Страница 3 из 42
— Интересно как! — хмыкнув, Проповедник Буян закинул ногу на ногу. — С чего это помиловать?! Если верить словам этого инквизитора, ты заточил его в пространственной аномалии вместе с еретиками! И он практически жрал с ними из одной тарелки!
— Клянусь, я не узнал сразу Брелок, — Азраил прижал ладонь к груди, в районе сердца. — Если бы я понял, что передо мной слуга Монолита, ни за что бы не подверг её такой опасности.
— Ты выдал его неверным, — мрачно произнёс Гарпун, — по-твоему, это не опасность?
— Каюсь, сглупил. Я так увлёкся наблюдением за ними, подталкивал на разные действия, что мой голос опередил мои мысли. Но я постоянно наблюдал за Брелок, и не позволял ей попасть в беду. К тому же…
Алхимик Азраил повернулся ко мне, глядя прямо в глаза. Странно, но я не видела лукавого блеска в них. Они казались совершенно честными, и что удивительно, заботливыми. Но это же ложь?..
— Когда у нашей девочки был выбор, отправиться с группой убить меня, или уйти мирно, она выбрала второй вариант. Она отговаривала их не делать глупостей, предупредила, что станет защищать меня. Увы, к её словам не прислушались. Да, Брелок слишком тесно сблизилась с наёмником Водяным и не смогла заставить себя пойти против него. Поэтому она решил отступить.
— Вот! Вот еще одна монета в копилку его греха! — Мастер Сибирь строго пригрозил мне пальцем. — Вместо того чтоб грудью встать на защиту Великого, он трусливо сбежал!
— Я не виню её в этом! — громко произнёс Азраил. Какая странная ситуация. Брат, которого я возненавидела после пропажи Игоря, настаивает на моей невиновности. Пытается спасти от смерти. Не понимаю, зачем же? Он точно что-то задумал.
Началась перепалка между Великими братьями. Они кричали друг на друга, каждый отстаивал свою точку зрения. Радовало, что на моей стороне были Мастер Инквизитор, Лекарь и сам Азраил. Проповедник и Стрелок требовали моей крови. Молчали только Молитвенник, Отец Харон и заместитель Азраила. Теперь он не имел голоса, потому как явился настоящий Великий Алхимик. Саян завозился у моих ног, поднял голову, еще не распрямляя ушей. Вопли в просторном зале, отдающиеся эхом от высоких стен не нравились псу. Он посмотрел на меня снизу вверх, как бы с мольбой. Просил уйти туда, где тихо и уютно. Я бы тоже не прочь свалить куда-нибудь. Но нельзя.
Неожиданно тяжёлый кулак Великого Харона ударяет о деревянный подлокотник кресла. Все Мастера мигом замолкли, устремляя напуганные взгляды на Отца. Внутри меня снова шевельнулась неприятная колючка, наполненная страхом. Момент совсем близок.
— Хватит, — процедил сквозь зубы Харон, едва шевельнув губами, — для меня всё ясно. Пора решить судьбу инквизитора Брелок. Кто за то, чтобы помиловать его и снять все обвинения?
Тут же вверх поднялись три руки: Азраила, Гарпуна и Цезаря. Харон, лениво глянув по обе стороны от своего кресла, выждал несколько секунд, надеясь, что кто-то передумает о своём решении.
— Кто за то, чтобы признать инквизитора виновным и наказать его?
И снова подняты три руки, но теперь Буяна, Сибири и замешкавшегося Агата. Наверное, Молитвенник еще раздумывал о своём решении. А теперь, финальный голос принадлежал Харону, и я уже понимала, что он скажет. Прикрыв глаза, я глубоко вдохнула, задержав дыхание.
— Решение Совета принято. Инквизитор Брелок признан виновным в запретной связи с еретиками. Я, как Отец братства «Монолита», приговариваю его к пятнадцати ударам плети! На этом всё.
Я широко распахнула глаза, уставившись в неверии на Великого Харона. Всё? Только пятнадцать плетей за мои преступления? Я… буду жить?..
— Как всё? — непонимающе спросил Проповедник Буян, наклонившись вперёд, глядя на Харона. — За то, что он сделал всего лишь пятнадцать…
— Хочешь оспорить моё решение, сын? — строго спросил наш Отец, повернув голову к Проповеднику. Тот, захлебнувшись воздухом, быстро замотал головой, не выдавив из себя ни слова. Убедившись, что более никто не хочет выступить, Великий дополнил, — на этом судебный процесс по делу инквизитора Брелок закрыт. Можешь идти… вместе со своей собакой.
— В три часа я жду тебя, — сказал негромко Гарпун, — я лично исполню твоё наказание.
Хоть слова его были суровыми, по глазам я видела, что мой Мастер доволен таким приговором. Я останусь жить и, так поняла, что Саяна мне тоже разрешили оставить. Я доверяю руке Гарпуна, даже если он будет избивать меня с силой, до крови — заслужила. Это лучший исход.
— Благодарю Великих, — поклонившись Совету, я развернулась к закрытым дверям зала, — пошли, Саян.
Собака послушалась, мигом встала. Поджимая уши, и низко опустив голову, побрела за мной. Братья молчали, пока я не дошла до самых дверей. Затишье нарушил самодовольным тоном Азраил.
— Дорогие братья! Отец. Я тоже готов понести наказание за свою вольность, но для начала хочу показать вам кое-что. Я сделал великое открытие! Создал кусочек мира. И хочу поделиться им с вами…
Закрывая за собой высокие двери, я не удержала себя, подняла взгляд на спину Азраила. Он держал в вытянутой руке что-то крохотное, светящееся нежно зелёной аурой. Совет Великих все до единого, смотрели на это нечто внимательно, с жадностью. Я не позволила себе долго стоять у дверей, закрыла их. Дела Старших братьев меня не касаются…
Тонкий свист прорезает воздух, и жгучая боль лижет от правой ключицы, до солнечного сплетения. Я кусаю щеки изнутри, держа в себе крик. Десять. Шаги вокруг меня, ощущение на себе придирчивого взгляда. Снова свист, и теперь боль оказывается у поясницы. Я едва не выпустила из себя короткий стон. Одиннадцать…
Саян не понимает, что происходит, и ему не нравится моя порка. Он возмущённо поскуливает, изредка жалобно лает. Приходиться строго говорить ему, чтоб сидел тихо. Нет, строго не получается из-за сбившегося дыхания. Хорошо, что потолок в комнатке низкий, и я могу твёрдо стоять на ногах, закованная в цепи. Поднятые руки затекают, пальцы цепляются за звенья, едва не ломают от натуги ногти при каждом новом ударе. В полости рта от старания сдержать себя, чувствую привкус металла. Я знаю что Гарпун, опьянённый процессом и запахом проступившей крови на порванной коже, желает услышать мой крик. Я не могу этого позволить. Я всё еще остаюсь инквизитором. Должна терпеть. Подобное может случиться со мной и в плену у еретиков. Я должна быть сильной.
— Хватит, — от моего наказания Гарпун сам устал, запыхался. Швырнул плеть через всю комнату на свой стол. — Этого вполне достаточно.
Выпустив меня из цепей, Инквизитор оставил пузырёк с перекисью и удалился в коридор, попросив пока никуда не уходить. Саян всё еще сидел прикованный к низкому кольцу, недовольно бурча что-то.
— Поверь, могло быть куда хуже, — с ухмылкой сказала я ему, и зашипела сквозь зубы от жжения. Провела пропитанной в перекиси салфеткой по горящей груди, по опухшей коже. В двух местах она лопнула и прозрачная водица запузырилась, даря неприятные ощущения. Меня крупно трясло, еле могла стоять на ногах, опираясь руками об стол. Тело горело, словно меня лупили крапивой. Голова слегка кружилась после пережитого. Но это Мастер Гарпун еще пощадил меня. Я видела результаты его работы, где уже после пяти ударов плетью пленник извивался с криками в цепях, а кровь с него капала на пол. Именно поэтому Гарпун сам решил наказать меня. Побоялся, что другие братья не рассчитают силу или специально отхлещут меня до потери сознания.
Дверь позади тихо скрипнула, и подошва ботинка ступила со стуком в комнату. Я обернулась, ожидая увидеть вернувшегося Мастера или другого брата-инквизитора, посланного ко мне Гарпуном. Но я ошиблась в обоих случаях и немало удивилась. Ко мне пришёл Азраил. Сунув руки в карманы светлого плаща, он с интересом, разглядывал обнаженную меня. Цеплял взглядом каждый след от удара плети. Саян никак не среагировал на его появление. Тяжело вздохнув, лёг на пол, потревожив звенья цепи.
— Что вам нужно, Великий Алхимик? — холодно спросила я, и не думая прикрываться и стыдиться. Я не кисейная барышня, а инквизитор.