Страница 9 из 19
Мичман А. Гефтер138 в своих воспоминаниях о целях союзников пишет: «С каждым днем моего пребывания на Мурмане приходится все больше убеждаться в правильности возникшего предположения о цели прибытия англичан. Они прибыли не для помощи русским, а для овладения богатым районом… Для них безразлично, кто такие русские, с которыми они имеют дело, большевики или нет, – и те и другие должны быть под эгидой английской власти…»
Между тем молодые морские офицеры и гардемарины, пробравшиеся с берегов Балтийского моря в Северную область еще в конце 1918 года, служили в дивизионе истребителей – в Белом море сражались с большевиками и на сухопутном фронте по берегам Северной Двины, и в Пинежском районе, и на флотилии Ледовитого океана.
С присущей молодости пылкостью они возмущались как двойственной политикой союзников, так и излишним бюрократизмом отечественных русских военных учреждений. Это последнее обстоятельство в известной мере объясняется тем, что в начале Белого движения во главе с контр-адмиралом Викорстом139 в ответственных учреждениях сидели люди, служившие большевикам до самого переворота. Они сумели задержаться с благословения англичан на тех же должностях и при белых. Так же успешно они продолжали творить дело развала флотилии.
И неудивительно поэтому, что группа патриотически настроенной «боевой» молодежи – лейтенанты Афанасьев140, Аисаневич141 и Соколов142 и мичманы Державин143, Вуич144, Шанардин145 и др., случайно узнав о (скрытой для них) телеграмме, полученной из Омска от морского министра Верховного правителя России адмирала Колчака,
отправились в штаб начальника распорядительной части, требуя объяснить, в чем дело.
После долгих мытарств и пререканий они выяснили, что телеграммой предписывалось прислать в Сибирь флотских офицеров для формирования речных флотилий.
Молодые люди записались и до поры до времени, в ожидании отправки, успокоились. Пока же все перевелись в дивизион истребителей и энергично принялись за дело.
Но вот неожиданно прибыл недавно назначенный командир Мурманского военного порта капитан 2-го ранга Д.О. Дараган146 и известил, что по решению Главнокомандующего русскими войсками Северной области генерала Е.К. Миллера не только отдельные офицеры, но и весь дивизион, по готовности, будет отправлен на Онежское озеро под командование начальника Онежской озерной флотилии капитана 1-го ранга А.Д. Кира-Динжана147, бывшего командира дивизиона сторожевых катеров Балтийского флота, обладавшего исключительным опытом для организации и руководства этими специальными морскими единицами.
Оставалось выяснить, возможен ли провод истребителей из Кеми по железной дороге в Медвежью Гору – опорный пункт флотилии на Онежском озере. Капитан 2-го ранга Дараган осмотрел, вместе с приехавшим с ним лейтенантом Б.К. Шульгиным148, истребители, определил возможность провозки их на платформах, и отбытие из Архангельска было назначено на 1 июня 1919 года. После трехнедельной, крайне напряженной и ответственной работы по приведению истребителей в полную готовность флотилия «спустилась» на озеро.
29 июня 1919 года боевое ядро Онежской флотилии под брейд-вымпелом своего начальника покинуло Медвежью Гору и ушло в село Шуньгу за Ажейским маяком, в предназначенную для флотилии базу. Каждый из катеров-истребителей был вооружен тремя пулеметами и одним 47- или 57-мм орудием. Уже 3 августа, вблизи Мег-Острова, три наших истребителя со «Светланой» – их маткой, встретили три красных корабля, каждый из которых был вооружен сильнее всех трех белых катеров, вместе взятых.
Завязался упорный бой, в результате которого красный бронированный катер, вооруженный двумя горными трехдюймовыми орудиями и двумя пулеметами в башенной установке, уткнулся в берег, так же как и двухвинтовой пароход «Сильный», вооруженный двумя 75-мм морскими орудиями, одним зенитным 37-мм орудием и многими пулеметами. «Сильный» был снят с мели, исправлен и включен в состав белой флотилии. Стычки с неприятельскими военными судами участились, и перевес все время был на стороне белых, численность которых не уменьшалась, а чаще увеличивалась разными «призами».
17 августа была занята белым десантом Кузаранда, затем Пудожская Гора и с боем занимались дальнейшие пункты побережья. Серьезная угроза нависла и над красным Петрозаводском. Большевистское командование, пользуясь системой водных каналов, соединявших Балтийское море с Ладожским и Онежским озерами, направило последние крупные подкрепления, вплоть до миноносцев.
Белая борьба на севере закончилась трагически… Брошенные, как и надо было ожидать, союзниками на произвол судьбы, белые воины были побеждены не силой на фронте, а внутренним переворотом, произведенным распропагандированным населением, еще не успевшим ознакомиться с черными сторонами большевистского властвования. Таким образом получилось, что Архангельск и Мурманск попали в руки красных раньше, чем стоявшие на фронте части, которым пришлось пройти трудный путь, отступая к границам Финляндии…
Только одной группе морских офицеров и гардемарин удалось уйти из Архангельска на ледоколе «Минин» и снять в море другую группу с ледокольного парохода «Русанов». Еще одна большая группа должна была в последнюю минуту покинуть Мурманск на эскадренном миноносце «Капитан Юрасовский», но во время вспыхнувшего на миноносце восстания смертью храбрых погибли его командир лейтенант Н.И. Милевский149, лейтенант В.Д. Державин (Онежская флотилия) и др., а в кают-компании был найден застрелившийся лейтенант Аннин150, тоже доблестный участник Онежской эпопеи.
Личный состав находившихся на Двинском фронте морских бронепоездов, под командованием капитана 1-го ранга Ю.Ю. Рыбалтовского151, после переворота в Архангельске должен был бросить поезда и отступить пешком к Мурманской железной дороге, но, не доходя до станции Сороки, был окружен в деревне Сухое и принужден был сдаться. Все находившиеся здесь морские офицеры, состоявшие в командном составе бронепоезда «Адмирал Колчак» и других, были расстреляны в Холмогорах. Свою смерть здесь нашли: капитан 1-го ранга Ю. Рыбалтовский, старший лейтенант А. Аобода152, командир бронепоезда «Адмирал Колчак» капитан 1-го ранга Н.А. Олюнин153, старший офицер «Чесмы» и бронепоезда лейтенант Ю.Н. Витте154, командир миноносца «Бесстрашный» и затем плутонговый командир бронепоезда, и мичманы – граф Г. Гейден155, барон Рокосовский156, старший гардемарин А. Зайцев и др.
Только нескольким смельчакам, в том числе лейтенанту Яновицкому, инженеру-механику лейтенанту Миловскому157 и старшему гардемарину Еловскому удалось отбиться и на лыжах пройти тяжелый путь до Финляндии.
Той же трагической судьбы не избежали находившиеся в Медвежьей Горе. Вместе с группами летчика лейтенанта А.Д. Мельницкого158 и командира десантной роты лейтенанта Вуича были захвачены и расстреляны: лейтенант Е. Садовинский159, лейтенант Добромыслов160, мичман Г. Католинский161, старший гардемарин А. Хмылино-Вдовиковский, П. Светухин и др. Старший кадет Былим-Колосовс-кий162 сумел бежать из Петрозаводска, но был во второй раз схвачен в нескольких километрах от финской границы и убит на обратном пути при конвоировании. Некоторые из захваченных сумели сбежать и пробраться к белым на юг России, но некоторым, в том числе гардемарину Ф. Каналоши-Аефлеру163, избежавшим смерти весной 1920 года на севере России, не удалось от нее уйти осенью того же года при переходе через фронт в белый Крым. Нам также известно, как лейтенанту Е. Максимову с неимоверными трудностями удалось уйти на лыжах из Медвежьей Горы в Финляндию, но и этот выдающийся офицер позднее погиб при повторном нелегальном переходе границы с разведывательной целью.