гуляющего народа.
А она молодец, сохранила лицо, да как лихо внимание на себе заострила. Да, с этой Светой лучше держать ухо востро, неровен час и впрямь проснёмся в одной постели. Я потом себе этого никогда не прощу.
Однако произошло ещё кое-что странное. Как только девушка удалилась, от стены отлип и Платон, а спустя некоторое время оба исчезли из поля зрения. Хотя нет, кажется, вон она, с каким-то парнем танцует.
Я помотал головой и провёл ладонями по лицу. Что-то со мной явно не так, во всём какой-то подвох вижу. Эдак недолго и до настоящей паранойи дожить, а мне годков-то всего ничего.
— Эт… самое, Г… Глеб Колаич, — рядом нарисовался Митяй, вот уж кого меньше всего хотелось видеть, — вы во-от ткой мужик!
Он сжал кулак и изобразил, какой именно. А нализался он уже конкретно, как бы ни начудил чего. Вообще, странно, почему пьяные люди так сильно раздражают? Вот Митяй, он же хороший человек, в самом деле очень добрый, но сейчас я его убить готов, бесит.
— Спасибо, Митяй, ты тоже большой молодец, — похлопал я его по плечу. — Даже не знаю, что бы я без тебя делал.
— Да вы… эт с… амое, тока скажи… те, — замахал кулаком-кувалдой тот, — мы их всех, у-у-у бля. Чёт я в гавно, походу.
— Есть такое дело, — усмехнулся я.
— Вы не эт… самое? — замотал гривой Митяй. — Я не та… кой. Спать пойду.
Он устало махнул рукой и шатающейся походкой удалился. А из толпы, привлекая моё внимание, постучал пальцем по запястью Толя.
— Да, наверное, пора, — буркнул я и снова поднялся на сцену.
Некоторое время ничего не менялось, несмотря на то, что закончилась музыка. Хотя более трезвые зрители из первых рядов начали шикать на соседей и указывать рукой в мою сторону. Но всё же пришлось подождать какое-то время, пока гомон и хохот стихнет.
— Прошу простить, что прерываю веселье, но у меня для вас ещё один сюрприз. Честно говоря, очень долго сомневался по этому поводу, но больше тянуть нельзя. Мы не звери, и скатываться до уровня Тимура я не стану и вам не позволю. Да, сейчас речь пойдёт о наших пленных, тех, что издевались над вами, заставляли работать по двадцать часов в сутки и морили голодом. О женской половине даже и говорить не хочу.
По толпе пробежал ропот, местами даже недовольный. Алкоголь очень хорошо усиливает негативные эмоции, а я не просто так наступил на больную мозоль. Мне нужен их гнев, чтобы всё прошло именно так, как запланировано.
Через людей не спеша продвигались посвящённые в мои планы. Естественно, не просто так — они несли небольшие, составные ограждения. Их так же, из различного хлама и кусков арматуры с обеда готовили двое сварщиков. И сейчас «посвящённые», вежливо прося толпу расступиться, огораживали ими небольшой пятачок.