Слепой стрелок

– Значит, Альтея будет смотреть эти сто шестьдесят тысяч, – подытожила Берта.

– Бертик, у меня вопрос, – Эри тоже отложила вилку, и подняла голову. – А вот если человек, которого мы ищем, не был похоронен так, как положено? Но сведения остались. Их мы когда будем…

– Вторая фаза, – Берта вздохнула. – В первой фазе поиска у нас «грани памяти». Во второй – местные сети, и артефакты другого рода. И на счет этих артефактов у меня…

– Большие сомнения, – галантно подсказал Рэд. – Ребята, давайте признаем очевидное. У нас эти сомнения уже два года, и чем дальше, тем их больше. Поэтому идём строго по плану. Не распыляемся. Возникнет что-то дополнительное, будем рассматривать.

– Спасибо, Рэд, – кивнула Берта. – Ты совершенно прав.

– На счет «принцесс»… – начал было Фэб, но Берта не дала ему закончить вопрос:

– Будем искать наравне с «наблюдателями», – отрезала она. – Вспомни, пожалуйста, Аглаю. Кроме того, есть еще один момент, о котором мы все пока что тактично молчим.

– Это какой? – с подозрением спросил Скрипач.

– Мы по сей день понятия не имеем, как формировалась та итерация, которую нашла Эри, и благодаря которой мы здесь, – пояснила Берта. – Ни у одной итерации не было принадлежности. Ни у одной, вы понимаете? Не было даже малейших признаков, которые хоть как-то могли бы на эту принадлежность указывать. Поэтому…

– Поэтому давайте доедать, и пойдемте работать, – подытожил Пятый. – Мы и так два часа пропустили.

– Могилу нашли? – спросил Ит.

– И, да, и нет. Как и везде. Снова пустое место, там в этот раз дерево оказалось, большое, – Эри вздохнула. – Правда, пойдемте работать. Не хочу думать про это всё. По крайней мере, сейчас точно не хочу.

***

– Какой-то стеклянный город, – заметила Берта, когда они вышли из ресторана, и направились к гостинице. – Здесь очень много всего восстанавливают так же, как ту дверь. Марфа сказала, что ближе к бульвару есть практически полностью стеклянный дом, он в процессе работы, по её словам. Надо будет потом сходить и посмотреть. Сходим?

– Сходим, только давайте завтра, – предложил Ит. – В Чертаново, кстати, не так. Там вполне себе обычные дома, ничего стеклянного мы не видели. А еще там конюшни с лошадьми. Надо будет потом съездить, может быть, даже покататься. Хотите?

– Можно, наверное, – Берта пожала плечами. – Если будет время. Как вам ресторан, кстати?

– Хороший, вкусно, – Скрипач усмехнулся. – Гарика бы сюда, было бы весело. Наверное. Он бы точно оценил интерьер и кухню.

– Вот на счет интерьера, кстати, – Эри замедлила шаг. – Ребята, вам не кажется, что это восстановление как-то не очень логично выглядит? Мир, он всё-таки должен идти вперед, а не превращаться в это вот всё… стеклянное… Они словно консервируют планету.

– Ну, не скажи, – тут же возразил Лин. – Машины вполне себе новые, оборудование в гостинице тоже современное, интелекронная система без спросу советы раздает, курилка так и вообще модная, которая у метро. Так что не до такой степени они и консервируют, как мне показалось. Восстанавливают что-то, но при этом обратно в пещеры залезать вроде бы не планируют.

– А не проще будет спросить? – заметил Скрипач. – Марфа, у нас возник вопрос о городе, точнее, о зданиях и объектах, которые восстанавливаются. С какой целью это делается, и почему нет замены на что-то новенькое?

Система ожила мгновенно, и, кажется, она ждала этого вопроса.

– Городам, и не только им, возвращают красоту, – сказала она. – Решение об историческом облике принимается на основании волеизъявления жителей. Система создает ряд визуальных макетов того или иного места, и предлагает людям. Они выбирают наилучший, и он поступает в работу. Начинается розыск виновных для привлечения их к…

– Стоп, – Ит поднял руку. – Виновных? Мы не ослышались?

– Именно виновных, – ответила система. – Вы спрашивали о гостиничной двери. Она не разрушила сама себя. Её разрушил человек. Этот человек получает поручение: восстановить объект. Полностью.

– А если человек уже умер? – спросил Скрипач.

– Вина переходит его потомку, – голос системы стал вдруг тяжелым. – Чаще всего потомки берут на себя вину добровольно.

– Погоди-погоди, – Скрипач нахмурился. – То есть на практике это выглядит как? Кто-то где-то искал обломки двери, потом собирал их воедино, и…

– Совершенно верно, – ответила система. – На восстановление двери гостиницы ушло одиннадцать лет. Потомок вандала оказался сознательным совестливым человеком, и по сей день занимается восстановлением объектов, уничтоженных его дедом. Он достойный гражданин, получил право на шестого ребенка, и живет в пригороде Москвы, в отдельном доме. И он, и его потомки уже подтвердили право на геронто второго уровня.

– О-фи-геть, – тихо произнес Лин с нескрываемым восхищением в голосе. – То есть этот мужик, получается, собирает всю сознательную жизнь обломки, и клеит из них двери и всё прочее?

– О, нет, не только, – система усмехнулась. – Сейчас он занят восстановлением дома, в сносе которого принимал участие его дед. В доме в процессе сноса были убиты три человека. Их тела оказались вывезены на свалку, и завалены обломками того, во что превратился дом. Поэтому одни люди в данный момент собирают и восстанавливают кирпичи и прочие материалы, а другие… – система запнулась. – Собирают то, что осталось от тел, для внесения в «грани памяти» и достойного захоронения.

– И ещё раз офигеть, – Лин покачал головой. – Слушайте, Марфа, а тут вообще кто-то чем-то ещё занят?

– Разумеется, – кажется, система удивилась. – На восстановлении работает всего шесть процентов населения планеты. Этого, конечно, мало, потому что планету требуется привести в порядок в максимально короткий срок, но…

– Ясно, – Ит решил, что стоит попробовать зайти с другой стороны. – Марфа, на счет эстетики. Люди, как бы правильно сказать, существа порой неискренние. Сговор, хитрость, выгода – ну, вы понимаете. Такой вариант исключен?

– Да, он исключен, – серьезно ответила система. – Обман слишком легко раскрыть. Сговор быстро станет заметен. Выгоды в данный момент не способен получить никто, потому что до окончания процесса входа в конклав и восстановления мира обогащение отдельных граждан остановлено. Это жестокие меры, но они необходимы.

– Для чего? – спросила Берта.

– Для того чтобы люди научились ценить мир, в котором они живут, – жестко ответила система.

***

– Интересно, они это сами придумали, или кто-то подсказал? – спросила Эри, когда они дошли до гостиницы.

– Конклав, – пожал плечами Фэб. – Да, на этом этапе приятного мало, согласен. Зато потом будет неплохо. И весьма неплохо.

– Это гнусно выглядит, – покачал головой Лин. – Заставлять человека отвечать за то, что сделал дед или прадед… как-то не очень хорошо. Он же не виноват.

– Ну, как сказать, – возразил Фэб. – А убить в процессе сноса дома троих людей – это не гнусно? Может быть, и дом был красивый, и место хорошее, но кому-то оно для чего-то понадобилось, и произошло то, что произошло. Что же до вины, то многие ощущают эту самую вину за своих предков. Да, Саб?

Саб тяжело вздохнул. И Рэд тоже.

– Да, – сказал Саб после непродолжительного молчания. – Я порой ненавижу себя. И чувствую себя виноватым. За то, что похож на старшего отца, например. Тот еще был подлец. За то, что творили младшие отцы. Да много за что.

– Та же история, – кивнул Рэд. – Т-Кауса, понимаете ли, тоже отнюдь не невинные вельши с зеленой лужайки. И я тоже порой чувствую… н-да, не хотелось бы об этом говорить. Так что если тот человек ощущает то же самое, я его понимаю. Не всё так просто, как хотелось бы, Лин. Приятного в этом мало, но мы оба, и Саб, и я, вынуждены признать, что не так уж и неправы местные, которые решили поступить подобным образом.

– Ладно, – кивнул Лин, соглашаясь. – Хватит об этом, наверное. Давайте работать дальше. Посмотрим, что за время нашего отсутствия сумела придумать Альтея.