Страница 59 из 73
Глава 19 Суровая реальность
— Ну-у-у дава-а-ай-ай же-е-е, — слова звучали очень странно, с неким мерцанием, будто эхо в огромном пустом зале, — приходи-ди-ди уже-е-е в себя-а-а-а.
Иногда окончание предыдущего слова перекрывало следующее и приходилось напрягать извилины, чтобы разобраться. А вот с последним всё было очень тяжело.
Голова тяжёлая, словно кто-то заполнил её свинцом. Я честно пытался ответить, что со мной всё в порядке, но не смог вымолвить даже звука. Кто-то склонился надо мной, вот только кроме мутного силуэта я ничего больше не вижу.
— С ним-им-им всё-о-о будет-ет-ет в порядке-ке-ке-ке, — подключился мужской голос. — Успокойся-ся-ся Вика-ка-ка-ка.
Вика? Хм-м, почему мне знакомо это имя? Кто она для меня?
— А-а-а-а!!! — вдруг закричал я от нестерпимой боли.
Казалось, голова сейчас взорвётся! Мой мозг явно решил увеличиться в объёме и разорвать череп изнутри. Но был в этом и плюс. Воспоминания хлынули в сознание одним большим потоком.
В помещении, где я лежал, началась суета, какие-то крики, беготня, всё слилось в единый гул, а затем навалилась спасительная тьма.
Как же хочется пить. Кажется, во рту не было ни капли воды, притом уже очень долгое время. Язык превратился в наждачную бумагу и царапал нёбо, а ещё очень противно прилипал к щекам.
Попытка открыть глаза на сей раз оказалась удачной. Вот только понял я это далеко не сразу, потому как визуально ничего не изменилось, меня всё так же продолжала окружать полная темнота. И лишь слегка скосив взгляд, я смог убедиться в том, что глаза открыты. Сквозь щель под дверью в помещение проникал слабый, едва различимый свет.
А вот попытка пошевелиться, к сожалению, никакого результата не дала. Желание позвать кого-нибудь с просьбой принести попить, так и осталось без исполнения. Какой-то тихий хрип вырвался из моего рта и на этом всё.
Что же такое со мной произошло? Чувствую себя совершенно беспомощной куклой. Так, помню нападение, как я сбил атаку на моторных лодках, затем прыжок на кучу матрасов, взрыв, Вика… Ярослав! Какой-то урод украл моего сына, а меня вырубил ударом в лицо… Но стоп, не может быть, чтобы после этого я чувствовал себя настолько скверно. Нет, это точно невозможно.
Я так и лежал, глядя в темноту над собой, перебирая в голове произошедшие события, но ответа всё не было.
Интересно, где мы? Закончили переезд или вернулись обратно? И спросить-то не у кого…
Внезапно какой-то шорох справа от кровати вывел меня из раздумий. Повернув голову на звук, я попытался присмотреться, но нет, только тьма и ничего больше. Может, попробовать позвать?
— Э-э-э, — прохрипел я, но всё так же без результата, и я повторил: — Э-э-э…
Шорох сделался более отчётливым, кажется, я даже почувствовал движение воздуха прямо над собой. Да, точно, тьма перед взором словно сделалась плотнее, гуще, будто кто-то навис над лицом.
— Э-э-э, — предпринял я ещё одну попытку и на этот раз с положительным эффектом, хотя от внезапного крика, который резко ударил по ушам, едва не лишился сознания снова.
— Живой! Живой, бля! — прогремел мужской голос, полный восторга.
В следующее мгновение этот человек попытался выскочить из комнаты, но в темноте дважды наткнулся на мою кровать и матерно выругался. А секундой позже вообще что-то уронил и зашипел, но вскоре я смог рассмотреть его широкоплечий силуэт, что появился в дверном проёме на фоне тусклого света, будто от свечи.
— Виталь Саныч! — опять прогремел его голос. — Виталь Саныч! Он очнулся!
Какая-то суета теперь уже в коридоре и быстрый топот ног. Кажется, тот самый, едва различимый свет вдруг сделался ярче, похоже, будто кто-то несёт его с собой. И точно, через некоторое время в помещение вошёл наш городской доктор, держа в вытянутой руке керосиновую лампу.
Глазам тут же сделалось неприятно, но тем не менее терпимо, хотя слегка прищуриться всё же пришлось.
Доктор обогнул кровать, склонился надо мной и вдруг посветил в глаза фонариком, после чего я окончательно ослеп, ну на время, конечно. Он что-то бормотал, зачем-то пошевелил мою голову, затем приложил пальцы к шее, скорее всего, тем самым проверяя пульс.
— Как себя чувствуете, Ваша Светлость? — наконец прозвучал закономерный, ожидаемый вопрос.
— Пи-и-ить, — прохрипел я, но голос был настолько слабый, что доктору пришлось переспросить и поднести ухо практически вплотную к моим губам.
— Ах, да, секундочку, — засуетился он. — Анатолий Саныч, будьте добры, попросите Ирину Леонидовну, пусть принесёт воды и чистый бинт.
— Ага, ща! — быстро ответил тот и тут же скрылся за дверью.
Ну, теперь хотя бы понятно, кто дежурил возле меня. Так, а где Вика? Что-то я не совсем понял, почему здесь Толя… Нет, она же не могла…? Нет… Я не могу её потерять!
— Вика, — прохрипел я.
— Что, простите? — в очередной раз поднёс ухо к моим губам Виталий Саныч.
— Вика, — повторил я.
— Ах, да, конечно же, — почему-то смутился тот. — Она… немного устала, в общем, мы сей момент ей сообщим, что вы очнулись.
Да что вообще происходит? Блин, вопросов целая куча, а я их даже задать не в состоянии. Что с Викой? Почему такая странная реакция у доктора? Где мы находимся? Успели поймать того ублюдка, который похитил моего сына?
— Вот, — в помещение ворвался Толя с эмалированной миской в руках и упаковкой бинта.
А буквально через минуту, ко мне в рот, наконец-то попала живительная влага. Виталий Александрович намочил кусок бинта и вначале смазал, получившимся тампоном, мои засохшие губы, а затем отжал немного в рот.
Вода с большим трудом прошла через пищевод, показалось, будто он склеился. Я хотел ещё, но доктор зачем-то отставил чашку на тумбу.
— Ещё, — попросил я, с вроде как ещё более сильным хрипом.
— Вам это пока вредно, — покачал головой доктор. — Потерпите, Ваша Светлость, для начала необходимо восстановиться.
— Что… Кхм-кхм, — я хотел было узнать, что случилось, но в горле резко запершило, и я зашёлся в кашле.
Валерий Саныч дождался, когда я успокоюсь, затем повторил манипуляцию с водой и бинтом. Стало гораздо лучше, хотя желание было иным: выхватить эту чашку и опустошить её до самого дна.
— Что произошло? — собравшись с силами, я наконец добрался до главного вопроса. — Почему я…
— Так, Ваша Светлость, давайте отложим все разговоры до завтра, — вдруг напустил на себя строгости врач, чем окончательно вверг меня в состояние волнения и паники. — Вам нужно отдыхать и набираться сил.