Орел легиона

— Меня ранили в ногу! — крикнул товарищу Крайк. — Я стану теперь бесполезной обузой! Скачи дальше, я их задержу!

— Центурией командую я! — невозмутимо ответил Зеленоглазый и, подхватив упавшее копьё убитого им бритта, ринулся навстречу двум десяткам чёрных теней, возникших между деревьями.

Он успел свалить ещё троих или четверых, когда произошла какая-то перемена. Дитрих сам не понял, в какой момент яростно ревущие варвары, только что окружавшие его, вдруг отхлынули назад. Причём сделали это не из страха — возможно, они и испугались бы, но не так вот сразу. Кажется, из чащи, за их спинами, прозвучал короткий гортанный крик, точно приказ, отданный на неведомом языке. И дикая воющая толпа подчинилась этому приказу. Все, кто остался в живых, разом отступили, чтобы через короткое время раствориться среди тёмных стволов. Военная хитрость? В таком случае хитрость очень глупая — за рекой достать преследуемых будет куда труднее, и варвары должны были это понимать.

Дитрих подскакал к своему товарищу. Крайк сумел подняться. С трудом, кривясь от боли, бритт пытался вытащить засевшую выше колена стрелу.

— А я думал, они из луков стреляют плохо! — прохрипел он.

— Плохо! Не то бы не в ногу попали! — отрезал Дитрих и протянул Крайку руку: — Давай в седло!

— Но мой конь...

— Вон он, уже в воде. Он не уйдёт от нас далеко. Мы переправимся все вместе.

— Ты так уверен? Похоже, брода здесь нет.

Зеленоглазый рассмеялся:

— С бродом мне всю жизнь не везёт. Где бы я ни сунулся в воду, оказывается, что в этом месте глубоко. Ничего, Крайк, ничего... Справимся.

— Я не смогу идти, Дитрих. От меня толку не будет.

— Это мне решать. И не трогай стрелу: если сейчас её вытащить, уйдёт уйма крови. Главное — переправиться.

Они оказались на другом берегу реки далеко от того места, где начали переправу. Бурное течение, усиленное прошедшими дождями, сносило и сносило их вниз, однако сильные скакуны сумели в конце концов выплыть из стремнины. Квито, которого Зеленоглазый тащил за собой в поводу, с трудом взобрался по крутому откосу берега, но Хастиг казался совершенно неутомимым.

Начинало светать. Здесь, за рекой, уже не было чёрного мёртвого леса, а запах серы, ещё долетавший из-за реки, казался уже совсем не таким тошнотворным. В кустах и в овраге, из которого в реку сбегал стремительный ручей, подали голоса птицы.

Беглецы на всякий случай убедились, что их никто не преследует, и устроили отдых среди зарослей низкого ивняка.

Дитрих со всей осторожностью вытащил стрелу из ноги своего товарища, затем, прокалив над костром лезвие ножа, прижёг рану. Бритт вытерпел эту операцию молча, только заскрипел зубами.

Пока Зеленоглазый разводил костёр, Крайк лежал на разостланном мокром плаще, глядя в светлеющее над ним небо. Германец не разрешил ему вставать и просил ничего не делать, чтобы не бередить рану.

— Время у нас, я думаю, есть, — рассудил Дитрих. — Показалось мне или не показалось, что нашим собратьям-варварам кто-то отдал приказ от нас отвязаться, но они отвязались, и это не может не радовать. В следующий раз подумают, прежде чем к нам соваться. Но так или иначе, на некоторое время нас оставили в покое. Это время надо использовать. Сегодня отдыхаем и лечим твою ногу.

— За день её всё равно не вылечишь, — проговорил Крайк.

— Это как постараться. Я разогрею мяса, а ты, пожалуйста, не шевелись. Лежи, и всё.

В голосе Дитриха прозвучала тревога, и вновь бритт подумал: как странно, что этот человек вдруг стал ему так близок. Вот уже жизнь ему спас! До чего странно...

— Ты расскажешь мне подробнее про твоего Бога? Про Христа? — спросил Крайк.

— Расскажу, если пообещаешь сегодня лежать и выполнять все мои просьбы. Нет, правда, расскажу. А к вечеру всё же лягу поспать. Двое суток без сна — слишком даже для меня!

Глава 5

ПОДСЛУШАННЫЙ СПОР

Искусству лечения ран Дитриха когда-то обучала Ингрид, известная в их роду знахарка и повивальная бабка. Старухе льстило, что сынишка племенного вождя нередко заходит в её лачугу, отправляется с нею в лес собирать травы, внимательно слушает её объяснения, когда она варит свои зелья. Никаким колдовством Ингрид не занималась, презрительно заявляя, что оно нужно тем, кто не способен жить в ладу с природой и пользоваться её дарами. Поэтому в племени её не боялись, а уважали, даже любили, и отец Дитриха не возражал против увлечения мальчика. Правда, став старше, Зеленоглазый должен был отдавать всё своё время воинским упражнениям, охоте и, что нравилось ему больше всего, верховой езде. Однако полученные в раннем детстве уроки он запомнил, а впоследствии многому научился и у первого гарнизонного лекаря, с которым ему довелось служить, в свою очередь, поделившись с весёлым общительным Гаем Септимием знахарскими секретами Ингрид.

Поэтому тевтон не лгал, пообещав Крайку быстро излечить его рану. Она оказалась, к счастью, не опасна: стрела прошла, не задев кости.

Берег, на который друзья выбрались после ночной схватки, оказался совершенно не похож на Гнилую чащу. Густо заросший кустарником и рябиной, покрытый свежей густой травой, он полого уходил вверх, а наверху начинался смешанный лес и виднелись очертания далёких холмов, тоже заросших чащей. Должно быть, за этими холмами и находилась загадочная Долина туманов.

В лесу с рассветом зазвучал нестройный птичий гомон, что обещало неплохую охоту — где водятся птицы, там, наверное, есть дичь и покрупнее. И, возможно, здесь живут люди, которых, раз так, нужно будет опасаться. Поэтому Дитрих решил не отходить далеко от места их стоянки. Оно было хорошо укрыто среди кустов, даже лошадей удалось привязать в зарослях так, чтобы их можно было увидеть, лишь подойдя вплотную. Но осторожность всё равно нужно соблюдать. Костёр был погашен, едва сделалось совсем светло — дым мог выдать путников.

Главное лекарство, на которое рассчитывал Зеленоглазый, росло прямо под рукой, и тевтон сразу же воспользовался этим лекарством. Пока ещё горел огонь, он вскипятил воду в маленьком оловянном ведёрке и приготовил отвар ивовой коры. Это было отличное средство от лихорадки. А её следовало опасаться: хоть Дитрих и прижёг рану Крайка, полной уверенности в том, что она очистилась, не было.

Нужны были также другие средства, и Зеленоглазый, закинув за спину лук с колчаном, отправился бродить по опушке, где, к его радости, оказались почти все нужные ему растения.

Оставалось найти белый мох, который старая Ингрид советовала прикладывать к ране для ускорения заживления. Ещё лучше был бы мох со ствола самшита, однако этот кустарник в Северной Британии не рос (Дитрих не помнил, встречал ли его где в южных провинциях), поэтому нужно было отыскать старый, поваленный ствол или, ещё лучше, камень, лежащий всегда в тени, в прохладном месте. На нём нужный мох окажется почти наверняка. Пройдя ещё пару десятков шагов в глубь леса (дальше охотник решил не заходить — мало ли что), Зеленоглазый заметил впереди несколько просвечивавших сквозь зелень каменных валунов. Таких было много и в Валенции (места, куда они с Крайком забрались, уж точно не часть провинции Валенция!). Камни попадались в лесах, ещё чаще — на многочисленных равнинах, порой представляя собой просто громадные глыбы, порой имея форму высоких каменных столбов, словно поставленных здесь исполинами в незапамятные времена.

Дитрих подошёл и обнаружил, что камни лежат вдоль невысокого, примерно в два человеческих роста, уступа, своего рода удалённой от воды береговой террасы. Меж двух валунов чернело отверстие, скорее всего вымытое водой — тонкий ручеёк и сейчас змеился, выбегая из темноты, шурша по песку и исчезая среди кустов. Вот там, куда не достаёт свет солнца, и должен расти белый мох.

Несколько мгновений охотник вслушивался. Никаких подозрительных звуков. Ни запаха хищного зверя, ничего, что могло бы вызвать знакомое ощущение опасности. И всё-таки оно возникло. Откуда?