Смерть Красивая

– Шцер, – перебил товарища Кфар, увидев, что Мартина как-то странно приподняла верхнюю губу, словно собирается вцепиться в чьё-то горло. – Она не жнец. Ладно. Это не столь важно.

– Хорошо, – охотно согласился Шцер. – Я жнец, но ткахедж и не подумал меня слушаться. Так что дело, пожалуй, и правда не в этом. Но в чём? Мин, есть догадки?

– Я не знаю, почему ткахедж захотела со мной говорить, – упрямо повторила Мин. – Вы прямо как на экзамене, проверяете, знаю ли я правильный ответ! Назовите мне хотя бы варианты ответов, я выберу, какой ближе к истине.

– То есть тебе есть, что сказать?

– Только то, что я не знаю, почему так случилось. Но вам этот ответ не нравится.

– Ладно, хватит ерундой заниматься, – Кфар решительно встал. – Как бы то ни было, а ткахеджи показали нам жилища и оставили в покое. Честное слово, что за секрет ты ни хранишь, Мин, вряд ли он перевесит наше везение. Как думаешь, Шцер, я прав? Ну конечно, я прав! Так что пойдём. Ребята, выходим завтра утром, не позже одиннадцати часов. У вас есть сегодняшний день на завершение дел. Удачи.

Шцер не стал возражать, хотя по его лицу было видно, что он очень недоволен. Но никакой явной угрозы в Мин он не видел, тем более что про неё говорилось в Слове, а значит, все секреты, которые могут у неё быть, пойдут только на пользу делу.

– Знаешь, что я подумал? – Кфар смотрел, как девушки спускаются вниз и по тропинке удаляются к соснам. Они с другом остались наверху: Шцер сидел на скамье и сверлил взглядом спину Мин, Кфар делал то же самое стоя. – Что все наши догадки пусты и угроза с востока – это действительно мы.

****

Пока девушки отсутствовали, дома также происходили весьма интересные действия. Например, Анубис, напрочь позабыв о хозяйке, требовал внимания у Мару, почти не давая тому отдыхать и проглатывая навыки борьбы на палках, словно это была живительная ключевая вода. За время путешествия с большим отрядом химерал успел набраться знаний почти от каждого, кто умел сражаться, причём всё это запомнил и очень умело использовал, даже иногда выдавая непонятные и будто бы выдуманные приёмы, так что светловолосому друиду было уже не так просто с ним. Он уже не считал, будто тренирует шакалоголового – скорее испытывал себя на превосходящем противнике. Даже Аксель, признанный боец, отмечал, что Анубис вот-вот перепрыгнет в мастерстве всех воинов отряда.

– Мин хорошо, мы ей бесплатно слугу натаскаем, – приговаривал Мару в перерывах между атаками и уворачиванием от ответных ударов. Как ни странно, Анубис всегда понимал, что перед ним не враг, и не бил в полную силу. Так что было страшно подумать, что случится, если его рассердить. Хотя у химералов никогда не было эмоций, и ждать оставалось только случая, когда кто-то нападёт на Мин.

Итак, Мару тренировался с Анубисом на специальной площадке – такой же, как и у взрослых за мостом, только меньше раз в пять и возле самого обрыва. Вилисана ускакала на Сафире в лес ещё несколько часов назад и до сих пор отсутствовала, а Китара в кои то веки решила отдохнуть от беспрерывных экспериментов с магией и вышивала в комнате возле окна, случайно отыскав в одном из ящиков принадлежности.

Аксель от экспериментов отказаться не мог, поэтому сейчас он разложил перед собой на идеально ровном пеньке, специально подготовленном для работы, несколько мёртвых жуков и пытался хоть как-то воздействовать на них. Не обязательно оживить – просто пошевелить лапки магией или хотя бы изменить форму крылышек. На этот раз он не использовал наговоры, но итог был такой же, как и с ними. Нулевой. Впрочем, нет. В какой-то момент из пенька проклюнулась тоненькая ветвь и потянулась ввысь, выпуская салатовые листочки.

– Да ну! – Аксель ударил рукой по земле. – Я друид! Я могу давать жизнь, но не могу управлять смертью! Глупо даже пытаться это делать!

Недавно они с Игнисом и Вилисаной обсуждали интереснейшую идею – цикл Жизни и Смерти. В одной из точек круга, условно обозначенной «ноль», находится рождение, потом жизнь движется по своей траектории, идёт на убыль, переходит в старость – и наступает смерть. Но тотчас же, без всякой паузы она сразу переходит в жизнь – именно в точке «ноль». Насчёт этой идеи они долго спорили, и Вилисана утверждала, что пауза всё-таки есть, и именно её нужно пытаться словить при объединении магий. Игнис же предположил, что в какой-то мере в точке «ноль» даже идёт наслоение: смерть переходит в жизнь, всё ещё оставаясь смертью. Правда, Аксель разгромил эту теорию, заявив, что нельзя быть «немножко мёртвым» или «чуть-чуть живым». Игнис тотчас согласился, но потом уточнил, что это если говорить о людях. Напомнил о ткахеджах, на которых почему-то не могут воздействовать друиды, но могут некроманты, и которые живут сами по себе, не собираясь из сгустков магии, а вылупляясь из яиц. Этот пример заставил всех призадуматься и идею наслоения оставили, не отвергая, а просто отложив на время.

Аксель скрутил только что выросшую ветку в круг и смотрел на него очень пристально, пытаясь представить, что вот тут, где почка, и есть эта точка «ноль», а если предположить, что как раз за ней…

Совершенно случайно друид кинул взгляд на то, что было за веткой, и чуть не завопил. Над кустом на расстоянии нескольких саженей торчала белая костяная голова с тремя глазницами в рядок, жуткий череп почти в два раза шире человеческого, который никогда не был покрыт плотью. Аксель дёрнулся назад, упёрся ладонью в землю, чтобы не упасть, и приготовился отражать атаки существа с помощью пня.

– Да ладно, всё, всё! – возле страшной головы появились две тонкие ладони, повёрнутые наружу, потом они сжали череп и потянули его вверх. Внутри скрывалась знакомая голова с рисунком-паутиной. – Я просто хотел проверить твою выдержку!

– Лысый дурак! – Аксель таки опустился на землю полностью, спуская пар при помощи обзывания. – Дряхлая головешка! Опять за старое, да?

– Да ладно, у тебя выдержка получше моей будет, – Дарк вышел из-за куста. Пальцы одной руки он запустил мехору в глазницы и таким образом держал голову. – Я хотел помощи попросить.

– Выдержка? – Аксель уставился на свою руку, которая до самого запястья была погружена в землю, и с досадой её выдернул. – Ты посмотри, какое шикарное хладнокровие заставило меня ввинтить руку в землю чуть ли не по локоть! Намекаешь, что раз не заорал – и то хорошо? Да я не встречал ещё человека, который был бы хладнокровнее тебя, когда речь идёт о борьбе!

– Спасибо за комплимент, – Дарк кивнул. – Но я в неё всё-таки пальнул, а ты сдержался.

– Думаешь, я знаю, как с этим бороться? С этой гадостью? Я же не некромант, будь я… а зачем ты в неё палил? Она что, ожила и напала на тебя?

– Нет, просто её напялил Игнис, чтобы пошутить, – признался некромант. – А я сначала атаковал, а потом вспомнил, что это мой трофей. Да и будь это настоящий мехор, мой удар его бы только обрадовал.

– А где Игнис? – друид заозирался.

– Лежит там… возле крыльца… – немного смущённо признался Дарк, махнув мехорьей головой в сторону дома. – Я же за этим и пришёл. Чтобы ты…

– Чего ж ты молчишь, дубина?! – Аксель вскочил. – У него травма, а ты…

Он сорвался с места и побежал, да так быстро, что уже через десять саженей оставил Дарка далеко позади, несмотря на длину ног последнего. Когда показался дом, оказалось, что спасать Игниса уже не нужно – он сидел на крыльце, уложив локти на колени и свесив длинные кисти в пустоту, будто очень устал. Увидев Акселя, некромант чуть выпрямил спину, а когда позади появился Дарк, он поднялся весь.

– Спасибо, друг, – съязвил он и пошёл навстречу. Аксель было возмутился, что после травмы головы нельзя вставать, но оценил общее состояние парня по внешнему виду и счёл, что прямо сейчас он умирать не собирается. – Я даже не успел изощрённо пошутить.

– Ты хотел ещё и пошутить из этой штуки? – Дарк приподнял череп. – Можешь сделать это сейчас.

– Ты выбил юмор из моей головы, – Игнис всё надвигался. – И сейчас я злой. И хочу мстить.