Цикл Мир

Девушка кивнула.

– Как ты? – спросил Ролло, когда она поднялась и взяла гребень, чтобы расчесать волосы.

Бирюзовые пряди спутались. Зубцы то и дело натыкались на препятствия, из-за чего сирене приходилось помогать себе пальцами. Девушка поморщилась то ли от воспоминаний, то ли от боли из-за вырванного волоска.

– Не хочу возвращаться к обсуждению вчерашнего, – сказала Зеленовласка.

Ролло, не отрываясь, смотрел за ее движениями – плавными, осторожными, как у Лорелейн.

– Помоги, пожалуйста, – сдалась девушка.

И Ролло растерялся. Лорелейн никогда не просила его помочь, хотя он был не против. Было что-то волшебное в процессе расчесывания волос женщины, которая тебе не безразлична.

Мягкие густые пряди цвета моря в ясный погожий день оказались в его неловких руках. Ролло так бережно, как только мог, проводил гребнем сверху вниз, боясь причинить боль, когда ощутил, как его окутывает тонкий аромат сушеных яблок и корицы, которую девушка вчера молола до выхода на палубу, а затем рассыпала.

Теплый аромат. Трепетный. Как мягкий южный бриз, как солнечные зайчики, прыгающие по деревянным стенам каюты в погожий день, как коричневые паруса купцов, торговцев специй, возвращавшихся домой с драгоценным грузом, за кормой которых тянулся шлейф экзотических дорогих запахов. Как первый поцелуй на лазурном берегу.

Ролло захотел прижаться к пряной сирене и согреться. Ирония заключалась в том, что греть надо было девушку, а не его. Ролло заметил, что кристаллики инея исчезли. И он не мог самому себе объяснить: радует это его или огорчает. У настоящих сирен иней тоже полностью исчезал, как только гасли последние закатные лучи.

Когда волосы Зеленовласки были уложены, а на камбузе – выпит ароматный чай, началась привычная ночь.

Ролло ушел на палубу, намереваясь собрать команду и задать им вопросы о сирене. Он был настроен действовать решительно. Если понадобится – будет угрожать приказом выхода на берег. Нет, на «Свободе» имелись ящики с землей, которой он мог бы обсыпать команду с ног до головы, но Ролло был убежден – использовать так важные запасы, по меньшей мере, глупо. Вдруг как завтра Духи нагрянут? А он нелепо все потратит. Еще и сам погибнет, опять же – нелепо. Ролло представил, как в портах будут его обсуждать: «Легендарный капитан “голландца” погиб, не потому что его в неравном бою загрызли полчища утопленников или морских тварей, а потому что потратил необходимую землю, чтобы засыпать команду!»

«Не смешно», – подумал Ролло.

А вот Зеленовласке пересекаться с сиренами не хотелось. Она помнила слова капитана, что он отдал специальный приказ на ее счет. Помнила, что сирены никогда не идут против слов капитана из королевского рода шелки, но все же… Внутри нее затаилось опасение к детям моря, преодолеть которое, как ей думалось, будет не просто.

И как только утварь была убрана, она решила не торопиться возвращаться в каюту, а подождать, когда капитан отдаст команде приказы.

Подперев дверь, девушка села у окошка и стала смотреть на облака, плывущие по ночному небу. Сверху доносились крики сирен, убиравших паруса.

Корабль качался на волнах, да так, что девушка решила подняться и хорошенько закрыть все дверцы шкафчиков, чтобы они не распахнулись и не выпустили из себя баночки со специями. Было бы обидно потерять драгоценные запасы, пополнения которых в ближайшее время не предвиделось. А затем Зеленовласка вновь вернулась к окну, чтобы попытаться вспомнить разговоры с детьми моря.

Когда Ролло собрал всех на палубе, открылся портал, на противоположной стороне которого виднелась черноволосая женщина в красном шелковом платье. Жрица сирин спешила передать срочное поручение от госпожи.

«Как же не вовремя!» – подумал Ролло, проклиная неудачное стечение обстоятельств.

Приказ заключался в том, что голландцу было необходимо сие же мгновение покинуть привычные воды маяков: на северном побережье Духи потопили два корабля, тем самым к уже имевшемуся числу утопленников добавилось еще несколько десятков. Королевские маги потеряли контроль над ситуацией. И именно сейчас там разбушевался навеянный призраками шторм. Его стоило утихомирить, чтобы прятавшиеся уже вторые сутки в соседней бухте королевские и частные корабли могли продолжить свой путь, а не нести убытки.

Капитану передали два портала. Один – чтобы протащить корабль на север, второй – чтобы с первыми лучами солнца он мог вернуться в туман. Лорелейн позаботилась. На вопрос Ролло, а не хочет ли Светлейшая и Прекраснейшая снять с него опалу, жрица лишь пожала плечами и сказала, что таких данных у нее нет.

– А если я не успею до восхода солнца? – решил уточнить Ролло.

Женщина смутилась, но быстро взяла себя в руки.

– Светлейшая обо всем позаботится!

Ролло чертыхнулся, не забыв упомянуть места, где он видел эту заботу, и то, что у черта под хвостом, потом раздал указания своим подчиненным и отправился в каюту, чтобы предупредить Зеленовласку о предстоящей вылазке.

Но в каюте он сирену не нашел. Вместо нее на постели сидела Лорелейн. Не мираж. Не иллюзия. Живая. Из крови и плоти. Ролло не мог поверить своим глазам. Она ничуть не изменилась со времени их последней встречи. По-прежнему красивая, как сказка.

Алые губы приветливо улыбнулись.

– Здравствуй, – проворковала птица.

Ролло забыл, как говорить.

А Верховная сирин уже встала и подошла так близко, что мужчина чувствовал ее тепло. Запахи мяты и жасмина стремительно ворвались в его пространство, опьяняя и возбуждая. Такие знакомые, такие желанные. Он мечтал о них каждый день. Каждый раз, когда сирена заваривала пресловутый чай с бутонами жасмина, Ролло мерещилось, что в струйке пара, поднимавшейся из чашки, он видит Лорелейн. И он жаждал вернуться к ней, вновь погрузиться с головой в эти странные чувства, которые испытывал рядом с сирин.

Ему показалось, что теплые нежные пальцы проникли под его рубашку. Нет, не показалось. Так и было. Они гладили его спину, низ живота. Ролло сглотнул и сжал пальцы на плечах девушки. Она грустно улыбнулась, заметив реакцию мужчины на свое присутствие. Рейни положила голову ему на грудь.

– Почему ты такой гордый? – спросила птица. – Я ведь оставила тебе лазейку. Ты уже давно мог бы сбросить с себя проклятие и спокойно бороздить моря, не привязанный к этим туманам. Ты уже давно мог бы вернуться на остров.

– Мог бы, – согласился Ролло, с трудом переводя дух.

Кажется, аромат жасмина стал насыщенней. Какой же он вкусный, манящий, освежающий, сложный. Не такой, как простая смесь яблока и корицы. Но яблоко и корица навевали воспоминания о книжных посиделках, о настоях, которыми Ролло поили во время болезни, о помощи, которую привели, когда она был ранен.

А жасмин напоминал о страстных ночах, о тайнах, которые хранила его владелица, об измене. Но ведь она первая пришла к нему. Сама. Может, стоило ее простить? С кем не бывает. Вот только прощения Лорелейн так и не попросила.

А влажные губы уже приникли к нему, руки обвили шею, пальцы запутались в его волосах, перьевая накидка сползла с обнаженного тела, частично прикрытого лишь каскадом золотистых волос.

Сердце стучало так быстро. Желание едва не затмило разум. Хотелось наплевать на Духов, на приказ, на службу, на корабли, и бросить птицу на кровать. И заставить ее извиваться под ним, кричать, умолять о прощении. Да, у него было паршивое настроение. Он хотел отомстить ей за все. Но ведь корабль уже перешел грань. Вон как покачивается. Он должен быть наверху на капитанском мостике, а не в кровати.

– Извини, мне надо справиться с духами. Это был твой приказ.

– Не мой, а Древа, – поправила его девушка. – Я подстрахую тебя, если ты не успеешь. Ролло, а потом ты придешь?

Мужчина едва заметно кивнул. Он уже открыл дверь, когда Лорелейн вновь его позвала:

– Ролло.

Капитан обернулся.

– Будь осторожен.

Мужчина был несказанно удивлен словами Лорелейн.

– Это моя работа. И она всегда была связана с риском.