Страница 3 из 77
Однако Иван Яковлевич понял, хоть и с трудом, что ему сказал вошедший. Он, оказывается — хер Бюрен и какая-то герцогиня Анхен прислала гонца. И чего? Мужик продолжение своего рассказа забыл, наверное. Стоял и пучил глаза в угол.
Мать — перемать. Надо выгнать товарища и проглотить голубой порошок, а то влипнешь тут в какую непонятку, решил, наконец, Брехт. Ещё бы знать «КАК»?
— Шнапс. — Иван Яковлевич, щёлкнул пальцем по горлу. Побриться нужно.
— Вас?
— Еin Glas! Шнель! — Брехт старался говорить неразборчиво и медленно одновременно и схватился ещё руками за голову, показывая, как ему хреново.
Коричневый мужик покачал головой из стороны в сторону, то ли хотел сказать, что не будет тебе, хер Бюрен, водки, то ли осуждая приём стакана шнапса со сранья, не почистив даже зубы. Ай-я-яй!
— Айн глааас шнааапс. — Хер Бюрен снова себя за голову схватил.
— Das ist nicht gut! — возопил товарищ в парике и выскочил за дверь, со всей силы ею хлопнув.
— СССССука!
От образовавшегося порыва ветра голубые кристаллы смело под кровать. Опять, как и в прошлый раз, потеряются. Хорошо хоть лужи с блевотиной нет.
Привычными движениями Брехт стал щепотью собирать кристаллики и в рот засовывать. Хотел даже, как в тамбуре вагона нагнуться и слизывать их прямо с пола, но одно открытие его от этого действа отвратило. Открыл Иван Яковлевич трупик таракана, что находился под основной массой не просыпавшихся под кровать голубых крупинок. Нет, он не так чтобы уж совсем брезгливый человек и яблоко с земли поднимет и съест. Но… лизать тараканьи трупики — это перебор. Потому дело продвигалось медленно. Брехт еле успел разделаться с теми кристалликами, что не занесло под кровать, когда за дверью затопали сапоги и давешний мужик в кафтане и парике, пинком открыв дверь, вломился в комнату. В руках он держал поднос. Настоящий. Чуть ли не Жостово. Правда, из дерева, но цветочками расписанный. На подносе стояла керамическая коричневая чашка. Блин. Может тут и нет стаканов-то? Брехт мысленно выругался. Всё же восемнадцатый век и со стеклом должно быть не всё просто. Дорогое удовольствие?
Пришлось встать с колен. Кристаллики голубые ещё только начинали работать и мысли в голове путались, а ещё она болела. Прямо бооолееелааа! Хер Бюрен приземлил довольно пухлый зад на перину и протянул руку. Тряслась. Не так чтобы ходуном ходила, но тряслась. Вот же Иегудиил сволочь подсунул жирное тело какого-то алкоголика с трясущимися руками.
Иван Яковлевич под осуждающим взглядом мужика в кафтане коричневом снял с подноса коричневую же чашку и глянул в неё. Там была непонятного цвета жидкость. Не белого, но мутного. Брага что ли? Брехт мысленно перекрестился. Побоялся ошибиться. Чёрт его знает, православный он или лютеранин, а может вообще католик. Ещё не с той стороны начнет крестное знамение делать. Выдохнул и опрокинул в себя это пойло.
Шнапс, самогон или ещё какая-нибудь гадость обожгла горло, то есть градусов было прилично. И тёплым комком провалилась в желудок. И сразу тепло это хлынуло по всему телу. Через несколько секунд и до головы добралась волна. Смыла головную боль и мозги промыла. А тут и первые кристаллики подействовали.
Бюрен⁈ Да ничего подобного он…
Ну, спасибо тебе, Иегудиил. Удружил, гад бородатый.