Смерть Красивая

– Нет, – тихо сказала Вилисана. На неё посмотрели с удивлением. Девушка будто выносила приговор. – Нет, – добавила она, глядя на Мин. – Давай сначала обсудим вопрос с некромантами. Друиды – отдельный вопрос.

– Хорошо, – некромантка не стала заострять внимание на заминке. – И вот мы подошли к самому интересному. Если предположить, что мы располагаем всеми нужными доказательствами и готовы к официальному докладу, то нам нужно уехать. Я имею в виду несколько человек, не весь отряд. Основная часть Ордена должна остаться здесь: пока люди Аркатуса в землях ткахеджей, их никто не сможет найти и атаковать, но следует им выйти – они окажутся под угрозой. А Пирамида – не хотелось бы в это верить, но нельзя исключать – может проигнорировать наши слова и напасть на последних тёмных. И вот тут появляется загвоздка, – девушка слегка заволновалась, сжала руки в кулаки. – Так вышло, что ткахеджи два раза пропустили нас… благодаря мне, – было видно, что ей не хочется говорить о себе в данном ключе, но обойти этот факт было никак нельзя. – И не трогают, пока мы живём здесь, как и обещали: выходит, наши договорённости в силе. Допустим, я выйду и доберусь до Скатара. Но все оставшиеся тут же подвергнутся риску, а здесь почти тридцать человек. Если же я останусь с отрядом, то попасться ткахеджам могут те, кто пойдёт через перевал.

– Мы поразмыслили, – продолжил Игнис. – Что если предложить Бадару отправиться в путь? Ткахеджи не нападают на него, и он может с ними успешно сражаться. По крайней мере, если это не женщина. Он мог бы…

– Отпадает, – отрицательно покачал головой Дарк. – Лич не пойдёт один, и если вдруг к нему и сопровождающим выйдет женщина, да ещё и её дети… Нет, такой вариант неприемлем.

– Но идти всем вместе… – Мин закусила губу. – Хм. Впрочем, ладно. Я напрасно начала с этого вопроса, потому что он не первостепенный. Основной вопрос – во внешнем враге. О нём столько разговоров – но мы ничего не знаем наверняка, мы никого подобного не видели. Как нам поступить? Ждать, пока они придут, и погибнуть, защищая край? Идти искать их тайный лаз? Или ехать в Пирамиду и рассказывать о настоящей угрозе? Но для этого у нас совсем нет доказательств! У нас очень мало времени, а нам нужно успеть убедиться в наличии врага, вернуть тёмных в Пирамиду и подготовиться к удару! И всё-таки я думаю, что не стоит делать всё одновременно, то есть сначала нужно отправиться на поиски красных людей и уже потом обращаться в Пирамиду.

Мин закончила. Сначала все предполагали, что она просто обдумывает дальнейшую речь, но она молчала слишком долго, и стало ясно, что теперь-то уж можно возражать и возмущаться.

– Так в чём вопрос-то? – первым начал Аксель. – Если выживут только те, с кем пойдёт Мин, то ясно, что пойдём все! Мин-то точно отправится, она такая, и удерживать её тут силой никто не станет. Ну или не сможет. Чего ты так смотришь? Я лично встану у них на пути, если они вздумают тебя удерживать, мы свободные ученики! Ишь, использовать Мин в качестве защиты от ткахеджей и гнить тут до старости!.. – Аксель так рассердился, будто тёмные лично сообщили ему о своих низких планах. Но почти сразу стал говорить чуть тише и серьёзней. – Я думаю вот что. Если вы считаете, что «будущее в руки детей» – это наш благословенный поход к некромантским главарям и триумфальное возвращение тёмных на родину, то значит, нам просто нужно отправиться в путь. Странно, что мы не сделали этого раньше. Но при чём здесь эти красные люди и зачем нам их искать? Может, вы не помните, но первая часть Слова говорила о том, что нужно объединить магии.

– Посуди сам, – отозвался Дарк. – Допустим, мы приезжаем в Бешаталь и заявляем, что там приняли неверное решение, убив и пленив многих хороших людей. Что они не планировали зла и просто хотели жить, не подвергаясь гонениям. Что угроза – это не они. Но кто же тогда? А, ребята? Расскажите нам о настоящей угрозе! Как это не знаете? Вы ведь уверены, что тёмные ни при чём. А кто тогда? Что же вы молчите, смотрите в пол? – парень покачал головой. – Нет, если мы покажем настоящего врага, в три раза возрастает вероятность того, что тёмных примут назад. Иначе – шанс мал.

Ребята покивали. И Аксель, и Дарк высказали дельные мысли. Правда, к окончательному решению прийти всё не удавалось.

– Но как мы их найдём? – спросила Мартина. – Где?

– А это мы узнаем у Шцера, – ответила Мин. – Пусть покажут, где встретили первый отряд. Ведь это очень странно, что не осталось тел. Мы всегда оставляем тела, особенно если они настолько необычные. Красные… хм… я долго думала об этом, ведь если бы мы предъявили тело красного человека Пирамиде, нам бы точно поверили. Но тел нет.

– И я думала, – призналась Китара.

– А как они поймут, что вы не слепили такое тело сами? – Аксель покосился на Анубиса. – Глянешь на такое – и что, верить, что где-то шакалоголовые живут и даже создают семьи?!

– Нет, – успокоил его Игнис. – Некроманты почувствуют, насколько модифицировано было тело. Особенно опытные некроманты. Это и правда была бы очень большая удача – получить тело.

– Решено, – Мин поднялась. – Завтра отправимся к Шцеру и Кфару и как следует допросим их. Пусть объяснят отсутствие тел, расскажут всё, что знают о враге. А потом я осторожно поделюсь с ними своими идеями.

– Пойдёмте, я расскажу о наших опытах, – предложила Китара, когда обсуждение было решено считать закрытым. – Мы с Дарком весь день экспериментировали с травой.

– А у меня грибы глаза открыли, – похвастался Мару. – Я ещё одну группу высадил, чуть ниже. С красными шляпками.

– В чём их смысл, Мару? – спросил Игнис. Как-то так вышло, что все девушки удалились. Не спать, ведь это было рано даже для друидов, – скорее всего, секретничать. Парни остались на местах. – Ты ведь не будешь потом их есть?

– Ты что! – ужаснулся Мару. – Я ем обычные грибы, а это ведь…

– Грибы, – напомнил Игнис. – Ты сам только что их так назвал.

– Я сказал Грибы! – повысил голос Мару. – Антиф, Криспи, Колем, Вастик…

– Стоп-стоп, ты им дал имена?! – изумился Дарк.

– Конечно, они же высшая форма, – улыбнулся Мару. Потом задумался, и в его взгляде проступило что-то профессиональное. – Вообще-то наделять именем можно и цветок, и куст, и даже травинку… но трава является покровом, у каждой из травинок нет личности, зато она может быть у поляны, например, и вот дать имя поляне – возможно. Но растительный мир равнодушен к именам, даже те, что наиболее восприимчивы к ним, могут спокойно обойтись. Однако звери – каждый теплокровный, холоднокровный, каждое насекомое носят имя, своё, внутреннее, и даже если я не могу озвучить его, оно есть. Мы даём имена тем, с кем постоянно рядом, с кем работаем, и тогда внутреннее имя сливается с данным, и получается...

Аксель, прикорнувший на столе, всхрапнул, и Мару прервался.

– В общем-то, это первая ветвь обучения, самое простое, – пожал плечами он. – Просто ты спросил, и я решил…

– Это довольно интересно, – признал Дарк. – Выходит, смерть одной травинки можно рассматривать как потерю пальца – но не как гибель организма?

– Да! – кивнул Мару. – Ты всё понял про личность! Бесповоротный уход души – вы ведь можете его видеть – не происходит у каждого пальца в отдельности!

– Но происходит у травинок, – возразил Дарк. – Я видел. Не то чтобы у меня перед глазами постоянно кружились души травинок, но я видел пару раз, как отделяются мелкие души, почти такие, как у насекомых.

– Тут сложнее, – вздохнул Мару. – Понимаешь, поляна никогда не умирает вся сразу, как человек. Только постепенно. И каждая травинка, каждый кустик, который имеет корень, с какой-то стороны существует как отдельный организм. Если ты высадишь одну травинку в горшок – она и будет твоей поляной, условной личностью. Но если их много, они будто бы составляют коллективный разум. Они могут уходить по отдельности, но это означает лишь то, что медленно, очень медленно умирает сама поляна.

– Так, Мару, – заявил Дарк. – Завтра мы с Китарой опять будем работать над процессом выхода травиночьих душ – ты должен присутствовать. Будь ты с нами сегодня, мы бы не допустили множество грубых ошибок.