Страница 39 из 73
Глава 13 Массовый геноцид под лунным светом
Неладное я почувствовал ещё в процессе подготовки. Но лучше всё по порядку.
Как ни пытался убедить меня в положительном исходе Толян, здравый смысл подсказывал, что нам всем конец. Абсолютно нереально победить войско с таким численным превосходством, да ещё и в чистом поле. Возлагать надежды на пять орудий типа «Гаубица» — это даже не смешно. Ну какой урон могут нанести эти пушки?
Я далёк от военного ремесла, очень далёк, но даже моих скудных познаний достаточно, чтобы понять: нам всем конец. Монголы просто задавят массой, и никакие окопы и пулемёты не спасут. Их попросту закидают минами, а затем снова возьмут количеством.
В общем, в голове никак не вязались пять «Гаубиц» и победа над двадцатью тысячами противника. Однако Толя весь вечер ходил с хищной улыбкой на лице, не забывая раздавать команды, а местами даже пинки и подзатыльники.
А затем начали проявляться странности. Первой такой стали ящики с противогазами, которые наводили на определённые мысли. Похоже, Толя, всерьёз собирался потравить противника газом или ещё чем-то таким. И на всякий случай я даже уточнил этот момент.
— Ага, есть такое дело, — криво ухмыльнулся он. — Мы целый склад с «Зарином» обнаружили. Я хотел было обратно закопать, но Цинкин сказал: «Пригодится» — как знал, старый вояка.
— Зарин? Толя, ты серьёзно⁈ — округлил я глаза. — Это не тот ли, что во Вторую мировую нацистами применялся?
— Ваша Светлость, сейчас не до морально-этических соображений, — глядя мне прямо в глаза, заявил тот. — Если, конечно, нет желания превратиться в кучу монгольского дерьма посреди поля. Лично я не собираюсь медленно перевариваться в их желудках.
— Да я как бы не против, — почесав макушку, ответил я. — Просто думал, что такие боеприпасы запрещены законом и их все давным-давно утилизировали. И вот ещё один момент немного напрягает — что будет, когда ветер сменится?
— Ага, точно, — снова оскалился безопасник. — Вот сейчас мы этим утилём их и прижмём, а если не допрёт с первого раза, там ещё пара сюрпризов заготовлена, тоже из серии утиля. Что касаемо ветра, то эти хари неплохо справляются с защитой, главное — вовремя фильтры меняй. Ну и вон у той коробочки тебе ещё шкуру резиновую выдадут.
— Даже знать не хочу, что там такое в ваших с Цинкиным запасах, — покачал я головой.
— Вот, правильное решение, Вашество, — усмехнулся он. — Так, держи противогаз, как только услышал команду газы — надевай. Фильтр менять умеешь?
— Мля, Толя! — огрызнулся я. — Не нужно со мной, как с ребёнком.
— Ой, всё! — раздражённо отмахнулся он. — Отвали тогда, раз самый умный. Иди ОЗК получать.
— Тебя что, Вика укусила? — расхохотался я.
Настроение резко пошло вверх, потому как Толя точно знал и понимал, что необходимо для победы. Совесть не мучила от слова «совсем», несмотря на то, что мы собирались устроить откровенный геноцид. Но ведь Монголы тоже пришли не за тем, чтоб нас чаем с тортиком угостить.
Орудия присоединили к «Уралам» и те, выпустив вонючие клубы дыма, вытянулись в линию и вскоре скрылись в ночной мгле. Водителям выдали приборы ночного видения, чтобы те не включали свет. А по звуку, на пустошах практически невозможно понять кто, откуда и куда движется.
Нет, оно, конечно, понятно, противник сообразил, что мы задумали пакость. Наверняка уже и войска поднял по тревоге, и они даже выстраиваются в боевой порядок. Однако они вряд ли ожидают тот самый сюрприз, который заготовил Толя.
— Ветер восточный, — прикинул тот, когда мы спустились в окоп и засели в блиндаже.
Напротив за самодельным столом расположился радист, который и будет поддерживать связь между подразделениями, чтобы всё сработало как надо. А неподалёку от лагеря противника сидят наблюдатели, они передадут координаты и скорректируют огонь. Как только начнётся заваруха, они поднимут в воздух квадрокоптеры, чтобы не оставить противнику даже шанса отойти и сгруппироваться по новой.
Первый залп гулко ухнул и разлетелся эхом в ночной тишине. Наблюдатель по рации обрисовал ситуацию, и через некоторое время выстрел повторили. А после четвёртого, когда артиллерия окончательно пристрелялась, пушки отработали друг за другом несколько раз подряд.
Я даже представить не могу, что там сейчас происходит в стане врага. Но даже голосового сообщения от наблюдателя хватило, чтобы понять: там сейчас полный хаос.
— Готовность двадцать минут! — сухо приказал Толя. — Встречаем пулемётным огнём. Первый, второй, что там с позициями?
— Да хрен их разберёшь, они в разные стороны разбегаются, — прокричал в рацию командир корректировщиков. — Часть в вашу сторону ломанулась, готовьтесь встречать.
— Уже готовы, — ответил Толя. — Поднять квадрокоптеры, продолжать наблюдение, как только скучкуются, сообщить координаты.
— Есть, — пришёл лаконичный ответ.
— Я туда пойду, может помощь моя потребуется, — кивнул я в сторону выхода из укрытия.
— Тебе оно надо? — поморщился Толя, но в итоге отмахнулся, увидев мой упрямый взгляд.
Я выбрался на воздух. На самом деле в тесной землянке было уже не продохнуть от запаха резины, в которую мы все облачились. Свежий воздух наполнил лёгкие, и тошнота немного отступила, даже в голове прояснилось.
Спустя двадцать минут ударили первые очереди, а затем всё слилось в единый грохот. По врагу лупили не только пули, но и миномёты. Плюс отработали минные поля, на которые без разбора, в панике лезли монголы. Людей косили в прямом смысле слова, но продолжалось это недолго. Вскоре противник начал огрызаться, но это уже выглядело жалко, в сравнении с нанесённым ему ущербом.
Очереди стали стихать, когда в паузе вновь отработала артиллерия. Несколько раз ухнули пушки, затем наблюдатели по рации скорректировали попадание, и опять прогремела серия выстрелов. Но на этот раз орудия не затихли. Прогрохотало несколько редких залпов, будто они вновь пристреливаются к какой-то цели и вскоре это доказала очередная серия.
Второй поток бегущих на пулемётные точки оказался более мощным. Вот только в первом случае бежали плотной толпой, а сейчас разрозненно, будто с нескольких позиций. Да и минные поля знатно проредили первым потоком.
Загрохотали пулемёты, на горизонте то и дело мелькали вспышки от разрыва мин. Но самым страшным были человеческие крики, что нестройной какофонией заполнили всё пространство вокруг. Казалось, они перекрыли даже пулемётный огонь.