Господин Разрушитель

Зачем? Зачем Ева это делала? Лезла к Юдину сама. Унижала себя после публичного «поцелуя» с Господином. Меня — на глазах стольких людей, вынуждала чувствовать себя лишним?!

Чтобы спровоцировать? Так я уже позволил ей остаться! Что ещё я мог дать девчонке? У меня за душой больше ничего не оставалось, правда!

Я спрятал микрофон за спину и с дрожью выдохнул, разглядывая восторженные фанатские лица. Над залом разлетелось рваное, грязное интро нашего сингла, лишённое баса и барабанной партии, которое Муратов и Никольская сыграли на одной гитаре в две руки.

Ах вот, чем они занимались наедине в коттедже…

— Для вас старалась Мисс Кисс, — с издёвкой зарычал я в микрофон и зашагал к противоположному концу сцены за водой. — Не судите строго, зато она немного умеет петь.

Публика рассмеялась, но как бы я не сверкал плутовской улыбкой, мне было мерзко. Борясь с головокружением, я нагнулся к палетке с бутылками. Микрофон в руках мешал разорвать плёнку. Я засунул его за пояс брюк, морщась от оглушительного женского писка, и извлёк пару бутылок, чтобы отдать залу. Мне нельзя было стоять без дела и смотреть на этих двоих. Я был готов свихнуться.

Лёше стало нечего терять. Поэтому он и позволял Еве всё, что ей вздумается. А я никак не понимал, что же Мисс Кисс нашла в чопорной кудрявой голове? Муратов рычал на каждого встречного с тех пор, как прибился обратно к автобусу — прямо как я. От прежнего миролюбивого Лёши не осталось даже интонации. Неужели и правда он вызывал в ней желание общаться, прикасаться? У них происходило что-то более… Яркое, чем те поцелуи, что случились между нами с Евой?

Раскрасневшиеся фанаты жадно выдирали из рук бутылки, возвращая меня к жизни. Я достал ещё одну, полив себе на горячую отяжелевшую голову и торс. Встрепенулся, как пёс, выскочивший из водоёма. Капли заблестели в глубоком синем свете софитов, стекая по груди, покрывшейся мурашками, и прессу. Вода встречала преграду в виде жёсткого ремня на рваных джинсах. Судя по децибелам, перекрывшим бурчание Андрюхиного баса, я справился с привлечением внимания в одиночку. Без грязных приёмов, которых не гнушалась девчонка.

Да, она умудрялась делать рейтинги. Пока мы опаздывали на концерт, рязанцы скупили все оставшиеся билеты, устроив нам sold out. Повезло, что Ева запрыгнула в автобус без моего ведома. Но сегодня в её объятия вместо Господина угодил Юдин. Не знаю, как Лёша, но Ваня ненавидел оказываться в центре внимания.

Я бы, как продюсер, попросил Никольскую продолжать, чтобы грести деньги лопатой в каждом городе, только… Чувствовал, что всё это не понарошку. Не мог принять, что девчонка искренне интересовалась Муратовым. Я был вполне способен снова что-нибудь придумать и испортить, только тогда уже плакать будет не дурацкая Вилка Сергеевна… А Ева.

— Следующая песня «ОБ-РАТ-НООО», — заорал я, пристально наблюдая, как она нехотя отлепляется от гитариста. Придётся немного поработать, так ведь рвалась.

Лёша подыгрывал ей, что-то говорил через плечо, о чём мне не было дано знать. Только ли из-за публики?

Я настолько дрожал от злобы, с приоткрывшимся пересохшим ртом наблюдая прямо посреди сцены, как Ева его покидает… По её спине струились русые локоны, бледная упругая грудь в глубоком вырезе подпрыгивала в такт шагам, а лукавый взгляд, вдруг остановившийся прямо на моём влажном торсе, вспыхнул. От возбуждения?

Я упивался наслаждением от того, что она смотрела, мягко улыбаясь одними уголками губ. Смотрела пристально и жадно, как когда мы с ней забылись на одну ночь. Сквозь отяжелевшие из-за ослепительного света веки я осознал, что скучал по тому состоянию… Изнутри всего пробрало жалобной, физической мольбой сию минуту же прикоснуться хотя бы к её тонким пальцам, что оттягивали меня за волосы в постели. Я чуть окреп в штанах, бросив тревожный взгляд на ожидающих людей внизу сцены.

Мне только верилось слабо, что пару минут назад Никольская с невинным выражением лица потрогала Муратова между ног. Он, сбитый с толку, но не менее озлобленный, чем утром, блуждал кругами на своём пяточке сцены. Наверное, тоже не знал, куда спрятать стояк. Швырнул в меня исподтишка презрительный взгляд, а я — в него. И снова подавленно вернулся к Никольской. Мне с ней нужно было пережить целый блок.

С того грёбанного дня я перестал отрицать: между нами тремя действительно происходило нечто нездоровое.

40. Ничего криминального

Апрель. Дела группы шли в гору. Мы не успевали выступить, как нам предлагали вернуться с дублем концерта на обратном пути — желающие не умещались в зале. Организаторы из небольших городов начали связываться со мной с просьбой включить их в тур. Все они в один голос рассказывали, что кассы устали отвечать отказом на вопросы о приезде Death Breath. Билеты раскупались задолго до контрольной даты, поступало немыслимое количество просьб от фанатов устраивать мит-энд-грит после каждого выступления. Пока ещё у меня были свободные дни в чужих городах, я связался с типографией, чтобы нас снабдили большим количеством мерча. Его сметали в ноль.

«Искушение» набрал рекордное количество прослушиваний за всю карьеру Death Breath, перегнав в цифрах первый альбом в три с половиной раза. Мы вышли за пределы своего жанра, попали в поп-чарты. Мда… Радиостанции надоедали мне две недели с просьбой перезаписать некоторые куски текста в песнях — ублюдки не понимали, что я еду по трассе в автобусе с биотуалетом и карманной студией звукозаписи не владел. Потом, я так понял, нас всё равно взяли в ротацию, «забрюлив» то, что люди и так знали наизусть.

Юргену внезапно вдарило в голову творчество, он начал присаживаться вечерами мне на уши — вспомнил вдруг про своих знакомых, у которых во владении были ангары с иллюминациями для концертов. Мне было некогда этим заниматься, в какой-то момент я начал кидать ему деньги и прямо во время очередного выступления шарахнулся от внезапного столпа настоящего огня. С Юрцом было интересно работать, странно, что светооператор никогда не предлагал нам воспользоваться новыми технологиями. Наши шоу вышли на новый уровень.

Приглашения на интервью, летние фестивали, закрытые выступления сначала инфицировали мой телефон в каждой социальной сети, затем какого-то чёрта зараза перекинулась на других участников группы. И только психанувший Муратов «счастливо» жил в тишине, отнекиваясь от покупки нового мобильника.

Я не успевал разгребать почту и встраивать всех в график. Чтобы как-то уравновесить силы с возможностями, пришлось выставлять людям счёт. Но даже деньги не останавливали организаторов от переговоров с зазнавшимся Господином. Я каждый день наблюдал аукционы, где орги грызлись за наш визит в их город, и приходил во всё большее потрясение.

Это была настоящая квинтэссенция новых, заедающих песен, захвативших все возможные наушники и колонки, и присутствия в группе Мисс Кисс. Вопреки скандалу за неё встали сотни тысяч фанатов, в преданности которых Господину я уже сомневался. Я понял, что она становится успешнее DB, когда её число подписчиков обогнало моё за поразительно короткие сроки. Какой-то жалкий месяц. Певичка невинно радовалась, я — не очень. Но смиренно ожидал, что Ева захочет теперь заняться сольной карьерой и вот-вот лишит группу своего участия в туре. Так бы поступил я на её месте. Приближалось время двигаться дальше.

Но Никольская, видимо, не торопилась. Её устраивала жизнь на колёсах под одной крышей с пятью мужиками, два из которых готовы были придушить друг друга при любой удачной возможности.

Я уверен, Муратов пришёл в норму после расставания с Виолеттой Сергеевной. Тупые стишки в своей тетрадке больше не сочинял, нюни не распускал, по крайней мере, не подавал виду. Окружающим — откровенно хамил, а на концертах устраивал сатанинские пляски, от которых даже у меня глаза лезли на лоб. Фанатки из-под тонны грима «вдруг» разглядели у него красивую мордашку, начали требовать, чтобы соло-гитарист вёл соцсети. Я с ужасом боялся представить, на сколько бы он обогнал меня в подписчиках, если имел в распоряжении телефон… Да ему и живого общения хватало на мит-энд-грит, девки не давали Муратову шагнуть без влюблённых закадровых вздохов. Автографы свои оставлял прямо на голых сиськах.