Страница 17 из 76
— Как будто у меня есть выбор, — по-доброму улыбнулся он. — Да вы не переживайте, Глеб Николаевич, мы как-то с бригадой колодец на тридцать метров делали. За три недели управились и здесь сможем. Доски нужны, придётся потолок укреплять, напрямую вверх копать не получится, будем под углом проходить.
— Разберём пустые стеллажи, не проблема, если не хватит, мою комнату раскидаем.
— А вы как же?
— Нормально, занавеской прикроюсь. Не кровати же у людей отнимать? Давай, Шавкад, вытаскивай нас отсюда, иначе мы скоро друг другу в глотки вцепимся. А я пойду, передам хорошую новость людям.
— Там ещё проблемы могут быть, — почесал переносицу тот. — Нам землю куда-то девать нужно. Я вот подумал, может, на лестницу всё валить?
— Ну как вариант, — выдал своё согласие я. — Лифт работает, так что действуй, а остатки еды мы в бункер перенесём.
— Ну так вот, ещё люди нужны, чтоб по цепочке вниз грунт спускать, иначе мы так долго копать втроём будем.
— Нужны, значит, будут, сам в цепочку встану, если потребуется. Приступай.
— Слушаюсь, шеф, — улыбнулся он, а я отправился вниз, нести хорошие вести людям.
Работа закипела. Все восприняли новость с невероятным восторгом и набросились на глину. Впахивали так, будто последний раз в жизни. Я снова увидел тот самый сплочённый коллектив, которому всё по плечу.
Даже без моего участия они распределились по сменам и валтузили тяжёлые вёдра круглосуточно. Однако неприятности поджидали меня в самом неожиданном месте, впрочем, как и всегда.
Нанос грязи оказался не так-то прост, как могло показаться вначале. Метра через два и без того не сильно податливый глиняный слой смешался с камнями, отчего возросла и опасность обвала. Крошка то и дело сыпалась на затылки, того и гляди похоронит копателей под собой.
Шавкад вынужден был запросить дополнительные материалы для укрепления сводов. Я, естественно, сдержал слово и позволил разобрать нашу с Викой комнату, что, в свою очередь, неминуемо привело к скандалу.
— Глеб, ты совсем охуел⁈ — был её первый вопрос, когда она меня отыскала во всей этой кутерьме.
— Не понял? — удивлённо уставился на неё я, а вместе со мной притихли и окружающие.
— Там, вообще-то, нашу комнату разбирают, нормально так⁈ — раздражённо указала она пальцем в сторону спуска на технический этаж.
— А ты что предлагаешь? — спокойно спросил я. — У нас не так много выбора в материалах, а они, как ты, наверное, успела заметить, необходимы нам для выхода отсюда.
— И ничего более дебильного, как разобрать нашу комнату, ты не придумал⁈ — уперев руки в бока, заявила девушка, и это стало последней каплей.
Во-первых, терпеть не могу разборки на людях, а во-вторых, меня уже порядком достали её выходки.
— Ай, мне больно, — попыталась вырваться она, когда я схватил её за руку и молча потянул за собой.
— Вышли все! — строго приказал я людям на техническом.
Спорить никто не стал. Видимо, Вика уже успела им нервы подпортить, потому как многие покидали нас с ехидными улыбками. Её характер не только мне жизнь дёгтем разбавлял, периодически попадало всем. Девушка чувствовала себя хозяйкой. Я понимал, что это неправильно, но до последнего старался сгладить углы — ругаться не хотелось от слова совсем. Обстановка и так напряжена до предела, если ещё и мы, руководящий состав, начнём сраться, это может окончательно спровоцировать взрыв. И, кажется, зря, давно нужно было поставить её на место.
— Сядь! — сухо приказал я и указал на нашу кровать.
— Тебе надо ты и… Ай, ты чё делаешь, придурок, — крикнула девушка, когда я беспардонно толкнул ее.
— Закрой свой рот и слушай меня внимательно, — перешёл я на ледяной тон, и это помогло. — Ещё одна такая выходка с твоей стороны и ты останешься одна. Ты меня поняла⁈
— Глеб…
— Я задал прямой вопрос: «Ты поняла меня⁈»
— Да.
— Я больше никогда, ни при каких обстоятельствах не хочу слышать, как ты оспариваешь мои решения, тем более на людях. И если ты своими куриными мозгами этого не поймёшь, я буду вынужден с тобой расстаться. Это раз. И два: перестань вести себя так, словно ты королева, поняла?
— Да, — с глазами, полными слёз, ответила она и добавила совсем не то, что я хотел услышать: — Ты что, меня бросаешь? Ты меня больше не любишь?
— Ты точно слышишь, что я тебе сейчас говорю? Мне и без твоих капризов хватает проблем. Где та девушка, которая готова была пойти со мной в огонь и воду, и всячески меня поддерживала⁈ Начинай думать головой и просчитывать последствия, и самое главное — никогда, ни при каких обстоятельствах не оспаривай моих решений при людях. Если тебе что-то не нравится, выскажи после, наедине…
— Да где его взять-то, наедине это? Ты даже меня не спросил, просто взял и сломал наш дом.
— Если потребуется, я сломаю кровать и отдам все наши вещи. Мне очень жаль, что ты не понимаешь, почему я так поступаю. Знаешь, как тебя называют за спиной?
— Как? — в глазах девушки появился неподдельный страх, общественное мнение для неё очень много значило.
— Вика Истерика, — ухмыльнулся я. — Не Шиза, как ты хотела ещё год назад и уж тем более не Виктория Алексеевна, как ты желаешь сейчас. Возьми себя в руки и перестань вести себя как идиотка. Я люблю тебя, и ты это знаешь, но рисковать всеми этими людьми из-за твоих прихотей я не стану. Руководитель не тот, кого обязаны слушаться просто по занимаемой должности, его должны уважать. И для этого часто приходится жертвовать личным.
— Ты изменился, — буркнула девушка. — После того случая в ангаре, с Голованом… ты стал каким-то другим: злым, холодным.
— Откуда тебе знать, мы до того момента не были вместе, — пожал я плечами, хотя понимал, что она права, — но даже если и так, это было предсказуемо. После того… такого… Плевать, я всё ещё люблю тебя, но ты делаешь всё, чтобы охладить меня ещё больше.
— Прости меня, пожалуйста, — девушка вдруг разревелась. — Прости, я такая дура. Просто меня бесит, как она тебя смотрит.
— Кто? — не сразу сообразил я.
— Кристина! Думаешь, я не вижу, как вы друг на друга иногда зыркаете? Я не идиотка, просто не знаю, как ещё привлечь твоё внимание. И Серёжа ещё, тоже дурак, даже не хочет замечать очевидного. Почему она постоянно трётся возле тебя?
— Что, сложно было подойти ко мне и поговорить? — немного успокоился я и уселся на кровать рядом с ней. — Нужно обязательно устраивать молчанку и всячески портить мне жизнь?
— А почему мне одной должно быть плохо?