Страница 18 из 19
После того как последний солдат был посажен на корабль и в Севастополе больше ни одной военной части не оставалось, в 14 часов 50 минут 2 ноября 1920 года прибыл с Графской пристани на крейсер «Генерал Корнилов» Главнокомандующий генерал Врангель в сопровождении ближайших чинов штаба и отдал приказание сниматься с якоря. На борту крейсера были штаб Главкома, штаб командующего флотом, особая часть штаба флота, Государственный банк, семьи офицеров и команды крейсера и пассажиры – всего 500 человек.
Небезынтересно сказать здесь несколько слов об эвакуации Морского корпуса. 30 октября баржа «Тилли», нагруженная тюками и ящиками с обмундированием, книгами, съестными припасами и всякой утварью, подошла к борту линейного корабля «Генерал Алексеев», стоявшего в Южной бухте. Под руководством капитана 1-го ранга Н.Н. Александрова242 весь день и всю ночь кадеты перегружали корпусное имущество. Старшие из кадет заняли караульные посты у погребов, в кочегарках и у механизмов, охраняя их от возможного саботажа со стороны уходивших на берег матросов.
С разрешения капитана 1-го ранга Александрова одно отделение гардемарин оставалось в помещении корпуса. На стоявшую у корпусного мола угольную баржу они погрузили все корпусное хозяйство и провиант и отбуксировали этот «Ноев ковчег» к «Генералу Алексееву», который таким образом был обеспечен свежим мясом. Старший офицер корабля старший лейтенант А.Н. Павлов243 проверил наличие команды и пассажиров. Командир «Генерала Алексеева» капитан 1-го ранга Борсук244 около полуночи 31 октября дал ход.
Все вышедшие 31 октября из Евпатории суда благополучно прибыли в Константинополь, и только небольшой катер «Язон», шедший на буксире парохода «Эльпидифор», обрубив ночью буксиры, ушел, видимо в Севастополь. На «Язоне», кроме команды в 10–15 человек, никого посторонних не было. Все вышедшие 1-го и 2 ноября из Ялты суда благополучно выдержали переход через бурное в ту пору Черное море. Последний русский корабль – вооруженный ледокол «Гайдамак» под флагом контр-адмирала Машукова покинул Ялту в 13 часов 15 минут 2 ноября. Все суда, вышедшие из Феодосии, кроме канонерской лодки «Кавказ», которую ввиду трудности ее буксировки комендант парохода «Владимир» приказал затопить в море, сняв с нее людей и Андреевский флаг (ныне находящийся в музее О.О.Р.И.Ф. в Нью-Йорке), благополучно пришли в Константинополь утром 4 ноября.
4—5 ноября были вывезены из Керчи не только войска, отходившие на Керчь, в числе гораздо большем, чем предполагалось, но и войска, пришедшие из Феодосии и там, за нехваткой тоннажа, не взятые. Перегрузка людьми была такова, что люди не могли даже сидеть, а приходилось чуть ли не весь переход стоять плечом к плечу. Пресной воды вообще в Керчи очень мало, и запасы ее были минимальные, и на многих из кораблей вода была на походе выпита, даже вся вода из недействующих котлов, с примесью масла и пр. Все же суда, вышедшие из Керчи, выдержав в Черном море норд-остовый шторм силой в семь баллов, пришли в Константинополь, потеряв лишь эскадренный миноносец «Живой». На миноносце находились лейтенант Нифонтов245, гардемарин Скупенский246, пять человек команды и 250 человек пассажиров, главным образом офицеров Донского полка. Когда по приходе всех судов в Босфор выяснилось, что эскадренный миноносец «Живой» не пришел, то совместно с русскими судами было послано в море на поиски «Живого» и несколько французских военных судов; по всем данным, миноносец погиб при налетевшем шторме.
Еще 3 ноября 1920 года французский адмирал Дюмениль по радио обратился к Главнокомандующему со следующим приветствием:
«Генералу Врангелю:
Офицеры и солдаты Армии Юга в продолжение 7-ми месяцев под вашим командованием подали великолепный пример храбрости, сражаясь с противником в 10 раз сильнейшим, дабы освободить Россию от постигшей тирании. Но борьба эта была чересчур неравная, и вам пришлось покинуть вашу Родину. По крайней мере, вы имеете удовлетворение в сознании великолепно проведенной эвакуации, которую французский флот, подавший вам помощь, счастлив видеть хорошо законченной. Ваше дело не будет бесполезным, население Юга быстро сумеет сравнить вашу власть, справедливую и благожелательную, с мерзким режимом Советов, и вы тем самым окажете помощь возвращению разума и возрождению вашей страны, что желаю, чтобы произошло в скором времени.
Адмирал, офицеры и матросы французского флота низко кланяются перед генералом Врангелем, дабы почтить его храбрость».
Находясь еще в море, Главнокомандующий послал следующую радиотелеграмму в Константинополь А. В. Кривошеину247 для широкого распространения:
«Русская Армия, оставшись одинокой в борьбе с коммунизмом, несмотря на полную поддержку крестьян, рабочих и городского населения Крыма, вследствие своей малочисленности, не смогла отразить натиск во много раз сильнейшего противника, перебросившего войска с польского фронта. Я отдал приказ об оставлении Крыма, учитывая те трудности и лишения, которые Русской Армии придется перетерпеть в ее дальнейшем крестном пути, я разрешил желающим остаться в Крыму. Таких почти не оказалось. Все казаки и солдаты Русской Армии, все чины Русского флота, почти все бывшие красноармейцы и масса гражданского населения не захотели подчиниться коммунистическому игу. Они решили идти на новое тяжелое испытание, твердо веря в конечное торжество своего правого дела. Сегодня закончилась посадка на суда, везде она прошла в образцовом порядке. Неизменная твердость духа флота и господство на море дали возможность выполнить эту беспримерную в истории задачу и тем спасти Армию и население от мести и надругания. Всего из Крыма ушло около 150 000 человек и 120 судов Русского флота.
Настроение войск и флота отличное, у всех твердая вера в конечную победу над коммунизмом и в возрождение нашей Великой Родины. Отдаю Армию, Флот и выехавшее население под покровительство Франции, единственной из Великих Держав, оценившей мировое значение нашей борьбы».
3/16 ноября все русские корабли, как военные, так и коммерческие, вышедшие из портов Крыма, кроме одного эскадренного миноносца «Живой», пришли в Царьград и стали на якоре на рейде Мода. Эвакуация закончилась. Русский флот, несмотря на все свои недочеты, преодолевая все трудности, отлично справился с выпавшей на его долю труднейшей задачей. Еще 3 ноября, в море, приказом Главнокомандующего за № 2207 командующий Черноморским флотом контр-адмирал Кедров был произведен за особые отличия по службе в вице-адмиралы. Несколько позже был произведен в генерал-лейтенанты начальник морского транспорта инженер-механик генерал-майор Ермаков.
Командующий флотом 4 ноября, в море, отдал следующий приказ за № 5:
«Флагманы, командиры, офицеры и матросы Черноморского Флота. В неравной борьбе нашей с неисчислимыми превосходными силами противника, Русской Армии, истекающей кровью, пришлось оставить Крым. На доблестный Черноморский Флот выпала исключительная по трудности задача: почти без иностранной помощи своими средствами и силами в весьма кратчайший срок, в осеннее время нужно было подготовить и эвакуировать из Крыма армию и часть населения, общей численностью около 150 000 человек. Черноморский Флот, сильный своим духом, блестяще справился с этой задачей. Из всех портов Крыма, в 3-дневный срок, почти одновременно, по составленному заранее плану, транспорты, перегруженные до крайности, под прикрытием военных судов вышли в Константинополь. Одновременно были выведены на буксирах все находившиеся в ремонте большие суда и плавучие средства, имеющие какое-нибудь боевое значение. Противнику оставлены только старые коробки со взорванными еще в прошлом году иностранцами механизмами.
Наш Главнокомандующий, желая отличить такую исключительную работу флота, произвел меня, вашего Командующего Флотом в вице-адмиралы. Низко кланяюсь и благодарю вас за эту честь. Не ко мне, а к вам относится эта награда. Не могу не отметить исключительной работы моего Начальника Штаба контр-адмирала Машукова. Не буду говорить об этой работе его – вы ее все видели, оценили и откликнулись, следствием чего явилась ваша доблестная и исключительная по достигнутым результатам работа. Адмирал Кедров».