Господин Разрушитель

Муратов выдохнул дым и меланхолично хмыкнул, глядя на мой стояк. Второй, сука, раз. Его верхняя губа слегка приподнялась, изображая отвращение. Ну что за е*учий день…

Из-за него я быстро усмирился. Гитарист приложил сигарету к губам и затянулся ещё раз, равнодушно отвернувшись обратно к забору. За ним покоилось немного ослепляющего снега.

А Ванечка был не плох. Хотя бы тем, что не лез не в своё дело. Но я всё-таки решил оправдаться.

— Эта идиотка одевается как на панель, — наконец, рот наполнил обволакивающий дым.

Я спрятал зажигалку и пристроился на перилах рядом с Муратовым. Стало немного легче, когда я обвинил девку вслух и распробовал утреннюю дозу никотина. Надеюсь, Никольская задержится в студии на подольше, я хоть спокойно подышу.

— Странно, что ты ещё не предпринял меры по её… Депортации из коттеджа, — хохотнул я и пихнул Муратова в плечо.

На его хмуром лице заходили желваки. Даже не улыбнулся.

— Это твоя прерогатива, — о, супер, девка ещё и трепло.

Он был в курсе условий контракта? Или нет?

Да какая разница… Ванечке много, о чём приходилось молчать, одной тайной больше или меньше. Главное, чтобы Ева не озвучивала этого в интервью. Иначе она реально угрохает образ праведницы.

— Чего какой кислый? — я счастливо уничтожал сигарету, испытывая теперь отсутствие напряжения в паху. Ванечка просто чудо!

Мне-то стало хорошо, а унылый Муратов ковырял пальцем царапину на деревянных перилах.

— Тебе не понять.

— Да уж куда мне.

— Просто скучаю, — выдал он, так глубоко вздохнув, что мне показалось, в моих лёгких тоже застрял тяжёлый выедающий дым.

Пф… Чел! Две недели. Прошло только две недели!

— По своей старухе? — я стряхнул пепел одним пальцем и жадно потянулся к губам.

Вроде, при нём я так выразился впервые. Ваня громко кашлянул и бросил на меня убийственный взгляд. Хах.

— Вета не на много старше тебя. Себя тоже дедулей считаешь?

Вета… Вета. Что за имя такое, странное?

— Ясно, ты потерял голову. Вообще-то, возраст женщину не красит — с мужиками всё по-другому. Хочешь спойлер? Ты будешь взрослеть, а она — стареть, превращаться в ворчливую бабку у подъезда. Потом ты поймешь, что потерял свою молодость, развлекаясь с ней. Потом — станешь искать себе всё моложе и моложе.

Однажды я уже отметил этот его взгляд, когда развеял тягу к творчеству Есенина. Муратов смотрел на меня волчком.

— Спасибо, учту, — прохрипел гитарист и зло раздавил бычок в пепельнице. — Познания из личного опыта?

Хах! Упаси Боже.

— Да ну. Не обязательно вляпываться в каждое встречное дерьмо. Можно учиться на ошибках других людей, — я улыбнулся и хотел по-дружески потрепать его за плечо, но Муратов увернулся.

Резко выдохнул последнее из своих лёгких и ушёл.

Вот и поговорили. Он притворился, что мои слова для него пустое место, хотя мы оба знали — я и со стишками был прав, и сейчас.

Ну, хорошо. Мне тоже не мешало вернуться в студию, записать вокал — только после того, как Ева освободит помещение. Потому что ещё раз пережить эти гипнотические тряски и не наброситься на неё, я был не в состоянии.

Я дождался, когда она свалит наверх. Мы с Юргеном спокойно позавтракали, послушали результаты кропотливых трудов Кисы и её финальный скрим. Я остался доволен, хоть и снова слегка возбужден, решив, что девка заслужила анонса об участии в совместной работе с Death Breath.

А после своей успешной записи я поднялся в комнату. Взял ноут и потратил минут сорок, чтобы придумать короткий занимательный текст для блога о Мисс Кисс. Я писал то, что считал для неё выигрышным — придётся подстроиться. Прикрепил фотку девчонки, где она выступала в одном из барушников в Москве, рассмотрел её в подробностях, пока выбирал поприличнее. Чуть не отвлёкся, чтобы выпустить пар, но удержался. Для большего понта нужна была совместная фотка с Господином — странно было бы обойти этот пункт. У нас не просто дистанционная реклама за деньги. А ещё и перепихон, ребята. Конечно, мы обязаны вместе сфоткаться.

Дверь в мою комнату оставалась приоткрыта. Я обратил внимание, что девчонки не было на этаже, а теперь она возвращалась обратно, в свою спальню. Как раз вовремя.

Единственное, о чём я раздумывал, теряясь над рекламным текстом, — как озвучить, что нужна фотография, и не присунуть ей в ту же секунду… Как не вставить ей в рот по самые гланды? Не содрать кожаные брюки вместе с трусами и не всадить порезче?

Никак.

Просто никак. У меня окаменел и заныл член, когда Ева проскользила мимо двери в одном бикини, сверкнув оголённой задницей. Девка возвращалась из бассейна в таком непотребном виде. Наверняка возбудив всех, кто мирно существовал в гостиной. П*здец.

Это стало последней долбанной каплей в океан моей исчерпанной выдержки. Я отложил ноутбук вместе с неопубликованным постом на кровать, глубоко выдохнул, не обираясь воздуха. Представил, как Никольская дует свои розовые губки, не сумев добраться до моих, и жалостливо стонет.

Вспомнил, наконец, как она шокировала меня в курилке бара. И с силой хлопнул себя по разгоряченным щекам и лбу. Правда ведь, шокировала… Конченная девчонка!

Нам нужно было переспать сейчас же!

15. Сеанс у мозгоправа

Без стука. Я ввалился в её комнату без стука, объявлений и забыв про повод, потому что между ног уже полыхала одна сигнальная ракета. Девка слышала, как хлопнула дверь, но лишь замотала мокрые волосы в пучок, продолжая стоять ко мне спиной.

Худая. Только круглые сиськи выглядывали из-под приподнятых рук, прибирающих локоны. Её задница и ноги покрылась мурашками, а по бокам заманчиво свисали завязки от откровенного бикини. На сверкающей каплями воды коже была набита крупная татуировка. Ураган уносил лепестки сакуры от поясницы к лопаткам. По позвоночнику стекала одна дорожка.

Я нетерпеливо вздохнул, блуждая взглядом по женственной фигуре.

— Нам нужно сделать селфи, я выложу в блог, кхм, — голос так странно охрип. — Кхм-кхм.

Хотя час назад мы без проблем писали харш.

Ей плевать. Ева грациозно нагнулась к сумке, а у меня померкло в глазах. Мокрая ткань купальника повторила форму её промежности, впиваясь в половые губы. Я беспомощно лицезрел это действо и не мог больше вымолвить ни слова. Мыслей в моей потяжелевшей голове не осталось — ни здравых, ни дурных. Внизу всё стянуло и врезалось в штаны.

Девчонка достала полотенце. Небрежно промокнула им ягодицы, живот, отшвырнула и дёрнула за завязки на лифчике. Нитки с безобразно крохотными кусочками ткани распластались по полу.

— Хорошо, давай сделаем селфи, — равнодушно обернулась она и пожала плечами.

Я остолбенел.

Меня никогда не соблазнялинастолькоцинично и назойливо. И больше всего выводило, что я не мог судить трезво. Обнажённая Ева, чуть не в припрыжку приблизилась ко мне, нагло вызволила телефон из моих несопротивляющихся рук и включила камеру.

Пока я рассматривал её сотрясающиеся сиськи с отвердевшими острыми сосками в галерее появилось несколько десятков фотографий моего хмурого лица и её, ухмыляющегося. От девчонки веяло прохладой после бассейна, а после её случайных прикосновений у меня слегка промокла футболка.

— Пойдёт?

Такое могло подойти только на онлифанс. Я почувствовал, что слежу за ней томно, из-под опускающихся век, и кротко вернул свой телефон в карман.

Его не было позволено трогать кому-либо, но неадекватной девке бесполезно объяснять правила. Похер. Киса опустила свой пламенный сверкающий взгляд на мою эрекцию, а меня стянуло ещё сильнее.

— В общем, ты… Так и будешь здесь стоять? — не отрываясь от паха, пролепетала она и облизала губы. — Или мы… Мне… Уже становится неловко.

Неловко? Ей неловко? Хах! Что-то не верилось.

У Евы дрогнули ресницы, когда её плутоватые глаза искренне застыли, проникая взглядом глубоко в мои зрачки. Я вздохнул. Так было лучше — знать, что ей хоть сколько-нибудь стоит нервов раздвинуть ноги перед Господином. Потому что я извёлся из-за неё до помешательства.