Мастер

Машина, дребезжа и сотрясаясь всем кузовом, время от времени проваливаясь на ямах и выбоинах в асфальте, везла Алекса в милицейский участок.

В кабине кроме водителя и начальника милиции сидело двое охранников. Скоробогатов, терзаемый после всего увиденного различными догадками и предположениями, несколько раз заговаривал с Алексом.

– Слушай, – в очередной раз обращался к нему подполковник, – где ж ты выучился такому мастерству, что тебя никто даже ни разу не ударил? Признайся честно, где и у кого ты был раньше, на какие силовые структуры работаешь. Тебе все равно придется у меня надолго задержаться, так что колись, парень.

Однако Алекс не отступал от своего тактического замысла. «Война – это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай своему противнику, будто не можешь», – он хорошо помнил этот канонический принцип Сунь-цзы2. Для него сложившаяся ситуация была войной, и Алекс повел себя согласно древнему правилу, отвечая, что все произошедшее лишь простая случайность. Оказавшись среди разъяренной толпы, он только и делал, что уворачивался и защищался от ударов. А то, что еще и в кого-то попадал руками и ногами, так он и сам не знает, как это так получилось, видимо, тело действовало помимо его воли.

– Честно вам говорю, товарищ подполковник, – серьезно заверял он Скоробогатова, – ничего не умею и не знаю. Даже не помню, как это все было. Наверное, я находился в состоянии аффекта и у меня сработал инстинкт самосохранения. Вот я и отбивался, как мог.

«Крепкий орешек этот парень, – подумал подполковник, подъезжая к зданию милиции, – но я его раскушу, и не таких раскалывали». Отшлифованная годами методика работы с задержанными не вызывала у Скоробогатова ни тени сомнения в положительном результате задуманного. Вызвав к себе дежурного офицера, он поставил тому задачу провести ночную профилактико-разъяснительную работу с арестованным по подозрению в нанесении тяжких телесных повреждений.

– Чтоб он к утру понял: здесь не санаторий и не дом отдыха, только смотри поосторожней и возьми пару человек в помощь, – бросил на прощание Скоробогатов.

Довольный, уверенный в себе подполковник отправился домой. Он знал: через несколько часов его подчиненные сделают этого парня очень послушным и управляемым.

Алекс, оказавшись в камере, известной в народе как «аквариум», совершенно отчетливо представлял дальнейшее развитие событий. Сосредоточившись, он ушел в себя, прорабатывая все детали предстоящего самоосвобождения. Сейчас, когда в милиции всего несколько человек вместе с дежурным, а впереди целая ночь, есть время спокойно осуществить задуманное, не оставив никаких следов. Уже завтра с утра, рассуждал Алекс, его начнут искать, объявят общегородскую тревогу и введут в действие какой-нибудь план под названием «Перехват». Вся милиция будет поднята на ноги в связи с чрезвычайным происшествием.

Кроме Алекса в камере сидело еще несколько человек. «Такова воля неба, – подумал он, – значит, на этот раз им суждено обрести свободу».

Находясь в состоянии медитации, Алекс вдруг ощутил беспокойство. Через пару минут в коридоре появилось двое милиционеров. «Чужой мозг способен не только воспринимать поступающую в него информацию, но и зависеть от нее, добровольно подчиняться тому, кто ее внушает», – вспомнились ему слова Учителя. В это же мгновение он направил свой взгляд на идущих к нему людей.

Все, что произошло впоследствии с милиционерами, никто позже толком объяснить не смог. Ошарашенные увиденным арестанты, как и их стражи, всецело подчинились чьей-то неведомой воле. Шаг за шагом приближались милиционеры к решетке, и шаг за шагом они теряли контроль над собой. Далее вообще все было словно в тумане: они открыли камеру, зашли в нее, потом один отлучился за дежурным. Все видели, 'как пришел дежурный офицер, снял с Алекса наручники, почему-то защелкнул их на своих запястьях, а подчиненным приказал всех выпустить из «аквариума».

Сержанты, выполнив указание старшего, вернулись в камеру. Один из них запер дверь, просунув руки через прутья решетки. После этого он протянул ключи застывшему с разинутым ртом алкашу, взятому за пьяный дебош в пельменной, и тот, пошатываясь, отнес их в помещение дежурного, где и шмякнул на пустой стол.

Алекс не терял времени. Он выскользнул на улицу, не привлекая к себе внимания, неторопливо перешел на противоположную сторону и, пройдя несколько десятков шагов, нырнул в подворотню. Пробежав сквозными дворами, он мягко, словно барс, перемахнул через кирпичный забор и, как обычный прохожий, медленно побрел по тротуару, не забывая внимательно наблюдать за происходящим вокруг. Спустя минуту-другую показалось ночное такси, и Алекс взмахом руки остановил машину. Не доезжая несколько кварталов до того места, где жил, он вышел из автомобиля и продолжил свой путь дворами.

Из окна комнаты, которую снял Алекс, открывалась завораживающая картина усеянного звездами ночного неба. Полная луна, висевшая почти прямо над домом, заливала окрестности неярким, рассеянным светом.

Расположившись в позе лотоса и сосредоточив взгляд на луне, Алекс погрузился в медитацию.

Через некоторое время от него стала исходить звуковая вибрация. Едва слышное, еле уловимое звучание АУМ преобразовывалось в вечное ОМ, звук, от колебания которого произошла Вселенная и все сущее13; вибрируя в воздухе, он наполнял собою комнату, дом, внутренний двор, улицу, сливаясь в единое целое с окружающим миром, проникая все дальше и дальше и наконец достигая космоса. Алекс сейчас был повсюду, везде и во всем, ощущая себя в эти минуты частью Вселенной, ее пульсом, ее дыханием.

Он плыл в Вечности, там, где стираются границы между прошлым, настоящим и будущим, где все сводится к Единому и в Едином пребывает.

Больше месяца Алекс провел в дороге. Ориентируясь по звездам, по положению солнца и луны на небе, где на попутных машинах, где пешком, он пересек всю юго-восточную часть Узбекистана и достиг Киргизии.

Решив обосноваться на несколько дней в приткнувшемся к озеру Иссык-Куль небольшом городке Рыбачье, чтобы немного отдохнуть и пополнить свои скромные продовольственные припасы, Алекс уже спустя сутки вынужден был продолжить путь. После событий в городском парке и «знакомства» с начальником районного отдела милиции, едва только забрезжил рассвет, Алекс покинул рабочее общежитие судостроительного завода и распрощался с негостеприимным городком. Он направлялся к юго-западной части Памиро-Алая.

В стеганом халате из хлопка и тюбетейке, с приклеенной клиновидной бородкой и усами, он ничем не выделялся среди местного населения. Пара капель сока редкого южноамериканского растения, прозванного еще индейцами «болотным оком», – и его серо-голубые глаза приобрели мутный желтовато-карий оттенок. Через плечо его была перекинута небольшая перевязь, соединявшая состоящую из двух частей поклажу: за спиной висела котомка, а спереди, на груди, – свернутый рулоном молитвенный коврик. Всем своим обликом Алекс походил на паломника, возвращающегося из святых мест, а его скудный скарб лишь подтверждал серьезность намерений и желание искупить грехи самоограничением, долгим путешествием и возносимыми ко Всевышнему молитвами. Останавливаясь по дороге и совершая намаз4, выполняя обряды и ритуалы другой религиозной конфессии5, он вызывал к себе симпатии местного населения. Оставаясь в душе христианином, повсюду, где пролегал его путь, он создавал впечатление истинно верующего мусульманина.

Преодолев много сотен километров по Средней Азии, Алекс везде находил и пищу, и кров над головой. Все необходимое ему с уважением предоставляли жители селений, через которые проходил. Как глубоко верующий, совершающий хаджж6 мусульманин, Алекс ничего, кроме лепешек, изюма, кураги и воды, не употреблял в пищу, и такие же продукты брал из того, чем его угощали, с собой в дорогу, что способствовало еще более теплому отношению к нему, куда бы он ни заходил.

2

Сунь-цзы – китайский полководец (VI—V вв. до н. э.), автор трактата о военном искусстве, служившего одним из главных пособий по стратегии и тактике как владетельным князьям и военачальникам, так и мастерам воинских искусств, бродячим рыцарям, а позднее и политикам. По Сунь-цзы, лучшая победа – та, которая одержана с минимальными затратами в кратчайшее время и наиболее эффективным способом. Особое внимание уделяется предварительному расчету и точной оценке соотношения сил. Четыре важных принципа Сунь-цзы: подготовка и познание собственных сил, реальная оценка противника; расчет времени и изучение местности; изучение условий боя. Огромную роль играет военная хитрость: война – это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай, будто не можешь.

3

Согласно восточным религиозным представлениям о сотворении мира (буддизм, чань-буддизм, ламаизм).

4

Намаз – молитва (перс.-турецк.), совершается пять раз в день.

5

Конфессия – то же, что и вероисповедание.

6

Хаджж – паломничество мусульман в Мекку к храму Кааба или к месту захоронения Мухаммеда.