Господин Разрушитель

— Ох, ебать, как надушился-то! Ты на свидание, что ли, собрался?

У меня опустилась нижняя челюсть.

За столом сидели Андрей, Гриша, Дрон и Муратов.

65. Наша с ней любимая фотография

— Так и будешь стоять, как не родной? Садись уже, — по-свойски кивнул басист на пустое место рядом с собой.

Безропотно шагнув вперёд, я ощутил, как по спине скользнул выровнявшийся занавес. В узком углу комнаты, вмещающей только два дивана, стол и стул в его главе, расположилась гора рюкзаков, которые я не раз наблюдал в туре.

Это… шутка?

Лёша сидел у стены, деловито сложив ладони в замок. В рубашке, с распущенными кудрями, с вычурно сияющим на безымянном пальце кольцом. Снисходительно ухмылялся, не сводя с меня взгляд. Рядом с Муратовым из-под густой чёлки злобным глазом в меня ценился Дрон. Стул, расположенный спинкой к арке, был занят склонившимся над тарелкой человеком в оранжевой шапке. Гриша, пережёвывая выглядывающий из его рта лист салата, обернулся ко входу, в котором я застрял, и скептически приподнял брови. Кажется, на его лице поприбавилось татуировок. А Андрея я видел не раз с тех пор, как мы навестили Юдина, но его присутствие вместе с полным составом вызвало у меня потрясение. Возможно, даже приятное… Я пребывал в трансе.

Раз уж на то пошло, не хватало звукаря и… Никольской. Где же она сама?

Скромно опустившись на полупустой диван рядом с Андрюхой, я продолжил метаться взглядом между лицами музыкантов.

Не рассчитывал, что когда-либо снова увижу их вживую, в одной комнате.

— А… ч-что вы здесь делаете?

— Ева нас позвала, — пожал плечами басист. — Ща, подожди… ещё Юргену позвоним по видео-связи. А то у него не вышло так быстро вылететь из Америки.

Андрюха уткнулся в телефон.

— А-а… — задыхаясь от волнения, я еле смог произнести. — А где же… Ева?

— У неё рейс из Питера задержали. Погоду видел? — недовольно вякнул Дрон. — Она написала, что уже едет сюда из аэропорта.

Ничего нового в этой жизни… Зато только сейчас я понял, что не был готов увидеть Никольскую так скоро. На что я рассчитывал, когда сюда ворвался?

В груди заклокотало от осознания, что разговор с ней неминуемо случится.

— Так, а… позвала зачем? — проронил я, пугливо разглядывая всех исподлобья.

— Сказала, нас ждут извинения, — хохотнул Гриша, отправив очередную вилку в рот. — Твои что ли?

В комнате раздался сдавленный мужской смех. У меня снова безвольно раскрылась челюсть, пока я искал нужный ответ.

— Ева хотела извиниться перед всеми, — вдруг громогласно пояснил Лёша, спасая меня от публичного смятения.

— За что это? — Дрон покосился на Муратова.

— Она должна рассказать сама.

— Ты решил Дрона помариновать? — усмехнулся драмер. — Вообще-то, он единственный из нас не знает. Ты — понятно, в курсе. Мне рассказал Андрей, а Андрею — Господин.

— Юрген тоже не знает, — поправил Гришу басист.

— Не знает «что»? — раздался пятый голос, словно из рупора.

Андрюха облокотил о набор солонок и перечниц свой телефон, транслирующий серьёзное лицо звукооператора, скрестившего руки на груди. А вот и белобрысый подобревший Юра. Ещё слегка похожий на русского зека, но уже подкоптившийся в лучах голливудского солнца.

Мы все заглянули в экран.

— О… Здорово, чепушилы. Так что я там не знаю? — где-то на фоне слышался беглый английский.

Меня пробрало дрожью до костей. Я обнаружил, что вышел из запоя прямо навстречу нашему прежнему коллективу, и все они были достойны кое-что знать…

— Парни говорят о том, что аноним раскрыл свою личность. И я… виноват перед вами всеми, — кажется, видео-звонок проходил с небольшой задержкой. Я стыдливо всмотрелся в замеревшее лицо на экране. Не сразу сообразил, что дело было не в связи. Просто Юра обалдел. — Теперь я знаю, что никто из вас не предатель… Получается, обвинял несправедливо… И-извините.

Свою сбивчивую речь я закончил с опущенной головой, пылающей, словно генератор огня на сцене, и не видя их глаз, потому что никогда. Никогда прежде я не приносил извинения публично, да ещё и с таким раскаянием. Я заслуживал насмешек.

Но в нашей людной нише вдруг стали слышны редкие шаги из коридора и отдалённая джазовая музыка, звучащая в основных залах. Парни будто и дышать перестали, пока не раздался звук вспорхнувшей ткани.

— Могу я принять ваш заказ?

Я неловко взобрался взглядом по занавесу и увидел, что его раздвинул официант, практически, школьник, растерянно разинувший рот. Судя по тому, как заблестели его глаза, узнал нас.

— Принесите ему водки, — раздался серьёзный голос Андрея.

— Минуту…

— Не надо, — успел я затормозить пацана. — Можно просто воды?..

Пригодится.

Он кивнул и буквально побежал выполнять мою просьбу, оставив шторы мотаться. Мы снова погрузились в некомфортное молчание.

Понимаю, словами теперь ничего не исправить. Но, может, им станет не так паршиво вспоминать те лучшие для Death Breath времена?

— Дрон, — я бегло прошёлся взглядом по его вытянувшемуся лицу, на половину спрятанному волосами, и опустился к скатерти на столешнице, которую он ковырял ногтём. — Прости меня. Я пожалел, что потерял такого гитариста, как ты… Инферно с тобой повезло.

Часто заморгавший, как неисправный тюнер, парень тряхнул чёлкой, задрав нос, и пожал плечами.

— Н-не ожидал, — недоверчиво процедил Дрон.

Я тоже!

— Гриша. И ты меня прости… пожалуйста. Я запомнил твои слова, когда ты уходил. Нужны нормальные извинения… правда, я… виноват, признаю. Мне не стоило бросаться громкими заявлениями.

Драмер закашлялся. Отложил вилку на край звякнувшей тарелки и медленно стянул с лохматой головы шапку. Мы обменялись растерянными взглядами, но он так ничего и не ответил.

— Юра… — я несоображающе уставился в экран телефона, всё это время фиксирующего мои выстраданные сипящие реплики и загорелое лицо звукача.

Говорить становилось всё сложнее.

— Кхм-кхм… Спасибо тебе, что отыграл с нами тур до конца. Я должен был… благодарить тебя чаще, а не обвинять. Мне очень жаль, извини… и да, я придурок. Согласен с тобой.

Юрген неодобряюще нахмурился.

— Оу, ну… это уже было не обязательно. По желанию, — насмешливо донеслось из мобильника, но беззлобно. — Ладно, Господин. Передаю эстафету Ване, которого ты заставил бежать в лес из тур-автобуса. А потом начистил ему морду… мы ещё в тот день ночевали в одном номере. Он его весь забрызгал кровью, когда собирал вещи в больницу.

Если бы парни только знали, насколько не полон список моей озвученной вины перед Муратовым…

Припомнив всё это вновь, я, задержав дыхание, еле смог взглянуть в его светлые глаза на противоположном конце стола.

— Не надо. Мы уже всё уладили, — благородно кивнул Лекса. — Да, Господин?

— Ещё раз не помешает, — подвякивал Юрген.

И был прав. Лёша ведь сорвался в Москву, стоило мне согласиться на встречу… Вероятно, когда я раскисал, лёжа в кровати, он хреначил на всех парах в местный аэропорт, чтобы мы все смогли сегодня взглянуть друг на друга ещё раз.

— Прости меня. Прости, — повторился я, искренне желая, чтобы это помогло Муратову не тратить время на обиду. Если это было возможно после всего, что я натворил… — Ты…

— Я тронут, — улыбнулся он. — Не продолжай.

— Ваша вода, — влетевший в нишу официант звонко водрузил на стол графин и стакан, дав мне немного продохнуть от инородных, застревающих в глотке извинений.

Я судорожно выдохнул. Парнишка в фартуке окинул всех восхищённым взглядом и, остановившись на мне, попятился к шторам. Скрылся за ними, словно маньяк.

Если бы я встретил любимую распавшуюся группу в ресторане, решил, что это похоже на план по возвращению…

— Давай ты всё-таки продолжишь. Я тоже буду рад послушать, — Андрей подтолкнул меня в плечо, напомнив, на чём мы остановились, и подставил поближе своё большое ухо.

Я нервно сглотнул. Мы же говорили с ним на кладбище… вполне откровенно, чтобы закрыть этот вопрос и продолжить вместе напиваться по воскресеньям.