Страница 22 из 68
— Ничего не замечаешь?
Оглядываюсь.
Комната и вправду видоизменилась. На диване мягкие игрушки в количестве семи штук, на журнальном столике выставка пупсов разных размеров, возле телевизора восседают рядком куклы с волосами всех цветов, какие только можно представить. Блондинки, рыжие, брюнетки, с розовыми волосами и даже синими — одни с коронами, другие с диадемами, в бальных платьях.
— И это еще мы не все забрали, — вещает Мария. — У нее достаточно игрушек. Без той принцессы, что ей не досталась, она прекрасно проживет.
Оно-то, может, и так, но меня такой ответ в корне не устраивает.
— А давай спросим у детей, к кому они хотят? — цежу с издевкой. — К маме, которая ничего не может им обеспечить, или к отцу, в их родной дом, где всего с избытком.
— Ты о чем сейчас? — Мария испуганно на меня смотрит.
— Что тебе не нравится? — хмыкаю зло. — Посидишь тут одна и подумаешь, стоит ли оно того. Дети побудут со мной, я о них позабочусь. А потом, когда тебе надоест дуться, когда соскучишься по семье, позвонишь, и я тебя заберу.
— Айк, не надо так! — просит Мария.
Но мне настолько надоело ее ослиное упрямство, что иду до конца.
Громко зову их:
— Дети, собирайтесь. Хотите домой с папой? Я заберу вас!
— Айк! — Мария предостерегающе шипит.
Но поздно, Лиана с Давидом уже в комнате.
— Лианочка, доченька, — обращаюсь к ней ласково. — Хочешь, пойдем в магазин и выберем тебе ту самую куклу, которую ты хотела? Потом поедем домой, Давид тоже поедет.
— Ура! — дочь начинает прыгать чуть ли не до потолка. — Домой хочу!
Лиана тут же хватает с пола розовый рюкзачок и принимается с азартом пихать туда пупсов с кофейного столика.
Я приосаниваюсь, смотрю на Марию победным взглядом. Что и требовалось доказать — дети выбрали поехать со мной.
Однако вскоре замечаю, как Лиана замирает, оглядывается на Марию и Давида, спрашивает с детской непосредственностью:
— Че не собираетесь? Папа сказал, берет нас домой.
В этот момент вижу, как мой единственный обожаемый сын как-то совершенно по-взрослому приосанивается, складывает руки на груди и говорит:
— Я без мамы не поеду.
— Как без мамы? — глаза Лианы увеличиваются в размере.
Она бросает на пол свой рюкзачок, дует губы, смотрит то на мать, то на меня, а потом начинает всхлипывать.
— Я с мамой хочу! — твердит она. — Папа, возьми маму тоже!
Такого расклада я не ожидал.
— Лиана, — зову ее. — Кукла, ты не забыла?
Я вижу, что ей очень хочется ту загадочную куклу, но… Она такая же упрямая, как ее мать.
— С мамой хочу, — повторяет она и топает ножкой.
Оглядываюсь на Марию.
У жены уже глаза на мокром месте, она смотрит на меня так, будто я последний подонок на свете. А что я такого сделал, чтобы на меня так смотреть? Я же не навсегда хотел забрать детей, а только пока она не одумается. Я сидел дома один и ничего, пусть бы и она посидела тоже.
В то же время понимаю — палку конкретно перегнул.
Прошу по-человечески:
— Маш, поехали, пожалуйста. Все, достаточно, хватит… Навыяснялись и наругались. Ну хочешь, я извинюсь?
Мария не отвечает, просто мотает головой.
Тут моя нервная система не выдерживает.
Говорю не терпящим возражений голосом:
— Так, мне это все надоело. Мария, быстро собирай детей и поехали!
— Айк, ты нормальный вообще? Нет! — кричит она.
А я уже в таком состоянии, что готов силой запихать ее в машину.
— Поедешь как миленькая, прямо сейчас. Как я решил, так и будет…
Однако стоит мне сделать к ней шаг, как в прихожей раздается звук отпираемого замка. В гостиную открыта дверь, поэтому сразу вижу, кто пожаловал: теща и сестра жены.
Эти двое тут же спешат к нам.
— Что здесь происходит? — спрашивает теща, оглядывая нас.
— Ничего, — качает головой Мария. — Айк уже уходит, один.
Шумно дышу, прикидывая в уме варианты.
Уходить вот так не хочу категорически. Но не могу же я вытащить Марию из квартиры на глазах у тещи, свояченицы и собственных детей. А сама не пойдет, упрямая ослица.
— Лианочка, Давид, поехали со мной, — прошу их. — Сегодня пятница, потом выходные, побудем вместе хоть пару дней. В понедельник привезу вас обратно.
Решаю, что это достаточная уступка, я ведь имею право видеться с детьми.
Но Давид даже не отвечает мне, просто качает головой.
Лиана дует губы и выдает стандартный ответ:
— Без мамы не поеду.
Их отказ очень больно ранит. Я им не нужен, что ли? Как я без них? Без Марии… Я не хочу!
Поворачиваюсь к жене, взглядом прошу, чтобы пошла со мной.
Однако Мария игнорирует мой молчаливый призыв, отворачивает лицо.
Что я должен сделать в этой ситуации?
На ум приходит только одно — убиться головой об стену.
Айк
Я спускаюсь в подъезд на негнущихся ногах.
Забираюсь в машину, вставляю ключ в замок зажигания, завожу мотор… И никуда не еду, глушу двигатель.
Не могу переварить все, что случилось. Даже злиться — и то сил не осталось.
Внезапно оживает сообщением телефон.
Послание от Марии. Не жду ничего хорошего, но все равно открываю.
Она пишет: «Не уезжай, я сейчас спущусь».
Не уезжай.
Да я и не хотел! Я вообще никуда не хочу уезжать от семьи.
Оглядываюсь на подъезд, жду. Неужели правда спустится ко мне?
Однако Мария не спешит. Проходит добрых десять минут, когда она появляется на улице.
Лицо у жены серьезное дальше некуда, волосы непослушными локонами струятся по плечам. Она спешит к машине.
Хочу выйти, но вижу, как она быстро обходит мой джип. Собралась сесть в машину? Открываю для нее пассажирскую дверь, и жена заскакивает в салон.
Стоит ей сесть, как она тут же поднимает указательный палец и тычет им в меня.
— Ты не можешь себя так вести, понял? — голос Марии звенит от возмущения.
— Как так? — буравлю ее взглядом.
— Ты не можешь являться к нам без предупреждения, подкупать Лиану куклами, пытаться забрать детей…
— Я что, не имею права видеть собственных детей? — задыхаюсь от возмущения. — Я же потом уточнил, что хочу забрать их только на выходные.
— Это выглядело не так, Айк! — Мария ничуть не успокаивается. — Если ты просто хотел повидаться с детьми, почему не сделать по-нормальному? Я же тебе не запрещала их видеть! Неужели ты не мог договориться со мной заранее, обсудить время, дать мне возможность с ними поговорить, настроить?
Смотрю на свою жену. Умом понимаю, что мне, пожалуй, так и стоило сделать. А вот сердцем…
— Они мои дети, мне что, надо спрашивать твоего разрешения, чтобы с ними увидеться? — начинаю с ней спорить.
— Ты считаешь, что правильно сделал? — возмущается Мария громко. — Давайте, дети, собирайтесь, я вас забираю у мамы. Лиане пять лет, неужели ты думаешь, это подходящий возраст, чтобы заставить ее выбирать между мной и тобой? Ты же травмируешь ее!
— Я?! — моя челюсть летит вниз.
— Ты! — шипит Мария. — Она любит куклы, да, но больше кукол она любит маму, Давида. И тебя тоже любит! Ты думаешь, ей было приятно видеть нашу ссору, твой уход? Она сейчас рыдала у меня на руках, я ее еле успокоила.
Последними словами Мария припечатывает меня к плинтусу.
Но жена не успокаивается даже на этом, продолжает тыкать в меня пальцем и шипит:
— В общем, так, Айк, слушай меня внимательно. Я не позволю тебе рушить психику наших детей! Я забочусь о них с рождения и защищаю, и, если придется, буду защищать их от тебя тоже. Больше никогда не смей при них выяснять со мной отношения, и если хочешь их видеть, то договорись о визите заранее, чтобы я их подготовила. Запомни, я наизнанку вывернусь, но в обиду детей не дам, понял?
Тут уже не выдерживаю, рычу на нее:
— Ах какой я плохой. Прям монстр! Мария, как у тебя поворачивается язык такое говорить? Я же все эти годы для вас, ради вас старался, вкалывал, заботился…