Малышка

И как только смог уснуть?

Меня разбудила ее попытка выбраться из моих объятий, в которых я инстинктивно продолжал ее держать.

Открыл глаза, но тут же закрыл их обратно. Посмотрим, что она будет делать?

Да это подло. Но то, что она заставила меня пережить этой ночью, практически ничем не отличается, хоть она и спала в это время.

Кира вертела своей юркой попкой, снова заставляя меня ее желать, а сейчас к тому же еще и утро, так что понятно, на что именно Малышка напоролась своей сексуальной задницей.

Чуть не рассмеялся в голос, когда она в первый раз застыла, ощутив прикосновение моего члена.

Проклиная все на свете, особенно «озабоченного козла», она, как змея, пыталась вывернуться из моих объятий.

Не желая расставаться с такой желанной подушкой, я закинул на нее ногу, подтаскивая ее еще ближе к себе.

Дыхание Малышки прервалось, и она на целую минуту замерла в моих руках. Ощутив дрожь ее тела, непроизвольно сжал руки сильнее.

Как бы она ни артачилась и ни отрицала очевидное, я ее волную.

Захотелось улыбнуться от этой мысли.

Еще немного, и я ее точно подомну под себя и не отпущу, пока не получу желаемое.— Сава, — позвала она очень тихо, когда поняла, что не сможет сама освободиться.

— М-м, — мычу в ответ, продолжая обнимать ее.

— Отпусти, пожалуйста, — просит так мило, едва сдерживая гнев.

— Мне и так нравится, — подтаскиваю девчонку ближе, вдыхая аромат ее кожи.

— А мне нет, — шепот.

— Врушка, — пресекаю ее новую попытку удрать.

— Отпусти, — несмотря на просьбу, она не двигается.

Начни она сейчас сопротивляться, я бы точно не сдержался. Обхватываю ее затылок, заставляя запрокинуть голову и встретиться со мной глазами. В глазах испуг, но и желание тоже.

Малышка, тебе точно не сбежать.

Накрываю ее губы своими. Она не отвечает, как и в прошлый раз, но и не отталкивает. Будто прислушивается к своим ощущениям.

Нежно провожу по ее нижней губе и слегка прикусываю ее. Тихий вздох становится для меня сигналом для продолжения. Поцелуй становится жарче. Наше дыхание сбивается, и ритм сердца все быстрее и громче. Кира все так же не отвечает, только позволяет ее целовать.

Желание получить от нее реакцию становится практически невыносимым.

Только ощутив ее упирающиеся мне в грудь ладошки, понимаю, что практически навалился на нее сверху.

— Не надо, — отворачивает она лицо, но я все равно заставляю ее посмотреть на меня. Не могу отодвинуться от нее и продолжаю соприкасаться с ней лбами. Наше дыхание смешивается и согревает нас.

— Почему? — спрашиваю и жду ответа, практически не дыша. Малышка, без сомнения, меня хочет, но тогда зачем сопротивляться?

Она не отвечает, только снова легонько толкает в грудь.

— Я знаю, что ты тоже хочешь, — шепчу ей. — Реагируешь на меня как никто, но почему-то это отрицаешь, — не понимаю я. — К чему все эти игры? Если мы заранее знаем, чем все кончится?

Ее толчки становятся сильнее.

— Ничем не кончится, — выдыхает она. — Отпусти.

— Мы можем перешагнуть все эти ненужные разговоры и ломку на пустом месте, — уговариваю я. — Я знаю, кто ты, ты знаешь, кто я. Мы можем наслаждаться друг другом, пока хотим, — разъясняю я все плюсы. — Так к чему все эти танцы с бубном у костра? Зачем строить из себя тех, кем мы не являемся?

Секунда. Вот я ее обнимаю и сжимаю в объятиях, а вот я лежу на спине и ошарашенно смотрю в потолок. Боль, идущая от копчика к голове, не дает возможности вздохнуть.

Она меня перекинула?! Она? Меня?!

Взваливаюсь на бок и нахожу ее напряженную фигурку взглядом.

— Ты знаешь, кто я? — Малышка в ярости. Теперь понятно, как ей удалось провернуть этот прием со мной. — Строить из себя того, кем не являюсь? — хорошо, что взглядом нельзя убить. — Ты не знаешь меня, — чеканит она, носясь из стороны в сторону, продолжая окидывать меня яростным взглядом. — Ничего не знаешь! Наслаждаться, пока можем? Что ты там себе напридумал? Никаких наслаждаться. Если это цена твоей защиты, то, запомни, мне она не нужна, — она тыкает в мою сторону своим тонким пальчиком. — Я не настолько себя не уважаю, чтобы «наслаждаться, пока могу» с каждым встречным, — ехидно выдает Кира.

Я хотел встать и показать, что именно я имел в виду, этой строптивице, когда заметил, что ее глаза влажно заблестели, хоть она и пыталась это скрыть.

— Еще раз повторяю для особо одаренных, — зато голос резкий, — не смей ко мне больше прикасаться.

Кира разворачивается и уходит наверх, в то время как я изумленно пялюсь в потолок и остаюсь лежать на полу.

Что это только что сейчас было?

С чего она так взвилась? Я же всего-то предложил наслаждаться жизнью, пока можем. И причем тут уважение к себе?

Прокрутив в голове наш разговор снова, понял одно: я ее нехило так задел. Но чем — так и не понял. Поднялся и направился в ванную.

Холодная вода немного остудила мое желание, и я наконец смог начать думать.

Что-то произошло с ней в прошлом, наконец осознал я.

Что-то, что напугало ее настолько, что Малышка до сих пор трясется в страхе.

Решаю вскрыть эту рану, пока не поздно.

Зачем мне это надо? Не знаю. Не хочу об этом размышлять. Просто хочу понять, и все.

Поднимаюсь наверх и замираю у двери в спальню. Кира стоит топлес. Меня при виде ее мягких округлостей перемыкает. Забываю, зачем сюда шел, о чем хотел с ней поговорить. Хочу только одного: чтобы она опустила руки и повернулась ко мне лицом, позволяя вдоволь насладиться прекрасным видом.

— Ой, — дверь с громким хлопком закрывается у меня перед носом. И когда только успел подойти так близко?

Громкий звук что-то во мне ломает, будто преграда упала или стена. Да и пофиг на это. Толкаю дверь и застаю ее уже застегивающей рубашку на груди.

— Тебе не говорили, что подсматривать не…

Не даю ей закончить.

В этот раз я заставлю ее откликнуться на мой зов.

Какая же эта бестия вкусная!

Глава 12

Кира

Какой же он придурок.

Снимаю рубашку, желая смыть с себя его прикосновения и поцелуи, которые заставили мое тело дрожать для него. Желать его.

Ужас накрывает с головой, когда понимаю, что, начни он действовать, а не болтать, то, скорее всего, сейчас он получил бы то, чего так бесстыдно добивался.

Какая же я дура! О чем только думаю.

По моей коже до сих пор бегут мурашки, и я точно знаю, что это не от холода. Будто он продолжает смотреть на меня своими темными глазами, полными похоти. Да, именно это я в них и видела.

Тряхнув головой, поворачиваюсь и натыкаюсь на вполне реальный алчный взгляд. Он пугает меня.

Резко захлопываю дверь. Руки не слушаются, и я еле успеваю накинуть на себя рубашку, когда Сава вламывается в ванную комнату.

— Тебе не говорили, что подсматривать не… — не успеваю закончить, когда его тело как таран врезается в меня и его губы накрывают мои.

Стон вырывается из моего рта вопреки моей воле. Руки живут своей жизнью, зарываясь в его короткую шевелюру на затылке. Страсть, что я так отчаянно пыталась сейчас заглушить, вспыхивает, как сухая трава, к которой поднесли спичку. Я горю в его руках.

Его язык владеет моим ртом, заставляет меня покориться. Его ладони обхватывают мою задницу и поднимают, заставляя обвить ноги вокруг его бедер. Он трется членом у меня между ног, прямо там, где я, сама того не понимая, этого хочу. Стону ему в рот от желания большего.

Никогда так не горела. Никогда так не хотела. Мое тело меня предает. Грудь налилась и от его движений трется отвердевшими сосками о его каменное тело, сводя еще больше с ума.

Его губы везде, его руки повсюду. Он, будто воздух, окутывает меня, заставляя желать. Я мечусь в агонии, сама не зная, чего хочу.

— О да, вот так, — еле разбираю его слова, но так четко чувствую движения его твердого члена по моему клитору, даже сквозь одежду.

Это выше моих сил, выгибаюсь.