Контролер

– Я и так помру.

– Не факт. Ты представления не имеешь, какие чудеса творят медики в головном «шпитале». Они арты используют. Целый институт на них работает. Слышал, что в закрытом «северном крыле» Московских шишек лечат, мертвых на ноги поднимают, а с твоей бархоткой в два счета справятся.

– Ага, – уже как-то не совсем уверенно возразил Пижон, – справятся, конечно.

Они снова ели. Пижон без аппетита грыз печенье с размазанным яблочным повидлом, Фаза доедал кашу вприкуску с галетами.

«Разбежались, как крысы. Развалились бревенчатые стены, словно были ниткой подвязаны. Неправильно я их сплачивал. Надо было не только в Зоне коллектив держать, на базе тоже. По сути, вышло, каждый за себя, каждый своей жизнью жил. Блин, но раньше работало. Да, – отвечал он себе в мысленном диалоге, – раньше такой жопы не случалось. Мы как колотый лед в ведре. Вроде бы и сплоченные, а как вода через край полилась, так и по кускам распались, вытекли кто куда, а кто и в ведре остался. А теперь… Где Седой, где Чилим, где Рама. Один Кишлак по чесноку откололся. Хреновый, в общем, я командир оказался. На страхе да на кулаках парней держал. А надо было за совесть топить. Гнать чертова блатаря взашей, набирать молодых типа Кишлака и по-товарищески, по-доброму, как-то объединять. Конечно, и спрашивать, но не так сурово. А то построил порядки, как в тюряге и что получил в итоге? В ходках держались  друг за друга только по необходимости. Какой в задницу кулак, нунчаки на соплях, вот кто мы. Палки по отдельности вроде есть, а связки между ними – ёк. Так и не поговорил с Рамой, а он ведь на меня обиду держал за тот выстрел. И Седому по зубам зря съездил. Блин, даже Товаруга … А че Товаруга? Они все побежали за профессором гребаным. Слишком соблазнительной конфетой он помахал перед их харями. И чего я такой уверенный, что ШАРА нет? – на мгновение сержант потерял опору под ногами. Слишком складно  говорил Московский ученый. Так складно, что даже Товаруга проникся. У каждого оказалось, что просить. Может, потому и поверили, что мечту имели? А о чем я мечтаю? – Фаза не сразу смог ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. – До конца дней в спецуре лямку тянуть? Бабла наколотить да артов насобирать? Разве это мечта. Она вроде бы должна от самого сердца идти. Про Чилима понятно – семья, кредиты. Рама с ним – по фиг куда. Сверчок – мать там, невесту вернуть, Товаруга – брата, Ссэр за свою жизнь скромно бедную натерпелся, на море ни разу не был, тоже как-то понять можно, проф ясно, Малой, наверное, тоже что-то сокровенное затаил. Может, – Фаза улыбнулся, – я потому в «шар» этот не верю, что у меня нет сокровенного? А Пижон? – Фаза повернул голову, украдкой взглянул на понурого парня, безразлично жующего печенье. – Зря я его не отпустил. Не дойдем, на меня его смерть ляжет. А так – взятки гладки. Тем более, сам хотел», – от таких мыслей Фаза тяжко вздохнул. Вслух сказал:

– Давай собираться. Время дорого.

– Да чего спешить, и так понятно – писец мне, – Пижон продолжал сидеть, вяло жевал и обреченным взглядом ковырял под ногами.

– Вечно ты такой нытик, давай собирайся и пошли, – прогудел Фаза и принялся убирать провиант в вещмешок.

– Никуда я не пойду, – Пижон сплюнул тягучей слюной , взгляд его оставался стеклянным и неподвижным.

– Не дури, – Фаза затянул верхний клапан, закинул шмотник за спину. – Тут недалеко осталось, выкарабкаемся.

– Че-то мне уже не хочется выкара…, – он поперхнулся и закашлялся. Поднес руку к губам, затем отвел, посмотрел на пальцы. Они были в крови.

– Топай давай, – лапища с силой хлопнула его по спине, схватила за шиворот и поставила на ноги, – успеем, если сопли жевать не будешь. Утрись и пошли, – сержант говорил с нажимом.

Пижон обернулся. На него смотрела скуластая рожа с уверенными злыми глазами, глядя в них, становилось понятно, этот шутить не будет. Пижон подчинился.

Фаза взвалил на себя его шмотник и уверенно зашагал через лес. Время от времени оборачивался. Приходилось замедляться, а то и останавливаться, чтобы подождать плетущегося следом стрелка. Тот был слаб, голова под тяжестью шлема гнулась на шее, как маковка на стебельке.

«Как все быстро это у него пошло, – с тревогой думал Фаза, вглядываясь в бледное лицо, на выступившую на лбу испарину, на плесень под носом. – Сколько он еще прошагает на своих двоих? Километр, три? А потом тащить его? А куда деваться? Был бы Ссэр, может, таблетку какую-нибудь дал. Стопэ», – Фаза резко остановился, скинул вещмешок, покопался в недрах. Пока он это делал, приковылял Пижон. Вид у него был крайне уставший.

– На, глотни, – сержант протянул парню банку.

– Что это? – выдохнул тот и обвалился на гнилой пень.

– Энергетик. Выпей, немного взбодрит.

Пижон взял банку, стал цеплять ногтем кольцо:

– Далеко еще?

Фаза с болью взирал, как тот мучается с кольцом и никак не может его отогнуть, затем взял банку, открыл, вложил обратно в руку:

– Нет, километров шесть, семь, – помолчал и добавил, – сегодня вряд ли успеем, но завтра будем на месте. Ты как?

– Херово, – Пижон закинул голову и большими глотками стал пить. В таком положении сержант прекрасно видел разросшееся пятно под носом, которое уже залезло на губу, обогнуло ноздрю и карабкалось на нос. Пазуха внутри была белая, словно набита ватой.

– Слушай, – Пижон оторвался от банки и тяжело дышал, – можно  хотя бы шлем сниму. У меня башка его не держит и замок в шею врезается.

– Нельзя.

– Что ты к этим каскам привязался, словно нет ничего страшнее контролера в этой ЗОНЕ! Не видишь, я и так подыхаю, – взвился Пижон, схватился за подбородочный ремень, будто хотел его порвать и яростно уставился на сержанта, – расстегни!!

Фаза долгую минуту смотрел на бледную зверскую физиономию и перекатывал желваками:

– Давай так, – сказал он спокойно и даже примирительно, – я тебе сейчас кое-что расскажу, а ты послушай и не перебивай. Если после этого все же решишь снять шлем, я расстегну замок. Лады?

– Лады, – согласился Пижон, вытаскивая пальцы из-под ремня.

– Был у меня друг, – сержант замолчал, достал сигарету, прикурил. По известной причине не стал предлагать парню. Сделал затяжку, выпустил дым носом.

– Как-то меня и Тихаря Нагибауэр отправил к Сидоровичу передать флешку с инфой. Я тогда еще не был звеньевым и с Тихарем ходили под Люггером. Дорожка в «Деревню новичков» была несложная, за день укладывались туда и обратно. Шлемы тогда были не такие, как теперь. Пси – защита слабая, фильтров надолго не хватало, уплотнители дерьмовые, в общем, полное «г». Поэтому на такой легкий маршрутец пошли без них. Молодыми были, не особо опытными. Уже подходили к Бару, часа два пути оставалось, не больше. Идем через воинскую часть, а из столовки выскакивает стая слепаков и за нами. Укрылись мы в казарме. Нам наудачу, входная дверь в подъезд уцелела. Хотя и болталась на одной петле, путь мутантам преградила. Мы ее подперли тумбочкой дневального и грифом от штанги. Поднялись на второй этаж, решили подождать, пока сявки уйдут, заодно перекусим. Я поел, по лесенке забрался на крышу оглядеться. Сигаретку закурил, смотрю на Зону проклятущую, как сейчас, помню, подумал: «А на хрен оно мне надо?». И тут слышу, с лестницы Тихарь меня зовет:

– Макс! Макс!

Я сразу заподозрил, что-то неладное. Хотя Тихарь знал мое имя, никогда  меня им не называл. Я его тоже, только погонялом.

– Макс! – снова слышу его с лестницы. А голос такой, будто… ну как тебе сказать? Будто «карачун» его парализовал, оплетает, а он только языком может шевелить и то еле-еле. (Пижон сразу вспомнил, как сам немел и превращался в гипсовое чучело, а сержант стоял над ним и лекцию читал. Господи, как это давно было). Или вот, – Фаза нашел лучшее сравнение, – словно анестезией обкололи десна, прежде чем зуб выдрать.

Подхожу, значит, я к люку осторожненько так, заглядываю на лестничную площадку. Смотрю в щелку, там Тихарь стоит. Стоит словно в воду опущенный, руки плетьми висят, голову склонил и без автомата. Все, думаю, приплыли. Дверь за ним нараспашку, никого за ней не вижу, хотел было на колено опуститься, чтобы через люк заглянуть подальше, но передумал. Еще раз посмотрел на дружка своего, мороз по телу прошел. Понял я, никто его на прицеле не держит, и сам себе он больше не хозяин. Что делать? Я на крыше, ничего нет на чем спуститься, люк один, не обойти не подкрасться, – голос Фазы загрубел, обесцветился, смотрел немигающим взглядом, позабыв о тлеющей сигарете. – Контролер Тихаря захомутал. Мутант жутко опасный, нельзя с ним вступать в прямой контакт.