Страница 21 из 76
Пригород Екатеринбурга показался спустя шесть дней пути. За это время нам не встретилось ни одной живой души, хотя здесь речь идёт именно о людях.
Насекомые, словно и не заметили апокалипсиса, комары донимали по ночам так, что хотелось выползти из палатки и завыть на луну. А по вечерам, с гулом на всю округу воздушное пространство оккупировали майские жуки. Они беспардонно врезались в нас и треском хитина высказывали возмущение с земли, мол, какого хрена вы тут мешаетесь⁈
Вместе с ними не менее нагло себя вели и птицы. Они вовсю отжирались членистоногими тварями, а по вечерам кружили в небе и орали благим матом. Словно смеялись над нами, ни к чему не приспособленными, но возомнившими себя венцом творения.
— Стоп, — резко скомандовал Толя, и мы замерли, ощетинившись стволами.
За своими мыслями я не заметил опасности, но выучка командира сыграла свою роль. Только замерев и обратившись в слух, удалось уловить слабый шорох из заваленного по второй этаж здания.
Его верхняя часть была наполовину разрушена, вокруг, прямо из глины, выступали осколки битого кирпича и различной мебели. Пустые глазницы окон смотрели на нас чёрными провалами, и такое наблюдалось не только здесь, это было повсюду. Редкие строения сохранили форму, однако целыми их назвать язык не поворачивался.
Вскоре из руин выползло нечто. Самый грязный, вонючий бомж в сравнении с этим выглядел первым парнем на деревне. Убитая в хлам одежда, давным-давно утратившая свой цвет и форму. Заросшее лицо, притом бородой эту свалявшуюся в колтуны массу при всём желании не назвать. Кожа покрыта грязью настолько, что выглядит пересохшей лужей с точно такими же трещинами.
— Мужики, не стреляйте, — хриплым голосом попросил он. — Я безоружный. Есть чё пожрать, а?
Я молча кивнул и Толян скинул свой рюкзак, из которого выудил банку тушёнки. Но отдавать её не спешил.
— Стоять! — сухо приказал он, дёрнувшемуся было чучелу. — Подходить не нужно.
— Да вы чё, мужики, — бомжа аж затрясло при виде консервы, и он явно не понял, что именно собирался сделать Толян. — У меня же ничего нет. А может, хотите потрахаться? Эй, Катька, а ну бегом сюда.
И вот сейчас планка моего отношения к людям рухнула в очередной раз, когда из разбитого окна вылезла не менее чумазая девчонка лет восьми. Тощая, грязная, да по ней вообще с трудом можно было понять, девочка это или мальчик, если бы не подсказка.
— Можете дочку мою трахнуть, только дайте пожрать, а?
— Мужик, ты чё, сука, в край охуел⁈ — не выдержал даже суровый Толян. — Да ей и десяти лет нет.
— И чё? — окончательно убил нас он своим вопросом, хотя это оказалось не самым страшным. — Ну, не хочешь трахать, она и отсосать мож…
«Бах… бах, бах, бах» Толян, с перекошенным от ярости лицом вбил в голову морального урода четыре пули. Но то, что произошло дальше, полностью деморализовало наш отряд.
Девочка, невесть откуда выхватила нож и с визгом, без малейших сомнений и страха бросилась на десяток вооружённых мужиков. Сообразить толком никто не успел, а она уже вплотную приблизилась к Лешему. Три молниеносных выпада, от которых он едва смог увернуться, после чего впечатал ей прикладом в лоб. Девочка моментально замолкла, рухнула как подкошенная и вдруг вытянулась, и затряслась всем телом.
Толя молча присел перед ней на корточки и приложил пальцы к худенькой шее, после чего взглянул на Лешего, и покачал головой.
— Да я… Я же не хотел, — запинаясь, выдавил он из себя и с трудом сглотнул ставшую вязкой слюну.
Он трясущимися руками вытер вмиг взмокшее лицо и опустился на землю.
— Так, привал, — сухо скомандовал Толя. — Тот дом займём.
Тройка бойцов, молча, с мрачными лицами отправились проверять здание. Спустя пять минут пришло лаконичное сообщение в рацию: «Чисто», и мы поспешили убраться с улицы.